"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Приготовьтесь к жаре, – сказал глайдер. – Хэ-ути поддерживают с своих городах высокую температуру, около пятидесяти градусов.
– Вот это по мне, – удовлетворенно сказала Хельга. – Да и ты, Лон привыкай.
Вдоль стен воронки тянулись угловатые корпуса: пустот и прямоугольных арок больше, чем стен. Улиц не видно, вместо них эстакады поднимаются по застроенным склонам.
– По-моему, это фуникулеры, – сказала Хельга. – ездила на таких в Альпах.
Действительно, по эстакадам ползут кабинки, да и на всех уровнях копошатся белые личинки. В нескольких местах
– Забегали, – сказал Метельский. – Наверное, воронки соединены туннелями. Но нам нужны Марио и Франческа. Сивилла, регистрируешь их трансиды?
«Да, Лон. Связи с ними нет, но пассивные отметки регистрирую. Показать в поле зрения?»
«Да».
Отметка появилась на большом конусовидном сооружении. Стены как монолитные, никаких арок. Метельский показал на него Хельге:
– Вот в этом, в форме муравейника.
Та содрогнулась: – Этих личинок там наверное, бр-р…
– Ну что же, устроим в муравейнике переполох. Глайдер, вон туда.
Спустились ко входу – треугольный, и три фигуры сидят на стульях возле него.
– Надо как-то разговаривать, – сказал Метельский. – Глайдер, сможешь переводить? Доступ к своему трансиду разрешаю.
– Я тоже, – недовольно добавила Хельга.
– К вашим услугам, – безмятежно отозвался глайдер.
– Пошли, – сказал Метельский и пощупал рукоятку «глока» в кармане. – Глайдер, ожидай здесь. Видимым или нет, на твое усмотрение.
– Пожалуйста. В случае неприятностей звоните, так у вас кажется говорят. Я перекидываю номер на ваши трансиды.
– Молодец, – сказала Хельга. – И чувство юмора есть.
– Снимаю поле экранирования. Выходите.
Вышли. Жар придавил Метельского, и он расстегнул верхние пуговки на рубашке. Лучше бы мета пояс, конечно. Подошли к сидящей троице, это оказались хэ-ути: мышастая кожа, из одежды лишь набедренные повязки, выпученные глаза воззрились на Метельского с Хельгой и невесть откуда взявшийся глайдер. Руки на станнерах, подвешенных к поясам, и пальцы Метельского сжались на его трости, хотя тут лучше «глок»: если что, сразу стрелять.
– Нам надо внутрь, – по возможности безмятежно сказал он. – Вы похитили наших друзей. Кстати, не прикасайтесь к оружию, мы хотим только поговорить.
Наверное у хэ-ути были подобия трансидов, потому что один из них встал и заговорил. Не голос, а скрежет какой-то. «Сивилла» перевела:
«Ваши друзья подозреваются в теракте. И вы, двое, тоже. Но если сдадите оружие, мы проводим вас к суперинтенданту».
Когда он говорил, рот неприятно двигался как сморщенная трубка. Хэ-ути придерживался за спинку стула, и вспомнилось, что эта раса не вполне приспособилась к земному тяготению.
– Фига с два я сдам оружие, – гневно сказала Хельга. – А если притронетесь к своему, от вас останутся одни шкварки. Видели, какой у нас глайдер?
На этот раз перевод занял дольше, возможно затруднения вызвали «фига с два» и «шкварки». Наконец в голове прозвучало:
«Это блеф. Даймоны не позволяют использовать свою технику для убийства».
– Правила начали меняться, – сдержанно сказал Метельский. – На
нас они точно не распространяются, и мы войдем, даже применив силу. Ну как? Мы всего-то хотим увидеть вашего… суперинтенданта.Хэ-ути помолчал, возможно консультировался с кем-то.
«Хорошо, – наконец сказал он. – Не касайтесь оружия, а мы вас сопроводим».
– Идите вперед, – приказал Метельский. – Никого за спиной.
Хэ-ути подчинились, и вся троица вошла в открытую треугольную дверь.
– Ну и запашок, – пробормотала Хельга, – надо было попросить у глайдера респираторы.
Да уж, воняло какой-то химической гадостью. Коридоры без дверей, пандусы вместо лестниц, неприятный желтоватый свет. Наконец подошли к закрытой и тоже треугольной двери.
– Прямоугольники и треугольники, – прокомментировала Хельга, – какое-то помешательство на геометрии.
Дверь уехала в стену.
«Входите, – сказал тот же хэ-ути. – Напоминаю, не трогайте оружия. Вы будете мгновенно парализованы».
– Все-таки нас немного опасаются, – кисло сказала Хельга, – иначе давно бы так сделали. Тут наверное все простреливается автоматически.
Большая комната, панорамное окно (скорее всего, односторонне прозрачное) с видом на дальнюю сторону воронки. Большой стол, за ним вальяжно развалился хэ-ути, этот и не подумал вставать.
– Здравствуйте. – вежливо сказал Метельский. – Ваши… э, подчиненные захватили глайдер с тремя нашими товарищами. Мы требуем, чтобы их отпустили. Они где-то тут.
Опять неприятный скрежет:
«Во имя божественных Самаэля и Мадоса! Ваши товарищи подлежат их суду, как и вы. Будете содержаться под стражей, пока их величества не соблаговолят вынести приговор».
– Черта с два, – сказал Метельский (уже давно придумал, что говорить). – Другие наши товарищи на свободе. Они наблюдали, что происходит, и теперь знают про ваш сокрытый город. Они уничтожат и его зарядом антивещества. Пусть мы погибнем, но вы понесете невосполнимый ущерб. Не выгоднее ли нас просто отпустить? Даю слово, что в этом случае вас никто не тронет.
Конечно, это блеф, других зарядов антивещества нет, однако этого не проверить. Хэ-ути помолчал, видимо размышляя. Наконец снова скрежет:
«Ваших осталось двое, третьего нет в живых. Третья часть – законная доля моих слуг»».
– Вы его убили? – взорвалась Хельга.
«Он и его товарищи хотели убить многих. А вы это сделали, и достойны тяжкой кары».
– Не мы начали эту войну, – гневно сказала Хельга. – Из ваших дыр выезжают всадники, которые убивают людей. Едва не убили меня.
«Смиритесь с вышней волей Самаэля и Мадоса, и будете жить в мире и блаженстве».
– Пустой разговор, – пробормотал Метельский. А про себя спросил: «Сивилла, в каком направлении регистрируешь трансиды Марио и Франчески?»
«Сигнал как будто идет прямо отсюда, Лон».
Что за черт?
– Где вы держите наших товарищей? – потребовал Метельский. – Они должны быть где-то рядом.
Хэ-ути повел выпученными глазами на другой конец стола.
«Вот их трансиды. Они им больше не нужны».