"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
– Я так понимаю, на ужин ты не идешь?
Мотаю головой. Какое мне есть? И так мутит.
– Ладно. – Кровать издает тихий стон, когда сожитель встает. – Я обещал Филину, что сегодня вечером буду в столовой. Скажу, что тебе нехорошо. Лежи. Что-нибудь принесу.
– Не надо, – отказываюсь.
Он не отвечает. Идет к двери.
– Пересмешник! – окрикиваю внезапно даже для самой себя.
– Угу? – оборачивается, уже взявшись за ручку.
Обращаю внимание, что он успел надеть футболку. Руки в синяках и ссадинах, опухшая губа… Для человека, которого вчера чуть
– Ты не моя нянька и не мой ангел-хранитель, – слово в слово повторяю фразу, сказанную Эмбер Николс Нику Валентайну много лет назад.
Мне нужно увидеть реакцию Пересмешника. Мне это жизненно необходимо.
Кажется, или его глаза на мгновение расширяются? Или же я так старательно пытаюсь увидеть то, чего нет?
Пересмешник спокойно пожимает плечом. На его губах появляется улыбка.
– Так и ты вроде не медицинская сестра.
Касается пальцем своей свежезашитой брови – на случай если я вдруг не поняла намека, – подмигивает и скрывается за дверью.
Ник, если это правда ты, я тебя убью.
Сперва расцелую, а потом убью.
Глава 21
– О чем вы с Филином вчера разговаривали?
Сижу на краю кровати, заплетая волосы в косу. Пересмешник – у окна, только что натянул через голову футболку поверх перевязки на ребрах. Его лицо как раз появляется из горловины, когда я задаю вопрос.
Пожимает плечом.
– О тебе.
Очень интересно.
– И что он сказал?
– То, что я сделал опрометчивый выбор и ты… э-э-э… дай-ка вспомнить… что-то вроде паршивой овцы в стаде. Да, так и сказал.
– А ты?
– Сказал: «Что поделать – у меня дурной вкус».
– А он?
– Сказал, что я не прав.
– А ты?
– Напомнил ему, что это совершенно не его дело.
– А он?
– Напомнил мне, что на Птицеферме любое дело – его.
– А ты?
– Это игра в перекличку? – припечатывает меня пристальным взглядом.
Не остаюсь в долгу: упрямо смотрю в ответ.
Пересмешник первым отводит взгляд.
– Нам на завтрак пора, – качает головой в сторону двери. – Филин не терпит опозданий. Это он мне тоже напомнил.
Не спорю. Завязываю узел на шнурке, закрепляя косу, и встаю.
Вместе выходим из комнаты, идем по коридору. Молчим.
Мне не нравится то, что происходит. Вчера потеря сознания и новые воспоминания выбили меня из колеи, и вместо того, чтобы задать сегодняшние вопросы еще прошлым вечером или отправиться на разведку к люку у реки, я завалилась спать. Мало того – на одной кровати с Пересмешником. Вторую ночь подряд. Чего никогда не делала с Пингвином.
Кровать довольно узкая, и лежать, не касаясь друг друга, практически невозможно. И все же я спала крепко и без снов, бессовестно греясь о бок человека, мотивов поступков которого все еще не понимаю. Как и не могу определиться со своим отношением к нему.
А Пересмешник… В эту ночь он руки не распускал и вообще вел себя паинькой на своей половине кровати. Даже во сне не обернулся ко мне ни разу.
Скорее всего, дело в ребрах и других последствиях состязаний.
Но что будет, когда он полностью оправится? Сильно сомневаюсь, что нового сожителя остановят предупреждения Пингвина о моем древообразном поведении в постели. В конце концов, самого Пингвина не остановило.И я должна буду подчиниться.
При одной мысли об этом сводит зубы.
Пересмешник прав: я испытываю к нему симпатию. Мне приятно его общество, нравится с ним разговаривать, комфортно находиться наедине. Но также я прекрасно понимаю, что стоит ему потребовать физической близости – на что по правилам Птицефермы он теперь имеет полное право, – все это рухнет.
А что, если я откажу? Пингвину ведь отказала.
После того как срослись мои ребра, больше не отказывала…
Станет ли Пересмешник применять физическую силу или просто-напросто пожалуется Филину? Пингвин делал и то и другое.
– Эй, у тебя такое лицо. – На подходе к столовой Пересмешник усмехается и легонько толкает меня локтем в бок.
Вскидываю на него глаза, хмурюсь.
– Какое? – огрызаюсь.
– Будто на плаху собралась. Брось, это всего лишь завтрак, – весело подмигивает, сияя ясными голубыми глазами.
Красивый, зараза. А у меня все внутренности скручивает в тугой узел при одной мысли, что он до меня дотронется не в дружеской манере.
Отворачиваюсь.
– Да, всего лишь завтрак, – бормочу.
Обычный.
Тюремный.
Завтрак.
Завтрак и правда проходит как обычно. Не считая того, что к его окончанию Глава лично шествует к нашему столу и останавливается, уже ожидаемо, возле меня и Пересмешника. Я как раз дожевываю последнюю ложку овощного рагу и едва не давлюсь – кусок встает поперек горла.
– Вижу, ты чувствуешь себя лучше. – Филин обращается непосредственно к Пересмешнику, без приветствия.
Когда с тобой заговаривает Глава, да еще и сам при этом стоит, нужно встать. Любой встал бы. Пересмешник только полуобернулся.
– Да, спасибо, – отвечает с вежливой, но откровенно холодной улыбкой. Мне он улыбается совсем не так.
Филин хмыкает. Не сомневаюсь, что от него не укрылись все нюансы поведения новичка.
– В таком случае, полагаю, ничто не мешает тебе отправиться сегодня на рудник вместе со всеми. – В голосе Главы отсутствует вопросительная интонация – это приказ.
Один день, черт его дери, он дал только один день и гонит человека со сломанными ребрами и сотрясением мозга на рудник, таскать тяжелые камни.
На лице Пересмешника – ни капли удивления.
– Разумеется. Было бы нечестно отлеживаться, когда другие работают.
Сидящий неподалеку Зяблик с перевязанной головой старательно смотрит в сторону. Чайка как раз вчера болтала, что у нового сожителя ее подруги сотрясение, и Филин велел ему в ближайшую неделю соблюдать постельный режим.
– Рад, что мы мыслим одинаково, – растягивает Глава губы в улыбке. После чего разворачивается и чинно шествует к двери.
Провожаю его взглядом. Не хватает только мантии и маленьких пажей, придерживающих ее концы, чтобы не волочилась по полу.