"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Махор с Дилмороном проводили время в дилижансе, дуясь в магические карты. Любопытная штука, я видал со стороны пару раз. Правила меняются почти каждую раздачу. Там есть масти, старшинства, да еще все семь стандартных Школ: Воды, Воздуха, Огня, Земли, Разума, Природы и Смерти. И никогда заранее нельзя сказать, какая картинка побьет другую. Баркидец параллельно травил байки, комментировал внешность прохожих, заигрывал со всеми смазливыми девицами, и даже с не смазливыми, словом, лез из кожи, чтобы развеселить будущего короля. Дилморон старательно улыбался, механически кидал картинки на бархатные подушки, хотя мыслями был где–то далеко. Не ведаю, о чем они говорили с демонессой наедине, но видно – ни к чему хорошему не пришли. Когда мы возвратились из забегаловки, хозяин сидел один и был погружен в размышления. В таком же угнетенном состоянии он пребывал и поныне. Видя бесплодность своих попыток скоморошничанья, Махор прикупил у двух чертей–лоточников бутылку араки и накачал ей
– О Джорнее поют, – предположил Ноздрин. – Место где–то рядом с Парадоксом. Там как раз степи кругом.
Под вечер мы сменили лошадей на «реле» близ Некрополиса. Дилморон еще долго смеялся с Махором, что слово «реле», которое в их мире обозначает вовсе нечто иное, произошло из банальной подставы коней. Реле. Замена.
Бесплотный дух, смотритель станции, воспринял наше появление, как должное, и без проволочек выдал новых скакунов. Бледных, с кровяными губами. Ужас, что за зверюги, но бежали они ходко. Только всхрапывали уж больно жутко, даже дух захватывало. Наконец–то нам с Ноздриным удалось наболтаться досыта. Он рассказал все свои мытарства с момента нашего исхода от ковчега.
Они с Горготом четыре дня сидели около Зайца, дожидались кого–нибудь из Желтка. Дождались. Сначала прилетела пара королевских грифонов, покружила над их головами и, не приземляясь, свалила за горизонт древесных крон. Через пару часов к стоянке вышел конный дозор рыцарей. Два героя с отрядом из десятка дружинников. Осмотрели ковчег, долго беседовали с орком внутри. Потом на поляну опустились три Карающих Ангела. Они приволокли что–то вроде плетеного кокона. Не то одноместная кибитка, не то переносная тюрьма. Горгот залез внутрь, и троица вновь поднялась в воздух, унося нашего механика. Больше Ноздрин орка не видел. Интересно, как у него сложилось? Несмотря на формальное предательство, мне было жаль Горгота. Он не злой малый, просто… невезучий. Штабс–капитан с самого начала относился ко мне благожелательно. Да что говорить! Именно благодаря ему я впервые увидел свет через стекла магических очков. Я надеюсь, что у него все сложилось хорошо – Контур сдержал слово, и после направленного перерождения его ждет большая награда и спокойная жизнь где–нибудь в тихом провинциальном местечке Желтой планеты. Небольшое поместье, охота с собаками и приятные вечера в компании весталок с распущенными волосами.
После отбытия Горгота про Ноздрина, казалось, все забыли. Он сидел на пне и жевал салатные листья из припасов, а люди суетились вокруг Зайца. Народу все прибывало. Пригнали стадо одомашненных буйволов, прикатили несколько телег с рабочими. То был мастеровой люд со своим инструментарием. Ковчег дотошно осмотрели, простучали на совесть молотками. Герои провели магическое сканирование. За несколько часов с железного грызуна сняли колеса и путем подкопа попытались завести его на специально сколоченную деревянную платформу. Волы силились сдвинуть Зайца с места, но куда там! Пятьдесят тонн! Ноздрин смотрел на эту возню и в душе ухмылялся. Наконец про него вспомнили. Герой из Желтка, граф Винсентус, пригласил боевого минотавра на обед и под овощную похлебку попытался выведать информацию об устройстве ковчега. Ноздрин с готовностью сообщил, что он – начальник стражи и в механизмах не понимает ни бельмеса. Про то, что механиком был как раз Горгот, наш служака и не подумал доложить. Пусть сами разбираются с орком. Приунывшему Винсентусу была вручена грамота Дилморона. Граф сломал печать принца, быстро пробежал текст и поблагодарил Ноздрина за передачу послания.
Далее был путь до Корентина в сопровождении или под конвоем трех всадников. Ему выделили скакуна, но оказалось, что минотавр ни разу не сидел в седле и делать это не собирается, так что дорога затянулась. За один переход до столицы Сферы они остановились в селении нейтралов и без толку торчали там почти неделю, проедая дорожные деньги желтых кавалеристов. Ноздрин недоумевал, в чем дело, но потом на околицу деревни приземлился целый перелетный клин Карающих Ангелов. То прибыл сам Пий Контур, регент Желтка. И он удостоил Ноздрина личной аудиенции.
– Представляешь, даже не обыскали. Я сидел напротив него на расстоянии руки, а кинжал висел на поясе. У меня была возможность спокойно выпустить ему кишки одним движением. Жаль, что это было бы не по правилам, – делился со мной честный минотавр. – Так хотелось пришить его, что прямо мурашки по холке бегали.
Контур полчаса пробеседовал с Ноздриным на всякие разности, а потом пообещал вернуть в свиту принца. Что и было незамедлительно исполнено.
