"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36

Вероятность пробития двух слоёв кольчуги, жёсткой кожи комплекта Садиста, тканного плаща и толщи органики с учётом визуальной фиксации наконечника стрелы выполненного и самого обычного железа, ровнялась нулю.

Реакция аватара на пробуждение не заставила себя ждать. Тело скрутил кашель, простреливающая грудину боль заставила человеческую часть личности напрягать разнообразную мускулатуру аватара, что едва не привело к масштабной рассинхронизации.

Вода вышла с кровью и характерным звуком, скрыть своё пробуждение от живых объектов, находящихся в непосредственной близости, не вышло.

— Очнулся? А я всё гадал, можно прибирать к рукам твоё барахло или повременить.

Рыжебородый, голубоглазый карл сидел на бревне и огонь костра отбрасывал на его лицо жёлтые блики. Рост, примерный вес, длина конечностей и ширина грудной клетки выдавали его расу с головой. У правой ноги сидящего воина, стояла пара больших, прислонённых к бревну шестерёнок, выполненных из тёмного, похожего на медь металла.

У костра карл сидел не один. Второй был странным продуктом системы. Чтобы распознать его требовался запрос и время, которого у нас не было:

— Мы… хотим…жить.

Говорить приходилось с расстановкой, дыхание давалось с трудом, каждое слово перемежалось свистящим вздохом и клёкотом в пробитом лёгком.

Карл прочистил горло, почесал бороду и выдал:

— Кто бы сомневался. Но лекарей у нас нет, а мазь, целую тонну которой я извёл на вот этого красавца. — Кивок в сторону сидящего к нам спиной человека. — Тебе не поможет.

Карл поднялся и сделал шаг. К этому моменту закончилась аналитика, вероятности были просчитаны, а шансы выжить — известны. Аватар лежал на боку, в мокрой одежде и был безоружен, одна из верхних конечностей затекла и была недоступна для активной работы, но вторая, скрытая под мокрым плащом, уже расцарапала кожу ногтем и воспользовавшись собственной кровью для экономии и без того не великих запасов энергии, выдавила в земле руну.

— Я могу вытащить стрелу. — Сапоги рыжебородого остановились в полуметре от лица аватара. Он присел на корточки и указал мозолистым пальцем на торчащую из нашей груди стрелу. — Но, если обломаю наконечник и потяну, велик риск что ты загнёшься. Есть какие-нибудь дельные предложения на этот счёт?

Интонации, язык тела и воспроизводимая вслух информация говорили о том, что незнакомец не собирается причинять вред аватару. На эту же версию работал факт того, что мы до сих пор живы.

— Нужна…кровь. Нарисуешь… ру…ны… я пока…жу.

Рыжий нахмурился. За его спиной раздавались невнятные причитания странного человека, сидящего у костра:

— Руну нарисовать? Да ещё и собственной кровью? Экий ты затейник, конечно. — И окинув нас внимательным взглядом голубых глаз, сплюнул в сторону и вздохнул. — Ладно, попробуем, но, если загнёшься, оберу твой труп до последней нитки, так и знай. А если выживешь, будешь должен.

Повреждение лёгких не располагало к разговорам, но нужно было признать, что внутреннего резервуара не хватит чтобы уничтожить возможных противников и исцелиться.

— Чего рисовать-то, и на чём? Соберись давай!

Сознание аватара поплыло в сторону многократно замедляя восприятие, но окрик подействовал, подарив ещё капельку времени. Мы вытянули руку из-под плаща и непослушными пальцами выдавили на земле первую руну:

— Это…Энис. На стреле… кро…вью… представляя… чт — Кашель сотряс грудную клетку, а по губам потекли кровавые слюни. — представляя… что стрела… исчезнет.

Пальцы продолжали ковырять землю, рисуя следующую руну:

— Ай…ис. На…мне. Активи…руй сра-а-азу — Слово совпало с судорожным вздохом. — после первой.

Карл подвинулся чтобы свет от костра падал на наши каракули. Его губы шевелились, повторяя одно и тоже:

— Чупа-чупс на стреле. Червяков переплетённых, на тебе.

К тому моменту, когда он потянул из поясных ножен нож, мы вернули руку аватара под плащ, готовясь потратить остатки энергии на атаку в случае вероятной угрозы. Но рыжий, вместо удара провёл лезвием по собственной ладони продолжая повторять мантру.

— Чупа-чупс на стреле. Больно ска! Червяков переплетённых, на тебе.

Когда его узловатый, грубый палец, окунулся в кровь и потянулся к стреле, человеческая личность внутри аватара взвыла, паникуя и не веря, что этот толстый палец сможет нарисовать руну на маленьком наконечнике.

Рассинхронизация жаркой волной пробежалась по телу аватара, прострелила болью через рану, заставила нас засучить ногами, марая губы белой слюной.

Карл не удивился краткому приступу, наверняка списав его на последствие нанесённых стрелой повреждений. Придвинулся ближе, ухватил рукой за переставшее дрожать плечо и сделал то, что должно. Мы не могли видеть рун, рисуемых его кровью, но чувствовали изменения вирта.

Знакомые изменения.

Активация Энис сделала стрелу нематериальной. Выдернула её из реальности заставив раствориться в воздухе. Отметив избыток вложенной силы, мы начали задыхаться. Открытая рана в груди не способствовала нормальному давлению в окровавленном лёгком.

От удушья спасла активация Айис.

Карл обладал развитым резервуаром внутренней энергии. С момента рождения своего аватара он постоянно пользовался магией, иначе не смог бы вложить в обе руны столько силы.

Руна исцеления, прожорливая даже с учётом пожертвованной крови, от силы, которую в неё ухнул карл, осветила ночное пространство ярким и тёплым сиянием.

Кожа и мышцы зарубцевались сразу, повреждённые наконечником рёбра и внутренние ткани воспротивились, темпы исцеления замедлились, восстановленная мгновенье назад кожа лопнула, исторгая из себя вонючий гной, частички одежды и старую кровь, попавшие в лёгкое.

Исцеление не было простецким делом, пальцы аватара сжались, сгребая хвою, мох и землю. Больше не скованные торчащей из нашей груди стрелой мы перевернулись на живот, терпя жгучую, ни на что не похожую боль.

— Смотри-ка! Работает!

К тому моменту, когда боль отпустила, карл уже ушёл обратно к костру и накинул покрывало на плечи своему продолжающему бормотать спутнику. А мы заставили аватар перевернуться, дыша полной грудью и чувствуя, как прохладный ветер высушивает выступивший на лице пот.

Наше тело было слишком уязвимо.

Человеческая часть личности являлась важным социальным инструментом, придавала нам необходимое социальное чутьё, связывала разрозненные куски искусственного интеллекта воедино, обеспечивая ему стабильную работу, но в то же время подставляла под удар каждый раз, когда нуждалась в психоэмоциональной разгрузке.