"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Еще один доминиканец падает мертвым, однако и спутники Темного воина изнемогают: Хельга безжалостно осыпает их сюрикенами. Вот падает и второй, сражающихся остается всего двое.
«Двадцать минут».
Мадос и Самаэль скачут во главе несметного войска на исполинских щестиногах, закованные в непроницаемую броню. За Мадосом стелется по воздуху фиолетовая мантия, за Самаэлем лиловая. На головах короны – цари ужаса несут Суд своим подданным, отныне и на веки веков. Мир перед ними блекнет как голубая пустыня, озаренная безрадостным светом.
Глаза Темного воина горят яростным
«Д-е-с-я…» – начинает «Гедеон», но голос истончается и пропадает.
Последний оставшийся соратник Темного делает выпад, и доминиканец тоже делает выпад – и оба повисают на остриях мечей, а потом валятся наземь. «Я сейчас!» – хрипит Хельга, метнувшись к Метельскому. Взмах обеих рук – брови Темного воина украшаются серебристыми коронками вонзившихся в лоб сюрикенов, и тут же его глаза заливает кровь. Рука с мечом приостанавливается, и уже ничто не мешает Метельскому продолжить удар камаяри в шею. Лезвие с хрустом рассекает горло и шейные позвонки, голова откидывается как надрубленный подсолнух, и Темный воин падает на бок. Через несколько мгновений его тело начинает распадаться на черные фрагменты, и ледяной ветер закручивает их в воздухе.
– Это были последние сякены, – выдыхает Хельга, – и чем теперь защищаться бедной женщине? Разве что вытаскивать из мертвых тел, б-р-р.
Она решительно подходит к генератору стасис-поля и переводит рычажок назад.
– Вся мокрая, как мышь, а тут еще этот проклятый холод.
Она выпрямляется, охватывает грудь руками и глядит на горизонт. – Все равно не поможет, смотри.
Горизонт странен, его заволакивает зеленым, и в этой зелени начинает прорастать как будто щетина. Метельский выпускает из онемелых рук камаяри, с трудом поднимает одну и надвигает очки. Конница! Несколькими потоками спускается будто с горы (откуда здесь взялась гора?) и изливается в долину.
– Лон, – говорит Хельга, и голос дрожит. – Когда окажутся близко, лучше убей меня, женщинам нельзя попадать им в руки. Только не камаяри, от него безобразные раны. Возьми меч одного из наших, протри его, я повернусь спиной, а ты пронзишь мне сердце. Все равно мы встретимся, но я буду чиста.
– Ну что ты, – говорит Метельский. Точнее, пытается сказать, голос не слушается его. Он обнимает Хельгу за плечи, и они стоят, прижавшись, а долину наполняет адская конница.
Горизонт еще ближе, он нависает как гребень исполинской волны. Будто сквозь мутно-зеленую воду несутся отряды всадников: ятаганы подняты, всадники беззвучно (а почему беззвучно?) разевают рты. Вот первые шестиноги начинают подниматься на Неби Самуил…
Сердце Метельского разрывается от горя, однако он наклоняется, чтобы подобрать меч.
– Подожди, Лон, – глухо говорит Хельга. – Что-то очень странное.
Всадники уже скачут по лесочку… нет, они скачут над ним! Лошади разевают пасти, хвосты змеями мечутся в воздухе, копыта сбивают листву (как они могут сбивать листву с вершин деревьев?). Первые достигают хлипкой ограды, перелетают ее и… продолжают подниматься. Копыта молотят воздух над головой Хельги, всадник свешивается, пытаясь достать ее ятаганом, но где там – его уносит в небо. Рать за ратью изливается на холм Неби Самуил – и всех заворачивает в мутно-зеленую высь…
– Их генераторы продолжают работать, – говорит Хельга, и голос почти нормальный, – но коннице это не помогает. Кажется,
я понимаю. Сворачивается само пространство, ну и ну!Метельский покачнулся, и Хельга обеспокоенно глянула на него.
– Кажется, ты ранен. Вон там есть скамейки, дай я тебя доведу.
Она взяла его под руку, сам Метельский едва мог передвигать ноги. Стянув куртку, усадила и стала расстегивать мокрую от крови рубашку.
– Ничего страшного, скользящий удар. Нам дали аптечку легиона, там есть, чем остановить кровь. Сейчас.
Она сорвалась к глайдеру, а Метельский бессильно запрокинул голову. Его тошнило, он словно тонул в безумном водовороте вверху.
Адские лошади с седоками, их ятаганы, генераторы стасис-поля – всё вперемешку вздымается в высоту. Там быстро темнеет, зеленые отсветы всё сумрачнее, по-прежнему стоит мертвая тишина…
Очнулся от хлестких ударов по щекам.
– Держись, не теряй сознания! – Хельга накладывала на рану пластырь, к сгибу руки была прикреплена коробочка, о нее по руке шел зуд. – Хоть какой-то прок от этого легиона, учили оказывать первую помощь. Теперь гляну, что у тебя с ногой.
Она распорола брючину и стала промокать рану.
– Здесь разрез глубже. Потерпи, я буду накладывать швы. Тут есть медицинский степлер, а обезболивающее уже должно действовать.
По икре будто прошлась многоножка с острыми коготками, потом наклеили что-то прохладное.
– Ну, кажется всё. Молодец, не сильно пострадал, а этого тёмного разделал, будто свинью.
– Ты… как? – спросить получилось лишь со второго раза.
– Ни царапины, меня вообще не смогли достать. Это уж спасибо госпоже Кэти, фантастическая быстрота реакции А я их уделала сякенами, вот только доминиканцев жалко… Что это, погляди!
Она резко отвернулась от Метельского, и ему тоже стало не по себе. Уже нет адской конницы, и пейзаж как-то изменился, однако не до разглядывания. Исполинский сумрачно-зеленый шар, наверное в десятки раз больше Луны, повис в небе, Оно уже не серое, с одной стороны брезжит золотистый свет. Но он не озаряет шара, наоборот, тот все больше темнеет.
– Чудеса, – покачала головой Хельга. – Надо спросить об этом наших, а кстати, как они?.. Ты пока посиди.
Она отошла, а Метельский стал задремывать. Очнулся от тепла на лице – это полностью проявилось солнце, от него лился теплый золотистый свет. Вернулась Хельга:
– Пришли в себя, но пока еле шевелятся. Джанет и Киру рвало, хорошо было чем умыться. Ну, о них пусть мужья заботятся. Госпожа Кэти как-то держится. Мы пока подождем.
Она села рядом с Метельским, глядя на мрачно-зеленый шар.
– Это фантастика, свернуть пространство. Как я понимаю, вся эта адская рать теперь там. И что с ними будет? Да и с нами тоже? Не хочу больше сражаться, до тошноты навоевалась.
Посидели еще, наконец подошел Варламов, под глазами темные круги.
– Спасибо вам. Если бы они добрались хоть до одного из нас – конец, все пошло бы в разнос. И так на пределе, как только женщины выдержали?.. Что с нашими помощниками?
– Все трое мертвы, – ответила Хельга. – Они сражались как львы.
– Оплакивать и хоронить не будем Да воскресит их Христос в сей же день.
– А вы… Вы свернули пространство? – спросила Хельга.
– Не совсем. Благодаря Чинтамани, мы смогли перенести на Землю медленный поток времени из мира, где вы побывали. Два потока времени со столь разными характеристиками не могут сосуществовать в трехмерном мире. Иное время свертывает пространство вокруг себя, это тот темный шар, что мы видим. Через некоторое время он исчезнет из нашего поля зрения.