"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
– Серьезно? – усмехнулся я. – Будешь выполнять навязанные патриархатом “женские” обязанности?
– Мне просто интересно осваивать это тело, – призналась Ива. – Я никогда не была в Поганом поле во плоти... И не занималась такими делами, как стирка и разведение костра. Это будет любопытный опыт.
– А ты не заржавеешь от воды? – хихикнул Витька.
– Я водоустойчива, – с наивной радостью сообщила Ива.
Я пожал плечами, снял рубаху и протянул Иве. Опять возникла щекотливая ситуация, и Витька ехидно заулыбался, но Ива с интересом схватила рубашку, не обратив внимания
– Нужен порошок или мыло, – сказала она, неизвестно к кому обращаясь. – И емкость. В машине есть тазик, я помню!
Она с энтузиазмом кинулась к багажнику.
– Она всегда такая? – спросил меня Витька.
– Какая?
– Прикольная. И милая.
– Немного изменилась, кажется. Новое тело ее изменило. Разве тело может менять разум?
– Бытие определяет сознание, – провозгласил Витька. – А сознание – бытие. Любой софт зависит от “железа”, верно? Кстати, насчет твоих вспышек ярости. Я хотел тебя научить практике осознанности. Телесная практика, которая повлияет на твой ум. Говорят, здорово помогает даже полным психам.
– Спасибо, это про меня.
– Будешь заниматься этой практикой каждый вечер перед сном. И не вздумай отлынивать!
– Слушаюсь, Ваше Величество, – насмешливо поклонился я.
***
Мы поставили палатку, развели бездымный костерок и поужинали. То есть ужинали, разумеется, лишь мы с Витькой, а Ива сидела с поджатыми ногами, как японка, сложив руки на коленях и улыбаясь. Я заметил у нее на запястье фенечку из зеленых камушков, которая нашлась в бауле. Зачем Ива ее надела? Чтобы быть совсем как человек?
Солнце садилось за стену леса на западе, моя выстиранная рубашка вяло трепетала на слабом ветру на веревке между палаткой и машиной, а я был в другой рубашке – из запасов, выделенных нам Головановым.
– Победа над гневом, – начал лекцию Витька, сидевший со скрещенными ногами на сложенном в несколько раз одеяле, – это контроль над гневом. Вообще, любая победа, в том числе военная, – это контроль, а не истребление. А для контроля надо противника изучить полностью. Что такое гнев?
– Эмоция, – лениво ответил я.
У меня не было особого воодушевления по поводу этой неожиданной лекции со стороны пятнадцатилетнего шкета, но и ничего против я пока не имел. Витька – человек умный и мой друг. Мы с ним идеально совместимы, он не вызывает у меня ни малейшего раздражения и прочих негативных эмоций. Я его в некотором смысле уважаю. А после смерти и возрождения он, если можно так выразиться, проапгрейдился – стал намного деловитее, умнее, дальновиднее.
– Не просто эмоция, а рептильный реликт, – поправил Витька. – Проявление древнейшего инстинкта выживания: бей или беги. И он существует, как и все инстинкты, в настоящем времени.
– И что это значит?
– То, что “убедить” себя не гневаться в будущем сейчас, когда ты спокоен, невозможно. Сейчас можно сколь угодно долго размышлять о том, как гнев вреден, и нелогичен, и разрушителен, и вообще – фу. Сейчас в тебе нет гнева. А когда есть гнев, нет здравомыслия.
Ива добавила:
– Личность – это просто череда разных ментальных и эмоциональных состояний, в ней нет постоянного “ядра”.
–
Сегодня я не такой, как вчера? – ухмыльнулся я.– Ага! – сказал Витька. – Точняк! Каждый день, час, минуту наше внутреннее состояние меняется. Олесь умиротворенный и Олесь гневный – это две разные личности.
– Да ну на фиг, – рявкнул я, – сколько еще во мне личностей?
– На одну меньше, – сказала Ива. – С некоторых пор.
Витька сморщил нос.
– Я не об этом. А об относительности самого понятия “личность”. Личность, наше “я” – это динамический процесс, а не неизменная субстанция.
– Все это безумно интересно, – сказал я, – но какая мне от этого польза?
– Польза в том, что отныне ты будешь действовать грамотно. Олесь миролюбивый не будет бороться с Олесем гневным, закономерно проигрывать ему и сожалеть потом. С твоей гневной ипостасью должна бороться твоя же гневная ипостась и никто иной.
Я попытался вспомнить, что чувствовал, когда разбивал башку Админа. Бешеная, лютая ярость, настоящее безумие без тормозов, моральных запретов, мыслей о будущем и последствиях...
Я сорвал травинку и поковырял в зубах, чтобы скрыть дискомфорт.
– Предлагаешь тушить пожар огнем?
– Такая практика тоже применяется – и в пожаротушении, и психопрактиках.
Я поглядел на Витьку и сдержал язвительную подначку. Пацан был абсолютно уверен в себе и том, о чем вещает. И его уверенность передавалась мне, заражала меня против воли, от Витьки словно волны энергии шли.
– Бороться с гневом нужно в момент гнева, – вдохновенно вещал Витька. – А для этого научиться очень тонко воспринимать ощущения в теле. Гнев – это тоже не субстанция, а динамический процесс, который имеет начало, середину и конец. И состоит он из компонентов. Один компонент – ментальный, другой – эмоциональный, третий – тактильный. Обычно на уровне тактильности гнев ощущается, как жар, тепло, покалывание...
– Скорее, адова печка, – вставил я.
– Поэтому некоторые восточные религии приравнивают состояние гнева к пребыванию в огненных адах.
– Четкое сравнение!
– Каждый вечер ты должен как минимум полчаса медитировать на ощущения в теле. Особенно на ощущения жара, тепла или холода – то есть на элемент огня.
– И сколько мне медитировать, чтобы перестать психовать?
– Зависит от твоей кармы. Если все запущено, то долго.
– Ну, это неинтересно!
– Никто не обещал легких путей, – сказал Витька. – Тебе, Олесь, психотренинг прямо-таки показан. Или ты обретешь контроль над гневом, или он – над тобой. И если ты проиграешь гневу, однажды сделаешь то, о чем будешь жалеть всю жизнь...
Последнюю фразу он произнес медленно, тягуче, низким, грубым и чужим голосом. В наступающих сумерках его взгляд показался мне отчужденным, обращенным внутрь себя.
Я привстал.
– Витька?
Мой магический радар, третье око, чутье – все это молчало. Я не чуял ничего постороннего и враждебного.
Витька молчал, глядя прямо перед собой. И побледнел.
Ива смотрела на него, не меняя позы и вообще не шевелясь, но я понимал, что она готова взорваться множеством действий в любое мгновение.