"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14

Пауза.

– В каком смысле? – следует затем вопрос Флеукса.

– Во всех, – отвечает главный инструктор по физподготовке. – Ни тормозов, ни инстинкта самосохранения. Выкладывается в ноль, так что потом хоть выноси. Ребята на втором-третьем спарринге сыплются, а этот – десять, и хоть бы хны, скачет бодренький. А потом «батарейка» садится – и зовите медперсонал.

Не люблю Хоппера, но в данном случае согласна с ним целиком и полностью: тормозить Ник не умеет.

– Хм… Интересный персонаж. Ну так… вдруг выиграет? Нам грант дадут.

Хоппер молчит.

– К нему Маккален присматривался, – заговаривает вновь через несколько минут. – Спрашивал меня про него. Я Старику сразу сказал: бери, не пожалеешь. Только за Валентайном глаз да глаз по первости нужен. Во-первых, с субординацией проблемы – результат даст лучше других, зато свое мнение, где надо и не надо, выскажет. Во-вторых, загонять себя может, если не остановить вовремя.

– Ну так возраст. Поумнеет со временем.

– Я так и сказал. Вот и не хочу его на твои соревнования – покалечится, потом экзамены завалит, и загубим талантливому парню карьеру.

Надо же, не ожидала подобного от Хоппера. Мне становится даже стыдно за то, что думала о нем слишком плохо все эти годы.

Вздрагиваю, когда по раздевалке и коридору эхом разносится резкий смех Флеукса.

– Ты еще скупую мужскую слезу пусти. Давай мне Валентайна. Медика к нему приставим, пусть заряд «батарейки» проверяет, – все еще посмеивается.

Хоппер сдается.

– Загубишь мне парня, сам тебе ноги переломаю, – припечатывает напоследок.

– Брось, – отмахивается заведующий учебной частью. – А в женскую кого поставим?

– Николс бери. – На этот раз Хоппер называет имя без лишних раздумий. – Эмбер Николс.

– Это которая?

– Блондинка, из первой группы. Кстати, подружка Валентайна.

– В каком смысле – подружка?

– Я что, свечку держал?! – рявкает Хоппер. Слышу тяжелые шаги по направлению к двери.

Коридор пуст, все двери заперты. Куда спрятаться? Хоть на потолок…

На принятие решения у меня меньше секунды. К черту планшет. К тому же самое время наведаться к Нику и поделиться тем, что случайно узнала.

Поправляю лямку своего рюкзака и мчусь к выходу.

Кажется, не заметили…

Просыпаюсь оттого, что мне жарко.

Я вся мокрая. Пытаюсь пошевелиться и не могу. Меня что-то держит. Или кто-то.

Вокруг темно.

Спросонья и еще при не вполне ясном сознании меня охватывает паника. Дергаюсь, мне становится нечем дышать. Тяну ладони к шее и… натыкаюсь на чужие руки, крепко обнимающие меня под грудью. Замираю, пытаясь осознать, где я и кто рядом со мной. Голова работает медленно, будто в ней крутятся несмазанные шестеренки.

Наконец воспоминания вчерашнего безумного дня возвращаются и паника отступает.

Пересмешник.

Аккуратно, чтобы не потревожить спящего, разжимаю захват его рук и выбираюсь в утреннюю прохладу комнаты.

Окно распахнуто настежь, слышен шорох ветра. Еще совсем темно, и я не могу даже предположить, сколько осталось до рассвета. Внутреннее ощущение времени сбито.

Провожу ладонью по влажной шее, понимаю, что все еще тяжело дышу. Глупая, испугалась так, будто ко мне никто и никогда не прикасался. Тем не менее даже в таких удушающих объятиях я прекрасно выспалась, и теперь сна ни в одном глазу.

Прислушиваюсь. Дыхание Пересмешника ровное – спит.

Тихонько отхожу к окну, стараясь не шуметь. Взбираюсь на подоконник и спрыгиваю вниз, во двор. В последнее время я зачастила с таким способом выхода из комнаты, но делать крюк по длинным коридорам не хочу.

* * *

Занимается рассвет. Вокруг стоит тишина, нарушаемая лишь время от времени поднимающимся ветром.

Река принимает меня в свои ледяные объятия. От холода захватывает дух, но я все равно несколько раз ныряю с головой.

Осознание того, что тайный люк находится совсем близко, там, ниже по течению, нервирует лишь первые несколько минут. Потом забываюсь и расслабляюсь. В конце концов, вряд ли незнакомцы обшаривают окрестности до самого утра, рискуя снова столкнуться с кем-нибудь из местных. Ну а мне есть над чем подумать, кроме странных людей в черном.

Прошлый сон-воспоминание был еще более ярким, чем предыдущие. Голоса, интонации, оттенки эмоций – все это я слышала так четко, как наяву. А еще увиденное только сильнее подтверждает мои подозрения, что Пересмешник не кто иной, как Ник Валентайн.

Но боже мой, с чего в моей голове вообще появились эти безумные подозрения? По сути, это всего лишь предположения, основанные… ни на чем. Я ни разу не видела лица Ника, не слышала его голоса.

Что заставило меня думать, что Пересмешник – это Валентайн? Тип фигуры? Но если быть объективной, то тот же Зяблик такого же роста и телосложения. И Дергач…

Выбираюсь на берег. Стираю платье, выжимаю так крепко, как только могу, и надеваю на себя мокрым – пусть, высохнет и так.

Волосы тоже выжимаю, перекидываю через одно плечо и с ботинками в руке, босиком, бреду обратно к бараку.

…Нет ни шрама, ни какой-либо татуировки или родимого пятна, которые стали бы неопровержимым доказательством. То, что Пересмешник сразу обратил на меня внимание и принялся спасать? Так он говорит о симпатии. И так тоже бывает. И к чему кривить душой, она действительно взаимная.

Будь Пересмешник Валентайном, он бы обязательно попробовал со мной поговорить. Разве не так? Хотя бы прощупать почву, намеками выяснить, помню ли я хоть что-то. Однако на тему прошлого не было сказано ни полслова. Единственное, к чему можно было бы придраться, – реакция Пересмешника, когда я назвала его Ником. С другой стороны, а кто бы не растерялся, если бы к нему обратились чужим, незнакомым именем?

Но если зайти еще и с третьей стороны, то кто я для своих бывших коллег? Агент под прикрытием, проваливший задание и сгинувший два года назад. Заслуживаю ли я доверия в их глазах? Определенно нет. Что, если Пересмешник – все-таки Николас Валентайн, но не признается потому, что не доверяет мне?

В одной моей руке – ботинки, второй, свободной, тру лоб. Как и всегда, когда начинаю пытаться заглянуть в прошлое, начинает болеть голова.

Так что это? Больная фантазия и попытка подсознания выдать желаемое за действительное? Или все же неслучайные подозрения?