"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
Однако я слышала, что у некоторых особо ушлых граждан получалось даже из такого травмирующего и крайне неприятного события, как бракоразводный процесс, получить какую-то выгоду. Вроде бы как-то можно было даже улучшить жилищные условия, если убедить власть в этой необходимости. Но для этого нужно было обладать хорошим знанием законов. Разводились фиктивно, включив актерский талант: в суде пылко говорили про несовместимость характеров, отсутствие любви, приводили прочие убедительные факты того, что дальнейшее совместное существование невозможно, а потом, выйдя на улицу, просто шли вместе домой. А потом, решив жилищный вопрос, бывшие супруги снова воссоединялись. Но это,
Мне очень не хотелось расстраивать Андрея, однако некая сермяжная правда в словах толстяка в погонах все же могла быть. Может, и впрямь Лида поняла, что зря в свое время послушала меня и связала свою жизнь с простым работягой, а теперь, будучи уже семейной женщиной, решилась осуществить давно задуманное — окрутить богатого москвича? Мечтала-то она изначально именно об этом. Я же помню, как горели у нее глаза, когда она в гостях у своего тогдашнего ухажера Лео листала заграничные журналы и лихо отплясывала под зарубежную музыку…
Кто его знает, может, мечта о роскошной жизни и заграничных поездках все это время сидела в ней и боялась вырваться наружу? Может быть, каждый раз, вставая спозаранку на работу к станку, Лида думала: «И зачем я с Андрюхой в тот вечер пошла на свидание? Теперь всю жизнь, долгие десятилетия, мне придется делать одно и то же. Одно и то же… Каждый день! А что изменится? Ну подкопим и холодильник поновее купим. Дверь дерматином обобьем. Артему на джинсы деньги дадим. Магнитофон ему на окончание школы купим… А что дальше? Так всю жизнь и стоять в очередях? Шесть соток под картошку, на которых мы с мужем стоим все лето кверху пятой точкой — это жизнь?».
Я по себе хорошо знала, как важно не отказываться от своих мечтаний. Не надо примерять на себя личину другого человека. Не нужно пытаться казаться тем, кем не являешься. Поэтому я всегда бурно отстаивала перед остальными учителями право ребят из своего класса на самовыражение. Сколько копий было поломано, когда я пыталась доказать упёртым мамам, что их дитя на самом деле любит, к примеру, шить, а не играть на фортепиано, и не надо заставлять его с утра до ночи разучивать ненавистные гаммы!
За окном уже стемнело. Зажглись редкие звезды на небе. Внезапно в коридоре послышались какие-то звуки — кажется, в дверной скважине зашевелился ключ.
— Пацаны пришли! — оживился Андрей. На миг на его лице показалось даже какое-то подобие улыбки. Видимо, только дети его еще и держали в этом мире, и ради них он держался. Мне в очередной раз стало жаль этого простого, бесхитростного заводского мужика, который когда-то думал, что создал крепкую семью. Не хватало еще, чтобы мне приснился новый сон — как к железнодорожным путям по платформе шагает Лидин муж с сумасшедшими глазами.
— Ладно, я пойду. Спасибо за чай, Андрюша, — сказала я, вставая. Говорить о Лиде при мальчишках мне не хотелось — им и так приходилось не сладко.
Выйдя в прихожую, я поздоровалась с Артемом и Тимохой, про себя удивившись тому, как они выросли. Десятиклассник Артем был точной копией Лиды: высоченный, со жгучими черными глазами и ресницами, длине которых позавидовала бы любая девочка. Смахивал он чем-то на молодого Муслима Магомаева — этакий будущий любимец женщин. А Тимоша пошел в Андрея — широколицый, курносый, крепко сбитый мальчишка с соломенного цвета волосами…
Перекинувшись со мной парой фраз о том о сем, парни удалились к себе в комнату. А я принялась одеваться.
— Друзья у Лиды какие-то странные появились, — сказал вдруг Андрей, помогая мне надеть плащ. — Очень странные.
И говорят будто не по-нашему.Глава 12
Придя домой и наспех скинув сапожки и пальто в прихожей, я потрепала за ухо прыгающего около меня довольного Мухтара. Это был шкодливый и очень забавный пес-подросток, кажется, один из многочисленного потомства овчарки Найды, с которой мы когда-то, притаившись с внутренней стороны двери, думали: впускать или не впускать таинственного незнакомца. Со шкодливым псом Мухтаром мы сразу подружились. Было в нем что-то, напоминающее мне о детстве: может быть, потому что Мухтаром звали щеночка, которого когда-то мой братец Димка попытался избавиться, так как ему попросту надоело вставать рано каждый день и вести собаку на прогулку.
Найда прожила долгую и счастливую жизнь в этой большой коммунальной квартире. Когда она умерла, хозяева — родители тогдашней Егоркиной «невесты» Ирочки плакали несколько дней. Рыдала и сама Иришка, и даже Егорка, на тот момент уже парень-подросток, всхлипывал, запершись в ванной, чтобы его никто не видел.
Мухтар довольно развалился на полу кверху пузом, предлагая мне его почесать.
— Как ты думаешь? — спросила я, гладя собаку и глядя в ее довольные и абсолютно счастливые глаза. — Звонить? Или уже поздно?
Пес лизнул мою руку и ожесточенно забил хвостом.
— Вот и я думаю, — согласилась я. — Уже поздно. Потерпим до завтра. Я тебе, кстати, кое-чего принесла.
Обрадованный Мухтар потрусил на кухню. Я вывалила ему в плошку мясные обрезки, которые частенько забирала из столовой, и, вернувшись в комнату, призадумалась. Что же делать? Пока совершенно никаких зацепок. Милиция, конечно, ищет, но искать она может очень долго. Можно, конечно, позвонить Сонечке — с ее связями она запросто может сделать так, что поиски ускорятся. Уже не раз она выручала меня. Однако на часах уже около девяти вечера. А встала Софья, наверное, около шести, чтобы успеть к восьми часам приехать в свой отдел с окраины города. Не буду, пожалуй, ее сегодня беспокоить. Пусть спокойно спит. И так она у нас как палочка-выручалочка — то одному поможет, то другому…
Взгляд мой задумчиво блуждал от окна к стене и обратно. Тут я краешком глаза заметила фото, которое висело над кроватью. Оно было сделано в далеком 1956 году. На нем была запечатлена большая компания ребят, человек шесть, не меньше. В центре ее две девочки с прической «бабетта» на головах и в ярких коротеньких платьях в горошек чокались бокалами с коктейлем. Их имена я, к сожалению, не помнила — столько лет прошло! Да и виделись мы всего пару раз. Слева стояла я, держа за руку улыбчивого симпатичного парня. Это Иван, парень с завода, с которым я тогда встречалась. А справа в вальяжной позе стоял красавец с надменным видом, высокой прической, в узеньких брюках и ботинках на странной подошве, чем-то смахивающий на Алена Делона, небрежно обнимал за талию мою подругу Лиду. Весь его вид словно говорил: «Ты, малышка, хороша, но таких у меня… А впрочем, вечерок скоротать можно».
Как молоды мы были, как искренне любили… Не все, правда. Вот этот лощеный ловелас вряд ли способен кого-то искренне любить.
Вдруг на ум мне пришли слова Андрея о каких-то странных друзьях, которые в последнее время появились у его супруги. Друзья, которые странно одеваются, говорят «не по-нашему» и необычно себя ведут…
А что, если снова прыгнуть в прошлое? Только уже из семидесятых в пятидесятые? Я вынула из рамки фотографию, положила ее в книгу, чтобы не помялась, и положила книгу в сумку.