"Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
– Заткнитесь оба. Тоже мне! – Он выскочил из-за дерева, ворча еще что-то в таком духе, как раз в тот момент, когда оглушительно свистнул полицейский свисток.
Женщины, устроившие ритуал, бросились врассыпную. Леер все же схватила Гина за запястье здоровой рукой и поспешила догнать Джета, скакнувшего через кусты, как испуганный олень, но не настолько изящно. Поломав несколько веток, он зацепился рюкзаком, и только вмешательство Гина спасло его от отчаяния. Поскальзываясь, они юркнули в ближайший двор, подождали, пока уляжется шумиха, потихоньку вышли обратно в сквер и уже оттуда нашли улицу, ведущую к Башне Бальдра.
– Не нравится мне это, – пробормотал Гин,
Снег сначала кружил в воздухе огромными мягкими хлопьями, но постепенно поднялся сырой, порывистый южный ветер, взмел подтаявшие крупинки и, превращая их в ледяные иглы, начал швырять им в лица. Резко потемнело, и тьма эта шла от Башни. Леер вцепилась в рукав совершенно спокойного Джета и украдкой выдохнула, только когда они повернулись к Башне спиной и ту скрыло старое здание аптеки. Она все еще ощущала Башню, хоть больше и не была варденом, а о том, что чувствовали парни, даже думать не хотела.
К библиотеке подошли задворками, не решаясь перейти через хорошо просматриваемую площадь. В некогда зеленом сквере они прошли мимо белоснежных статуй, укрытых снегом, будто сверкающей мантией. Их неподвижные лица и слишком хорошо вырезанные зрачки заставили Леер поежиться: эти воины в броне, с мечами, в крылатых шлемах не любили чужаков и не терпели вторжений. Уверенность игнорирующего каменных стражей Джета передавалась и Леер. Она отвернулась от них и решительно направилась к служебному входу. Джет подождал остальных, отряхиваясь от снега, и дернул дверь на себя, но она была закрыта.
– И что теперь? – спросила Леер. Она притопывала ногами от холода и нетерпения.
– Проверим главный вход, – с энтузиазмом ответил Джет.
Они обошли мрачноватое здание библиотеки по периметру, ломая оглушенные холодом тюльпаны, и немного оторопели, потому что дверь была открыта нараспашку. Немного помявшись, они вошли.
Темнота больно ударила по глазам. Леер заморгала, привыкая к тусклому освещению где-то в глубине. Ветер, чуть завывая, поскрипывал дверью и заносил на каменную плитку с хаотичным цветным узором хлопья снега, который тут же таял и затекал под плинтусы. Странно было в почти полной темноте проходить мимо пустого пункта регистрации и подниматься по ступенькам на второй этаж в отдел периодики. Гин держал руку на духовнике, хотя никакой угрозы не было. Никто из них не высказывал этого вслух, но больше всего они боялись, что Джейкоба Смита не будет в библиотеке, что их путь просто окажется напрасным, что придется сдаться и вернуться ни с чем.
Гин зашел первым, гибкий и тихий, как тень. Его не было мучительную минуту, но едва Джет с Леер собрались с дикими криками броситься ему на помощь, как он вернулся и поманил их за собой. При этом на лице у него было отвращение пополам с раздражением. Первым делом в носы им ударила смесь запахов из влажной пыли и тяжелого алкогольного омбре. Один из стеллажей был опрокинут. Выпавшие из него книги, словно умершие птицы, усеивали пол. «Шла Хель меж пашен орлиных брашен», – невольно вспомнилось Леер, ведь они как раз находились в эпицентре чумы. За стеллажом сидел источник амбре в окружении двух пустых бутылок и одной початой. На коленях у Джейкоба Смита лежал вынутый из картотеки каталожный ящик, карточки которого он сосредоточенно изучал, не забывал отпивать из горла.
– Долго вы что-то, – спокойно и почти трезво сказал он, не поднимая глаз. – Я уж решил, что передумали.
