"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Его брови взлетают вверх. Кажется, он правда не понимает. Но я больше не верю. Ни единому слову, ни одному жесту не верю. А ведь только-только начинала верить… К черту!
– Гагара, объясни, что случилось? – И голос такой мягкий, будто бы на самом деле обеспокоен, взволнован моим состоянием.
Жаль, что кричать в полный голос в бараке, где все спят или только просыпаются, нельзя. Кричать мне хочется.
– Гагара? – переспрашиваю. И без повышения голоса удается выразить интонацией весь накопившийся во мне гнев. – А как же Эм? Янтарная? Если называть меня птичьим именем, можно сделать
Если раньше мне показалось, что Ник побледнел, то теперь с его лица совершенно сходят краски.
– Янтарная? – неуверенный шепот. И снова – шаг ко мне.
Янтарная… В этом имени тепло и доверие, близость наших прежних отношений. Теперь это звучит насмешкой.
– Твоей Янтарной больше нет, – огрызаюсь. – Она сдохла на Птицеферме.
– Эмбер, – быстро исправляется.
– О да, – подтверждаю с каким-то садистским наслаждением. – Вот мы и вспомнили, как меня зовут. – Голос срывается, всхлипываю. Похоже, у меня истерика. Но осознание этого факта успокоиться не помогает, только раззадоривает. – Ник, как ты мог? Мать твою, как ты мог?
– Эм, у меня не было выбора. – В его голосе слышится горечь.
Не верю. Ни черта ему больше не верю.
Меня накрывает окончательно.
– Проклятый предатель, – уже откровенно всхлипываю.
А затем я, человек, которого годами учили драться, знающий множество болевых приемов и умеющий их применять на практике, вместо того чтобы воспользоваться одним из них, банально и по-женски набрасываюсь на мужчину с кулаками.
Сначала он не защищается, позволяя мне лупить себя по груди. Потом пытается перехватить мои руки за запястья. Вырываюсь, брыкаюсь. Стараюсь снова ударить.
Некоторое время боремся. В итоге Ник бросает меня на кровать, наваливается сверху.
Все молча – мы оба понимаем, что шум в комнате может стоить нам жизни. Только тяжелое дыхание да натужный скрип не готовой к такой нагрузке кровати.
– Пусти меня, предатель, – шиплю.
– Успокойся – и отпущу.
Чувствую его дыхание на своей шее. Чужие волосы щекочут мне щеку.
– Считаю до трех… и пеняй на себя, – предупреждаю.
Я могу вывернуться и ударить его в пах. Сейчас Ник сжимает мои ноги своими коленями. Но если дернуться резко… И если сперва садануть по не успевшим срастись ребрам… Я не боюсь получить удар в ответ, справлюсь…
Все эти мысли роем проносятся в голове. Мысленно считаю до трех, но вместо того, чтобы привести в исполнение свой коварный план, я и вправду выворачиваюсь, но не для того, чтобы ударить, – ловлю его губы своими губами и целую.
Я так устала. Не хочу думать о причинах и последствиях. Хочу быть собой. Без условностей, без ограничений.
Не могу вспомнить лицо своей матери. Свою первую любовь не то что не вспомнила – не узнала при встрече. Зато образ Ника Валентайна умудрилась пронести через все эти два года ада, через слайтекс.
Заминка на долю секунды – и Ник отвечает.
Это так… потрясающе. Мое тело выгибается ему навстречу, поет от наслаждения. После того как я почти целых два года позволяла Пингвину делать со мной
все, что он хотел, мне казалось, что больше никогда добровольно не подпущу к себе близко ни одного мужчину. Что захочу, что что-то почувствую.Чувствую.
И эти ощущения окончательно сминают во мне все блоки самоконтроля. Мне дико, чудовищно хочется чувствовать, снова ощутить себя живой. Не искать утешения в отговорках, что это всего лишь тело. Хочу почувствовать, что это тело живое, что оно мое, что от меня еще что-то осталось.
Ник уже не держит меня. Освобождаю руку, но не за тем, чтобы ударить, а для того, чтобы нежно провести ладонью по его щеке, а потом зарыться пальцами в волосы.
Живой… Чувствовать себя живой…
Мы больше не говорим. Все происходит в полной тишине. Я целую его, а он целует меня. Сдираю с него через голову футболку, а он опускает мое платье сверху до талии. Снизу оно тоже уже высоко поднято. Ник больше не удерживает мои ноги, одна из них закинута ему на спину.
Я живая, свободная.
Какая-то часть моего сознания пытается напомнить мне, что мои действия неправильные. Что мы были увлечены друг другом много лет, но все же старательно держались в статусе друзей. Что за то время, что мы не виделись, у Ника могла появиться не просто девушка, как раньше, а жена – даже дети. Что он мог явиться сюда, действительно чтобы избавиться от меня. Что…
Окончательно перестаю слушать голос разума. Я слишком устала, и мне слишком хорошо. С ним. Именно с ним. В сию минуту. Что бы ни случилось через час, сейчас мне нужен он. И я готова продать душу дьяволу, чтобы еще минуту почувствовать себя живой. Просто – чувствовать.
Его губы и руки… везде. Задыхаюсь.
– Я сама, – шепчу, должно быть, первое с того момента, как наши губы соприкоснулись.
Мне это нужно, жизненно необходимо – не подчиняться, сделать все самой, ощутить, что владею ситуацией. Потому что все эти месяцы я была безвольной куклой под Пингвином.
– Как скажешь. – Ник улыбается, у него бешено горят глаза.
Он позволяет делать мне то, что я хочу. Это глоток свежего воздуха в черной безнадеге, в которой я жила на Птицеферме, – мой глоток.
Оказываюсь сверху, сама насаживаюсь, сама контролирую процесс, амплитуду движений. Его руки сначала на моих бедрах, потом на моей груди. Снова на бедрах, опять на груди. Касаются, гладят, сжимают то жестко, то нежно – будто бы точно зная, как я хочу и когда именно.
В какой-то момент Ник приподнимается, сперва целует в губы, затем своими губами спускается до моей груди. Обхватываю его голову, запускаю пальцы в растрепанные волосы, прижимаю к себе. Мне так хорошо, что хочется взлететь.
Никаких мыслей, ответственности, страха последствий.
Только чувства.
Пусть через несколько минут это ощущение близости, единения, безграничного доверия разобьется вдребезги, как хрустальный шар, здесь и сию минуту мне хорошо.
Двигаемся в такт до логического завершения. А потом падаю ему на грудь, вцепляюсь в плечи, будто кто-то пытается его у меня отнять, и закрываю глаза.
И еще минуту. Продлить это ощущение всего на минуту.
Руки Ника смыкаются на моей спине. Он крепко прижимает меня к себе.