"Фантастика 2024-125". Компиляция. Книги 1-23

Его лицо растаяло, оставив после себя белое облачко пара. Несколько секунд я тупо смотрел на то место, где был мой старый друг, а потом крепко выругался. На горизонте вновь замаячили большие проблемы, и мне снова предстояло с ними разбираться. Но как это сделать я не имел ни малейшего понятия.

Забрав крыс, несмотря на их протестующий писк, я сделал последнее усилие и пожелал вернуться обратно в комнату Тори. Меня вышвырнуло в реальность так быстро, что я, потеряв равновесие, упал на пол, едва не задавив собой животных. Это выглядело так, словно кто-то дал мне хорошего пинка, чтобы я не задерживался в междумирье больше положенного.

– Мой генерал?
– донесся сверху знакомый голос.
– Что с вами? Вы заставили меня волноваться.

– Почему?
– спросил я, снимая венец.

– Вы исчезли.

– И долго меня не было?

– Секунд тридцать.

– Понятно...
– я внимательно посмотрел на Весельчака, желая убедиться, что он по-прежнему является обладателем желтых огней, а не зеленых.

Так и есть, Весельчак не изменился. Обозвав свою мнительную натуру нехорошими словами, я поднялся с пола.

– Вот возьми...
– я протянул крыс скелету.
– Отдай их Фраусу. Пусть порадуется.

Первоначально я хотел устроить эти заносчивым юнцам в звериной шкуре хорошую трепку, но сейчас мне было не до того. К тому же, они и так были напуганы. Даже не пытались укусить меня, когда я передал их в костлявые руки Весельчака.

Скелет скрылся за дверью. Я в изнеможении сполз на кровать, опустив голову на руки. Все-таки венец не хуже энергетических вампиров пьет ментальную энергию. Я так устал, что не находил себе сил выйти из комнаты. Сейчас самым разумным было бы завалиться на кровать и проспать двое суток, но это было невозможно.

За дверью послышался радостные возгласы и топот. В комнату ворвался директор. Он сиял как древняя золотая монета, начищенная заботливыми руками коллекционера.

– Эдвин! У меня нет слов!
– он всплеснул руками.

– Вы правы, лучше ничего не говорите.

Но, похоже, он меня не расслышал.

– Эдвин!
– директор схватил мою кисть и принялся ее трясти как безумный.
– Вы сделали это! Я всегда знал, что на вас можно положиться.

Я осторожно освободил руку, пока в радостном порыве он не оторвал ее вовсе.

– Рад за вас и школу.

– Вы же спасли нас! Если вам что-то нужно, прошу вас - не стесняйтесь. В любом случае, я не заботу об услуге, что вы нам оказали. Вы прекрасный, нет, самый прекрасный специалист...

– Мне это и без вас известно, - я прервал его восторженные излияния и потер лоб.

Резкий голос Фрауса звучал на редкость неприятно. Директор светился от радости, не переставая говорил, а у меня перед глазами был Вольт - высокий, тощий, в черной узкой мантии, еще больше подчеркивающей его худобу. Именно таким я видел его в последний раз. Встречу ли я еще моего друга или даже для некромантов смерть выносит окончательный приговор? Но ведь Вольт жив в каком-то роде. Если не придираться к мелочам, вроде отсутствия физического тела.

А народ скелетов, которых он изучал - это ведь настоящая загадка природы. И мне нужно прибыть в горы Умарта, чтобы уничтожить эту загадку, пока она не принялась за уничтожение более простых существ - людей, к примеру. И как всегда у меня нет на это времени...

По моему отсутствующему взгляду Фраус понял, что я его не слушаю, и наконец-то замолчал.

– Мне нужно идти, - сказал я, поднимаясь.

– Так скоро?

– опешил директор.
– А как же банкет? Мы думали устроить вечером маленький прием для сотрудников.

Я невольно содрогнулся и не смог скрыть недовольную гримасу. Благодаря обилию торжественных приемов в прошлом году это простое слово до сих пор вызывает у меня ужас.

– Нет, спасибо. Я буду занят. Как вы намерены поступить дальше? Замять дело?

– Попытаемся. Конечно, если мальчики будут молчать.

– А как насчет слухов? Ведь вся школа...

– Кто обращает на них внимание?
– отмахнулся Фраус.
– В стенах школы чего только не бывает.

– Я разговаривал с Эриком, он свою вину осознал, поэтому дополнительные наказания излишни. Надеюсь, эта парочка тоже будет вести себя пристойно.

– Да-да...
– глаза Фрауса забегали.

– Вы же понимаете, что я не потерплю оскорблений в свой адрес.

– О чем вы?
– удивился директор.

– Инцидент между Эриком и Тори произошел из-за моей персоны. Мальчик хотел защитить мое имя и репутацию.

– Хм...
– Фраус задумался на какое-то мгновенье.
– Будьте уверены, что подобного больше не повторится. Я со всей ответственностью подойду к этому вопросу. Приму меры.

Мне очень хотелось ему верить, потому что если письмо Эрика утверждающего обратное нагонит меня в пути, я все равно не смогу вернуться в столицу. И вообще я не школьный инспектор, чтобы этим заниматься.

– Если я узнаю, что с Эриком обращаются как с бродягой в худшем смысле этого слова, то сам приму меры, - тихо сказал я.

Вид у меня был достаточно грозный и Фраус понял, что я не шучу.

– А теперь мне нужно идти, - снова повторил я.
– Но прежде я бы хотел послать письмо.

– Мои личные голуби в вашем распоряжении.

– Еще мне нужен хрустальный шар.

– И то и другое в моем кабинете, - сказал директор, открывая дверь и пропуская меня вперед.

– Что, даже голуби?

– Они в клетке на балконе.

Выйдя в коридор, я был приятно удивлен не обнаружив толпы. Учеников увели в столовую дежурные наставники, остальные учителя разошлись по кабинетам, крыс в срочном порядке доставили к телам мальчиков. Эрик, я полагаю, был с ними и как раз в этот момент снова менял сознания местами. Возле стены, словно иллюстрация к книге о беспокойных духах гробниц стоял Весельчак. Увидев меня, он бросил подбирать стену и молча встал рядом. Вот что мне в нем нравится, так это его понимание, когда стоит лезть с вопросами, а когда лучше от них воздержаться.

В кабинете Фраус гостеприимно попросил меня сесть в его кресло. Подвинув стопку бумаги и поставив клетку с сонными голубями, он тактично удалился.

Первое письмо предназначалось Мелл. Да, разговор при помощи хрустального шара был бы намного удобнее, но я все равно не смогу с ней через него связаться. Я взял ручку со стола Фрауса, отмети про себя, что директор недурно устроился - у ручки было золотое перо, и склонился над белым листом.

Написать это письмо было трудным делом. Как бы помягче рассказать ей о том, что обстоятельства снова нашли ее мужа? Мне не хотелось, чтобы она волновалась, но и врать я тоже не хотел. А как она могла не волноваться, узнав в каком положении я очутился?