Облака над головой наполнялись пепельным свечением. Мы подъезжали к Сумеречной дороге, ответвлению Древа, ведущего прямиком в Царство Мертвых. Изменилась природа, поменялась архитектура придорожных строений. Вот мимо проплыл, качаясь в такт поступи наших ездовых лошадей, очередной хутор. Десяток домов с остроконечными крышами. Мрачное очарование готики и засилье сложных серых тонов. Группа скелетов что–то делила на обочине. Сбоку от
них месили пыль два оборванных зомби. Наша карета въехала в земли Некрополиса. Это была даже не территория Холодных, а лишь окрестности Ветви, баюкающей на весу планету мертвецов. Но близость владений Вокиала чувствовалась во всем. Нет, среди прохожих по–прежнему попадались жители других овиумских миров, но в целом сильно «похолодало»: вампиры, духи, привидения и, разумеется, скелеты составляли большинство путников. Один раз нам навстречу попалась похоронная процессия. Вслед за огромным катафалком из отполированного красного дерева под заунывную музыку двигался разночинный люд. В толпе я заметил даже нескольких рыцарей Тьмы – элиту Некрополиса. Качались хоругви, ветер трепал траурные ленты. Это свадьба. Так у них, Холодных, принято. Судя по богатому убранству кортежа, свое торжество справляли представители знати. Махор порывался остановить карету и полюбопытствовать, насилу успокоили. Чего там интересного? Ну, доедут до кладбища, скинут в могилу пустой гроб, посадят молодых на катафалк, забросают увядшими цветами и поедут дальше веселиться. Под вопли плакальщиц. Наемные музыканты свадеб не одобряют. Это потому, что оркестр могут вполне пустить в расход, если мелодия пришлась господам не по нраву. Миры разные, но люди, они везде одинаковы.На следующий день путешествия растительность по сторонам Тракта начала стремительно вбирать в себя пестрые оттенки. Кобальтовые и стальные тона Некрополиса вытеснялись яркими красками тропиков. Наша карета вкатывалась в инфернальную зону. На небе в летнем безветрии висели грозди «светляков» и старательно прижигали лучами каждый дюйм земли. Справа к дороге лепились несколько распаханных наделов, обтыканные кривыми зубьями пограничных столбов. Мы с Ноздрином и так были напряжены от того, что вокруг вражеские владения, так еще очередной фиолетовый джинн спикировал к ландо откуда –то со стороны заката. Мы едва не слетели с облучка от неожиданности. Этот посланец оставил письмо и убрался, не дожидаясь ответа. Такое случилось в первый раз.
Через несколько миль на Центральный Тракт легла алая плеть Лавовой дороги. Отсюда брала начало Ветвь Инферно, тут стояли сторожевые посты их гвардии. Наша карета, поскрипывая на рессорах, проследовала под прицелом горящих глаз пары трехголовых собак. Церберы громыхали тяжелыми цепями, прикованные к вбитым в землю железным кольям. За псами топтались еретики, закутанные в мешковатые коричневые плащи, а за их сутулыми спинами в зловещей неподвижности замерло Отродье – коренастый герой с церемониальным кнутом Адского пламени в руках. Костяшки пальцев Ноздрина побелели от напряжения на рукояти боевого топора. Но ничего, пронесло. А еще через сотню шагов из кареты высунулся Махор и приказал править на стоялый двор впереди. «Ртутная лужа». Романтическое название. Мы остановились, и лошадей тут же взяли под уздцы несколько бесов. Я слез с козел, вызвав у прислуги легкий приступ паники, и распорядился напоить коней. Ноздрин, тем временем, распахнул дверцы кареты.
– Жарковато, – бросил Махор, расстегивая ворот.
– Мы недолго, – извиняющимся тоном сказал Дилморон. – Гонзо, ты со мной.
Меня поразило внутреннее пламя господина. Еще вчера оно мерцало затухающей свечой, а сегодня вдруг запылало, будто лесной пожар. Интересно, что за вести привез ему последний почтальон? Я поспешил за хозяином.
Не успел принц зайти в низкий прокуренный благовониями зал корчмы, как к нему подлетел мускулистый демон и быстро зашептал, глотая слова:
– Как хорошо, что вы прибыли, ваше величество. Позвольте сюда, вас ждут, вас очень ждут, – он бесцеремонно подхватил хозяина под локоть и увлек его в овальную нишу с потайной дверью.
Сгибаясь под низкой притолокой, мы перешагнули порог и очутились на небольшой площадке, от которой вниз отходила узкая винтовая лестница. В подвале было душно и влажно, на красных камнях блестела оранжевая слизь или что–то, внешне похожее на нее. Демон согнулся в поклоне и указал короткой лапой на лестницу. Я решительно отодвинул Дилморона и первым начал спуск. Наверху шумел кабак, а здесь было тихо, и лишь наши шаги нарушали безмолвие погреба. Отсчитав сорок широких ступенек, я налетел на стену и беспомощно завертелся, ища проход. Быть зрячим, конечно, хорошо, но иногда это доставляет неудобства. Раньше я бы сходу нашел путь. Вот она, широкая дверь из темного стекла. Ручки не было, пришлось просто толкнуть ее от себя. Дверь неожиданно тихо отворилась, залив подземелье желтыми лучами света. Нас и правда, ждали. Вернее, ждал…
Его мясистый нос хоботом нависал над верхней губой, и казалось, что старый ифрит гудит прямо в его раструб. Впалые щеки обтекали выпиравшие кости скул и ныряли в ямы глазниц, откуда полыхали темным блеском зрачки цвета пережженного янтаря. Сам Велизар, советник Первого Круга Пламени, явился на разговор с молодым правителем Подземелья. И терпеливо ждал его прихода в погребе.
После церемонии приветствия разговор быстро свернул в конкретное русло, и тут же начались претензии:
– Вы скверно начинаете, принц, – скорбно промолвил посол Ада. – Все надеялись на свежий ветер, что задует на пустынных просторах Подземелья. Но, похоже, мы пожали бурю.