Пока Гин с Леер переглядывались,
Джет, почти не морщась, присел рядом и взял протянутую Джейкобом карточку.– «Архитектура Утгарда. Топология, описание, графы». Что это?
– Вы же ищете могилу Торольва? – подозрительно спросил Джейкоб. – Я что-то не так понял?
– Нет, все верно.
– Тогда смотри сюда, – он постучал грязным от пыли ногтем по карточке. – В этой книжке должны быть схемы линий Утгарда под Хеймдаллем.
– И как это поможет найти могилу? – раздраженно нахмурился Гин.
Джейкоб поднял на него не менее раздраженный взгляд.
– Сынок, ты в школе-то учился? «Кениз» читал? Хотя бы знаешь, кто такой Торольв?
– Один из величайших героев прошлого, – с энтузиазмом ответил Джет, пока Гин недовольно собирался ответить. – Пятьсот лет назад он очистил Колодец Духов от скверны. И так ушла утгардова чума.
Джейкоб тяжело вздохнул. Леер присела на пол, привалившись спиной к кафедре выдачи, ожидая долгого разговора. Гин остался стоять, скрестив руки на груди.
– Не совсем так. Торольв был ученым и врачом. Изучал чуму, пытался лечить людей. То, что в учебниках называли скверной, на самом деле было искажением Утгарда, наложением трещин друг на друга. Литосфера Игга движется, движется и Утгард. Никакой магии, сплошная скучная наука. Торольв понял, что эта аномалия плохо влияет на людей, и нашел способ перенаправить энергию. У Колодца стало безопаснее, но чума еще ходила по Иггу, быстро передаваясь с крысами. Поэтому он и направился в Хеймдалль и всю жизнь положил, убеждая Совет Матерей прорыть под городом тоннели, чтобы настолько крупных вспышек болезни не повторилось. Ему было уже под восемьдесят, когда Матери одобрили его проект. Торольв начал строительство, но, конечно же, не успел. Умер через год. Где его похоронили – неизвестно, но так появился Нифльхейм, обратная сторона Хеймдалля. Они не могут существовать друг без друга, они связаны.
– А что же… печать? – спросил Джет после продолжительной паузы. Джейкоб с тоской глянул на незаконченную бутылку и со стуком поставил ее рядом с товарками.
– О, – фыркнул он. – Самое интересное. В этой книжке, которую я читал много лет назад, говорится, что на печати Торольва есть лекарство от чумы.
– Формула? – шепотом спросил Джет.
– О, вряд ли пятьсот лет назад Торольв так хорошо разбирался в фармацевтике. Но что-то должно быть, какая-то подсказка, ведь он боролся с драуграми всю жизнь. Наверняка что-то выяснил.
– Тогда что же в этой книге? – спросила Леер.
Джейкоб фыркнул.
– Путь к могиле Торольва.
– Но с чего вы взяли? – Гин устало потер переносицу.
– А с того, что это банальная логика, сынок. И есть одна давняя пословица, которую бандиты Нифльхейма любят смаковать. – Выждав театральную паузу, он сказал: – «Нифльхейм – могила» или «Нифльхейм высечет тебе надгробие». Но это не вся фраза. Я покопался в словарях фразеологизмов и выяснил, что изначально фраза звучала как «Могила – начало Нифльхейма».
– То есть, – догадался Джет, – Торольв похоронен там, где заложен первый камень? В самом центре Нифльхейма?
– Именно! Спасибо! – гаркнул Джейкоб, отпихивая каталожный ящик с коленей и с трудом поднимаясь. Изрядная доля влитого внутрь спиртного заставила его пошатнуться и налететь на кафедру рядом с Леер. Зашипев от боли, он уставился на плакат «Не болтай!» с нелепым перечеркнутым человечком, от которого будто расходились звуковые волны. Сердито зыркнув на плакат еще раз, он запустил в редеющую шевелюру пятерню и дохнул на Леер так, что у нее заслезились глаза.