"Фантастика 2024-130". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Глава 14
Албасты
Амаль
Тайфун мчался галопом по темным улицам Вароссы, освещенным мягким светом огней в фонарях. Увядающие клумбы пролетали смазанными пятнами, как и разномастные дома горожан. Стук копыт жеребца скрадывал утоптанный грунт. За мной неотрывно следовали пятеро всадников, и столбы пыли вздымались за нашими спинами непроходимой завесой. Часы на главной башне города показывали начало третьего ночи, поэтому улицы Вароссы
Я направляла Тайфуна к городским воротам, стремясь во что бы то ни стало добраться до Нечистого леса. Вчера ночью мы с Ингаром лежали в траве, впервые разговаривая по душам, а сегодня я ради его спасения мчалась за помощью к единственному человеку во всем этом проклятом мире, к которому могла обратиться.
Голова пустовала, а в груди безумствовала буря, усиленная тремя рюмками настойки, которые Беркут почти насильно влил в меня час назад. Его укоризненный взгляд прожигал мне спину до сих пор, но отпустить меня одну в лапы Нечистого леса Михель не посмел бы.
Всего час назад я отчаянно рвалась из его рук, намереваясь мчаться к матери прямо в окровавленной нижней тунике. Мое исступленное сознание, разорванное в клочья схваткой с кадаром, сосредоточилось лишь на Ингаре. Его спасение превратилось в цель, к которой я двигалась, будто таран, отчаянно бьющий в ворота укрепленной вражеской крепости.
Ингар вновь пострадал по моей вине. Он упрямо закрывал меня своим телом, несмотря на страдания, причиненные мною. Я не смогла бы забыть об этом, даже если бы убедила себя, что каждый колдун отряда обязан стоять за меня насмерть. Все они дороги мне, как верные соратники и даже друзья, но Ингар… Его смерти я никак не могла допустить. Обещание спасти мирейца не было пустым или данным поспешно. Я готова была исполнить его во что бы то ни стало.
Беркут выговаривал мне, что не стоило так отчаянно хвататься за руку Ингара и молить о его спасении при солдатах. Он что-то говорил о грязных слухах, которые непременно поползут по поместью, о том, что особым отношением к новичку я врежу и себе, и ему, но сегодняшней ночью любые слова казались бессмыслицей. Паника пылающей лавой наполнила рассудок, не оставив места здравому смыслу. Я – хозяйка этого города, и я желала спасти того, в чьей крови замарала руки.
Только бы Гаяну хватило отваров, которые принесла Ида. Прознав о ранении Ингара, она прибежала ко мне. Девушка заламывала руки и причитала, умоляя поручить ей хоть какое-нибудь дело. Ида отчаянно не желала оставаться наедине с горькими мыслями о погибшей подруге и убитом солдате, которые непременно вернулись бы, стоило ей попытаться уснуть. Глядя в умоляющие карие глаза, я отправила девушку в подмогу Гаяну, а тот, в свою очередь, отослал ее к себе домой, поручив принести целебные отвары.
Несмотря на затуманенный разум, я задержалась на минуту и расспросила Иду о поведении Дании в те пару дней, которые она была одержима демоном. Что-то противно скреблось внутри при воспоминании об Айдане. И слова помощницы кухарки пролили свет на мои догадки. После судьбоносного похода на рынок, где кадар ее и околдовал, Дания выглядела отстраненной и мечтательной, а еще на удивление много молчала. Необычное поведение для болтушки…
Как и для старшего брата, молчание которого было неожиданней мерзостей, нашептанных им мне на ухо в танце. В моей спальне Айдан не сыпал проклятиями и бранью, лишь гордо сверлил взглядом и меня, и воеводу. Что ж, мне был известен всего один путь освобождения от демона. Надеюсь, Айдан испытает столько же боли, сколько испытала Дания!
От
напряжения, с которым я сжимала поводья, они врезались в ладони, вновь защищенные перчатками. Гаян наложил целебную мазь и отчаянно молил дать рукам отдохнуть. Я, конечно же, заверила целителя, что так и поступлю, и, конечно же, обманула. Кое-как, рыча и ругаясь, будто портовый грузчик, обмотала вокруг кистей рук чистые полоски хлопковой ткани и натянула поверх получившегося уродства перчатки из тонкой кожи. Если бы не отчаянье и три рюмки настойки, боль сразила бы мое измученное тело.Я спешилась, оставив Тайфуна у самой кромки Нечистого леса, и напомнила свите:
– Следом за мной никому не ходить, что бы вам ни послышалось. Даже если из леса донесутся предсмертные вопли или мольбы о помощи, ждите меня здесь. Блудники не дремлют и постараются завести вас на смерть любой ценой.
Не дожидаясь ответа, я бросилась к деревьям, заботливо укрывшим меня от людского мира и его забот. Томный шепот листвы упрашивал забыть о горестях сегодняшней ночи и навечно остаться в ее плену. Я настойчиво пробиралась в чащу, отмахиваясь от марева Нечистого леса. Волосы, оставленные за спиной густой непричесанной копной, то и дело цепляли сухие ветки, тянущиеся ко мне костлявыми пальцами древних скелетов. Я не зажигала огонь и следовала почти на ощупь. Что грозило мне в этом лесу? Разве что вывих ноги в потемках.
Умиротворяющее шуршание травы под подошвами ботинок поначалу не вызывало дурного предчувствия, но вскоре сделалось слишком отчетливым, чтобы не обращать на него внимание. Прорычав сквозь зубы очередное ругательство, я стянула перчатку, размотала материю и зажгла огонек, который тут же сбросила с пышущей болью ладони. Он осветил очертания змей, упрямо следующих к Вароссе. Их полчище приближалось, отчего сердце горестно екнуло. Эта ночь решила сразить меня наповал, посягнув на все самое дорогое в одночасье!
Я нещадно сжигала свои руки, стремясь защитить милый сердцу город, но именно сегодня была не в состоянии держать оборону. Оставалось надеяться, что солдаты, мающиеся от безделья у кромки Нечистого леса, сумеют справиться с какой-то частью незваных гостей.
Я ступала громко и тяжело, шаг за шагом, высматривая в траве змей. Они огибали меня, страшась дрожи от подошв ботинок. Вокруг кишело море тварей, а я оказалась в его сердце. Отвращение завладело рассудком, на пару минут вытеснив оттуда даже умирающего Ингара, но вскоре он вернулся на положенное место. Мне ничего не оставалось, кроме как свыкнуться с обществом ползучих гадов и следовать к своей цели.
Защищенное Шурале сердце леса приближалось. Дышалось легче, в воздухе висело уютное тепло летней ночи, несмотря на осень, постепенно принимающую раскаленные от летнего зноя бразды правления. Отовсюду слышалось невнятное бормотание. Похоже, сегодня меня сопровождала собственная свита взамен оставленной за границей леса, и змеи не нравились ей так же, как и мне. Нечисть не жаловала ползучих тварей, опасаясь однажды столкнуться с их царем – многоглавым драконом Аждархой, о котором в Нараме ходили древние легенды. И были они одна страшней другой.
Вскоре я ступила на знакомую поляну, которую всего несколько мгновений назад никак не могла разглядеть сквозь деревья в неясном свете огонька. Полчище змей осталось за границей сердца леса, и я наконец перестала вздрагивать при взгляде под ноги.
Избушка Мауры предстала перед глазами, стоило ступить на поляну. Надо же, мать вновь открыла ее моему взору! В окне плясали едва заметные отблески свечи. Наверняка в столь поздний час она видит третий сон и не ведает, что совсем недавно пережила ее дочь.