"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14

Тут сыро и холодно, но, во всяком случае, можно быть уверенными, что нас никто не подслушает и не заметит в темноте свет – местные спят, а люди из люка у реки, по заверениям Дэвина, уже обшарили шахту вдоль и поперек и в последние дни даже не появляются в этом районе. Что ж, если он ошибся и они объявятся, мы услышим их прежде, чем они нас: поднять скрипучую крышку, открывающую вход в шахтный ствол, тихо – невозможно.

Наконец мой старый знакомый перестает кашлять, с тоской оглядывает разлетевшиеся по его коленям драгоценные крошки. Однако с видом, полным собственного достоинства, небрежно стряхивает их с брюк на землю. В этот момент дрожь его пальцев не заметить трудно.

– Дэвин, – заговариваю, – ты болен. Если ты расскажешь нам все, что знаешь о наркоторговцах, я попробую добыть тебе лекарства.

Слабо представляю, как мне это удастся, но сделаю все, что в моих силах. Вряд ли Сова не заметит пропажу, но с последствиями буду разбираться позже.

Дэвин морщится.

– Скверная сделка, детка. Я всего лишь простудился.

Только открываю рот, чтобы возразить, как меня перебивает Ник.

– У него ломка, – произносит уверенно.

Вскидываю на него глаза: смотрит на Дэвина в упор. Перевожу взгляд на мужчину напротив – не спорит.

– На чем сидишь? – спрашивает Ник. – На «синем тумане»?

– Вот еще. – Дэвин передергивает плечами. – На этой дряни больше года не живут. Ну, три, если повезет, и то к концу этого срока станешь весело моргающим овощем. Я таким не балуюсь.

Значит, все-таки наркоман.

– Тогда что? Фристил? Лагоза? – спокойно перечисляет Ник. – Или героин – по старинке?

– Фристил, – бурчит Дэвин, отводит взгляд. – Ишь ты, названия выучил.

– Не смертельно, но еще недельку его здорово поломает, – поясняет Ник, ловя мой непонимающий взгляд. – А про кашель – согласен. Ему бы что-то противовоспалительное, пока не выплюнул легкие.

Дэвин корчит гримасу.

– Перебьюсь, красавчик, я живучий. Это вы, аристократишки, рассыпаетесь на части от простого насморка.

Ник давится воздухом.

– Кто, прости?

А Дэвин и не думает отказываться от своих слов.

– Аристократишки, – твердо повторяет с отвращением в голосе. – Думаешь, я не знаю, кто такие Валентайны? Я наводил справки. Мамаша – учредитель крупного благотворительного фонда. Папаша – глава машиностроительного предприятия. И их сынок, выбравший ро-ман-тич-ную профессию, – кривляясь, произносит по слогам, – потому как денег у него и так куры не клюют, еще внукам хватит.

– С «мамашей» и «папашей» – полегче, – холодно одергивает его Ник.

Дэвин усмехается, и я впервые замечаю, что у него нет одного зуба.

– А то что? – уточняет с мрачной решимостью и вызовом одновременно. – Бить будешь?

– Зачем бить? – Ник пожимает плечами. – Сам тут загнешься без нашей помощи.

– Эге. Шутник.

– Прекратите, – вмешиваюсь. – Дэвин, нам действительно нужна твоя помощь, а тебе – наша. Это взаимовыгодное сотрудничество.

Тот с выражением вселенской грусти на лице возводит глаза к каменному своду над головой.

– Ну вот, дама моего сердца опять выбрала другого, – заявляет трагически, затем выпрямляется и заканчивает уже своим обычным тоном: – Причем опять одного и того же. Чувак, что ж ты свою женщину в такую клоаку притащил? Детей бы рожала, а не слайтексом вкидывалась.

Ник скрипит зубами.

– Может, я и погорячился, обещая, что не стану тебя бить.

– А что? – Глаза сидящего напротив расширяются в притворном ужасе. – Тема ваших отношений под запретом?

– Ты сам сказал, что у него ломка, – напоминаю Нику, всерьез опасаясь за целостность остальных зубов Дэвина. На самом деле мне самой очень хочется поправить ему вывеску за последние слова. Сдерживаюсь.

– Помню, – сухо отзывается Ник, все еще испепеляя сидящего напротив взглядом. – Так что? – уточняет требовательно. – Будем зубы скалить или переходим к делу? Если первое, то мы уходим.

Прикусываю изнутри щеку. С одной стороны, напарник прав: таким, как Дэвин, палец в рот не клади, почувствует себя хозяином положения – пиши пропало, ничего не добьешься. С другой – если Ник сейчас уйдет, я вернусь сюда сама, завтра же. Дэвин – единственная ниточка, связывающая нас с наркоторговцами.

А тот выжидает театральную паузу, доедает краюшку хлеба, отряхивает пальцы и хитро поглядывает на нас, то на одного, то на другого.

– Путь отхода есть? – спрашивает резко изменившимся тоном – деловым, серьезным.

– Есть, – так же коротко отвечает Ник.

– Другое дело. – Дэвин позволяет себе усмешку. – Чего хотите? Спрашивайте – отвечу.

* * *

– …Так что нечего вам там делать, – заканчивает Дэвин рассказывать о другой, потайной шахте, запасной вход в которую спрятан у реки.

Глаза предательски слипаются. Кажется, прошла уже большая половина ночи – точнее без часов не скажешь. Пару раз даже бросаю взгляд на плечо сидящего неподалеку Ника – чертовски хочется положить туда голову и прикрыть глаза.

Нельзя. Дэвин рассказывает об очень важных вещах. О том, ради чего я провела эти проклятые два года на Пандоре.

Да и чересчур липнуть к Нику тоже не следует.

– Четыре десятка человек одновременно, правильно? – подытоживает напарник.

– Угу. – Дэвин интенсивно кивает; сидит, опираясь на отставленную назад руку, закинув ногу на ногу и болтая ею в воздухе. Он вообще постоянно двигается: то болтает ногой, то чешет нос, то трет лицо, меняет позу. Вчера я сдуру подумала, что это последствия болезни и истощения. – И все крепкие ребята с пушками. Плюс такие, как я, залетные. Эти, может, и не пристрелят сразу, но тревогу поднимут мигом. Так что дело ваше – труба. Если есть путь отхода, валим, пока живы.

Обмениваемся с Ником серьезными взглядами. Изначально наш план состоял в том, чтобы попасть внутрь, сперва обезвредив тех, кто шастает по территории Птицефермы, и завладев их оружием. Но теперь в этом действительно нет никакого смысла. Если Дэвин не врет и там на самом деле не меньше полусотни человек, каждый из которых не расстается с личным оружием, к тому же явно имеющий запасное на складе, то что мы сделаем, пробравшись туда с парочкой стволов? Поздороваемся? Это даже не смешно.

– Ты дашь показания? – серьезно спрашивает Ник.

– Официально – не дождетесь.

Снова переглядываемся. Свидетель, участник действий с той стороны, нам бы очень пригодился – это ускорило бы дело и дало дополнительный толчок для начала масштабной операции. Мы, конечно, передадим своим то, что узнали с его слов, возможно, нас допросят с «сывороткой правды», чтобы исключить подлог или искажение фактов, но все равно найдется умник, который выкрикнет: «Но они же сами ничего не видели!» И дело Пандоры снова погрязнет в бюрократическом хламе, а местные преступники продолжат травить мир «синим туманом».