"Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31
Шрифт:
Максим открыл черный ход и выглянул на улицу. На платформе зачем-то построили маленький домик.
– Для чего это?
– Кубовая, - пояснила Ирина. – Должны пассажиры где-то набирать воду для чайников. Правда, в новых вагонах есть котлы, но их пока мало.
Церпицкий рванул дверь. Котел давно выбросили. Повсюду валялся разный хлам – то ли здесь устроили склад, то ли сарай. У стены, из-под кучи мусора выглядывал край металлического ящика.
Максим, разгреб кучу досок, откинул крышку и разочарованно фыркнул: старые тряпки.
Ирина
– Мальчики, пожалуйста, - улыбнулась она и посмотрела на Олесю.
– Оставьте нас одних.
«Мальчики», толкаясь, бросились на улицу. Максим прошел по путям и заглянул в депо. Над смотровой ямой навеки замерла автомотриса. Вряд ли получится на ней прокатиться: между колес свисают обломанные трубки, из открытого капота торчат разноцветные провода. В аккумуляторе давно высох электролит.
Максим вернулся к вокзалу. Майор и сосед-наркоман вытянулись возле входа в кубовую, словно часовые на посту.
– В Зоне же нет пути назад? Как ты вернулся? – прищурился Церпицкий.
– В пределах поселка можно двигаться куда угодно, - без запинки, словно на экзамене, ответил Максим.
– Как-то мы возвращались к радиоцентру, помните? У меня своя теория. В Зоне все пространство делится на вектора и скаляры. Вектора – это дороги. Скаляры – поселки, заводы и…
– Мальчики, готово! – крикнула Ирина.
Когда глаза привыкли к полутьме, Максим увидел ее в кирзовых сапогах, галифе и застегнутом до половины железнодорожном кителе с золотыми пуговицами. Армейская рубашка проглядывала сквозь вырез.
– Нашлось только это, - смутилась Ирина. – И как я вам?
Она покрутилась на месте. Максим загляделся на ее прелести и почувствовал, как Олеся сжала ему ладонь.
– Вообще-то, твоя жена – это я, - прошептала она в ухо. – Давай не очень там увлекайся. А то майору пожалуюсь.
– Ладно, ладно. Твоя взяла, - кисло сказал Максим, – Откуда кирзачи?
– Это юфть! – оскорбилась Ирина. – Ты в армии не был, что ли?
– Я устал всем повторять: только военная кафедра в универе. Так откуда сапоги? Где вы их взяли?
– На дне! – рассмеялась Олеся. – В ящике лежали. Наверное, кто-то для себя отложил.
Пока девушки искали подходящую одежду, над перроном сгустились сумерки. На потемневшем небе засияла молодая луна. Прохладный ветерок дунул в лицо, донося со стороны депо запахи шпал и машинного масла. Со стороны депо донесся звон инструментов.
Максим схватил жену за руку и потащил к вокзалу. Едва все вошли внутрь, майор закрыл дверь. Лязгнул проржавевший засов. Луч фонаря прорезал темноту.
– Я буду спать с Олесей на диване, - нахально заявил Максим.
Церпицкий нахмурился:
– Я думал, группа должна держаться вместе.
– Здесь безопасно. Иначе меня бы от вас трактором не оторвали.
Майор хотел что-то сказать, но сдержался и махнул рукой. Ирина взяла его за локоть и потащила в зал ожидания. Сосед-наркоман,
скользнул за ними, словно тень. Чуть позже из комнаты отдыха послышался звон ложек о консервные банки.Максим разложил диван, положил под голову куртку и обнял жену:
– Что-то я не голодный сегодня. Ну, то есть, конечно, голодный, но по-другому.
– Может, хотя бы дождешься, пока остальные заснут? – прошептала Олеся.
Максим прижал руку жены к своим брюкам:
– Объясни это ему.
Олеся ничего не успела ответить. В темноте раздались чьи-то уверенные шаги. Максим включил фонарь и в ужасе уставился на пожилого мужчину в форменной железнодорожной тужурке. В белом луче света блеснул значок с изображением паровоза.
– Почетному железнодорожнику, - прочитал Максим.
– Так-так, - сварливо проговорил незнакомец. – Кто разрешил занимать мой диван в кабинете?
– Мы думали, здесь никого нет, - сдавленно пискнула Олеся.
– Думали… А умеете думать-то? Вам комнаты отдыха мало?
– А вы кто? – ошалело спросил Максим.
– А то не видишь, что на двери написано! Начальник станции я. Петр Петрович Селиванов. А вы накой сюда забрались?
Максим не нашел ничего лучше, как сказать правду:
– Мы ищем пропавших детей. Еще нам здешний ЗАГС нужен был. Нас попросил один человек. С именем ошиблись при регистрации. Вся жизнь пошла наперекосяк.
– Что за человек? – спросил Селиванов тоном следователя прокуратуры.
Максим назвал имя и фамилию. На лице Петра Петровича пробежала тень недоверия.
– Сашка-то? Не может быть! Врешь небось!
– Правда… - смутился Максим. Пошарил в куртке и протянул Селиванову карту.
– Его почерк, - сказал Петр Петрович. – Вот оно как. Сашка-то все детство в депо провел. Рукастый был малый. Ну да что говорить… Дальше ври.
Максим рассказал все. От поисков пропавших детей и до Ирины, спящей сейчас в комнате отдыха.
Седые брови Селиванова поползли вверх:
– Что, прямо распяли на кресте и колючку на голову надели? Досталось тебе. Ладно. Хотел тебя взять к себе в помощники. Да раз детишки страдают… в общем, сядете завтра на дрезину и поедете. А я - в депо, у слесарей переночую.
Петр Петрович вышел из кабинета. Максим услышал, как лязгнул засов. Олеся, дрожа всем телом, прильнула к мужу.
– Давай же, ну… Иди ко мне… Снимем немного страх…
Вокруг девушки заплясали голубые искры. С кончиков пальцев Максима сорвались светящиеся кинжалы огней святого Эльма…
Утром Олеся и Максим без приглашения вломились в комнату отдыха.
– Хорошо спали? – спросил наркоман. – А то народ какой-то шастал. Я так, урывками подремал. То шаркает кто-то, то дети прыгают. А то баба какая-то на каблуках процокала! Я бы их всех…
Сосед растолкал Ирину. Та продрала глаза, увидела счастливую, растрепанную Олесю, немного сонного Максима и укоризненно покачала головой. Села на кровати, ловко намотала на ноги какие-то ленты и надела сапоги.