"Фантастика 2025-21". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
– И чтоб когда я вернусь, читать и писать научились.
– Будет сделано, кер Ислуин, – опять гаркнули пять глоток.
– Отлично, поехали.
И тут начальник посольства – то ли шок случился, то ли ещё чего, но опять вместо простого согласия выезжать он разразился длинным приветственным словом пополам со стихами собственного сочинения. Вдобавок эти стихи он пытался петь – а музыкальный слух у него был под стать стихотворному дару. И прервать его не получалось, как и понять, чего хочет. Не обращая внимания на всё возрастающее возражения магистра, начальник посольства всё пел и вещал. Наконец Ислуин не выдержал и командным тоном гаркнул во всю глотку:
– Молчать. Отвечать коротко. Как мы едем и где наши лошади? В деревне лошадей нет. Только быки.
– Но вы же великий герой, – обиженно соизволил нормальными словами
– То есть вы хотите, чтобы мы ехали… на этом?
– Благородным aire ar, пристало передвигаться исключительно на колесницах. Вы оскорбите нашего ribenn и короля, а я этого не допущу. Не знаю, откуда вы, но даже великому герою не дозволено оскорблять короля и Хранителя венца. Отказ неприемлем и я настою…
Магистр, подсознательно ожидая, что сейчас и спорить с ним будут, читая прямо на месте и к случаю сочинённые стихи, грядущей пытки не выдержал и буквально взорвался:
– Я! В лоханке! Не поеду! – заорал Ислуин.
После чего щелчком уплотнённого воздуха вышиб ближайшего возницу, следующим ударом магии перерубил постромки и небольшим ураганом превратил колесницу в щепу. – Довели, – буркнул себе под нос Ислуин, – совсем нервы никудышные стали.
И принялся мастерить из остатков ремней и верёвки, отобранной другого возницы, хоть какое-то подобие уздечки.
Лейтис обошлась без красочных эффектов, предназначенная ей колесница просто обратилась в гнилую труху и обломки, а не ожидавший возница упал на землю. Да и с уздечкой вышло проще. Заранее вызнав, как принято ездить, девушка озаботилась необходимыми частями. Окружающие, что воины, что крестьяне будто окаменели, не в силах вымолвить хоть слово. Да и на тракте все последующие дни встречные останавливались, изумлённые двумя всадниками, лихо скачущими без седла и не в повозке. Зато сопровождение отныне слушалось магистра с полуслова.
***
Первым вестником столицы стала дорога. Рассекавший густой сосновый лес тракт остался таким же широким и переполненным телегами и пешеходами, но вместо плотной утрамбованной глины, лишь в немногих местах крытой булыжником или кирпичом, копыта лошадей и колёса повозок теперь касались серой ленты необычного камня. Словно гранит растопили до жидкости, а потом вылили на дорогу – как кондитер украшает глазурью торт. Ислуин, заметив интерес Лейтис, сразу пояснил:
– На самом деле это не камень, а специальные растения. Сначала делают основу из песчано-земляной подушки и щебня, а потом засевают особыми мхами и травой. За пару лет они «сплавляют» верхний слой, и результат выходит ничуть не хуже природного асфальта, который для тех же целей добывают в Южном Бадахосе.
Лейтис кивнула, мол, поняла. Потомки явно утеряли секрет, дорога не чинилась столетиями – но можно почувствовать, как остатки высаженных когда-то растений до сих пор пытались ремонтировать тракт, затягивая небольшие трещины и выбоины.
Без ям, луж и грязи ехать оказалось намного легче, поэтому требование возницы передней колесницы «освободить путь благородным aire» перестало носить символический характер, и опушки леса процессия достигла всего через пару часов. К удивлению Лейтис и Ислуина, дальше почти сразу начинался город, без положенных предместий и слобод. Лес заканчивался небольшим обрывом, следом шла равнина – и было хорошо видно, что вдоль невысокого чисто символического вала-границы шла неширокая, всего полтора или два километра полоса садов и огородов. За валом сразу же начинались дома, но не уже знакомые низкие круглые или прямоугольные постройки из прутьев и дубовых плах, а симпатичные двух, трёх и даже четырёхэтажные особняки красного и жёлтого кирпича. Дома заботливо укрыты не соломой, а рыжей черепицей. Да и работавшие среди деревьев эльфы были одеты не в «рубахи», а такие же как у Оракула туники.
Магистр на это хмыкнул:
– Кто бы сомневался. Возврат к истокам – это хорошо для простонародья. Элита, вижу, без канализации и горячей воды в ванной жить не хочет.
Тракт уходил через сады к домам, но командир сопровождения на первом же перекрёстке
свернул вправо, объезжая город по большой дуге. И ехать пришлось ещё целый час, пока дорога не добралась до большого поместья… на границе которого дорога снова разделилась натрое. Причём, средняя часть, обрамлённая с двух сторон кустами, шла напрямую к парадному входу огромного дворца. При этом остальные два пути делали петлю через хозяйственные постройки, чтобы уткнуться в тот же дворец. Каждый путь входил через свои ворота в окружавшей поместье ограде. Кстати, дворец тоже был странный, словно состоящий из двух независимых половин – каждая как небольшой город с парой десятков домов, соединённых переходами. И соединяла два этих города-дворца перемычка отдельного довольно скромного здания в центре – как раз в это центральное здание и вело парадное крыльцо с пятиметровой аркой плотно закрытых дверей.Кавалькада свернула на боковую дорогу, там у входа в один из половинок-дворцов и ждала сверкающая парадными одеяниями делегация. Второй странностью, на которую обратил внимания магистр, прежде чем они свернули с основного тракта, было то, что будто бы за разделёнными главной дорогой половинами поместья ухаживали разные садовники: чуть иначе выровнены ветви деревьев, чуть на разную высоту подстрижена трава.
Разными были и полтора десятка эльфов, ждавших на широком крыльце, размерами, лепкой и изразцами не уступавшем главному входу. Чуть сбоку, чтобы не мешать, но успеть вмешаться, стояла охрана, причём в зелёных туниках и нормальных бригандинах, а не в рубахах и фартуках-доспехах. Впереди всех стояли трое среднего возраста мужчин уже в хорошо знакомых одинаковых белых «рубахах», разве что у центрального пояс и заколка длинных волос золотые, у двух других – серебряные. Чуть левее и на полшага дальше изящная высокая юная эльфийка, в усыпанном блёстками синем платье, руки в перстнях, серьги и тиара в волосах сверкают бриллиантами. Рядом с хозяйкой три девушки постарше, вроде фрейлин. Украшения намного проще, а платья неброского травного оттенка. И чуть в стороне от остальных, ближе к воинам охраны – пожилой мужчина в синей тунике и совсем без украшений. Даже заколка, собиравшая длинные волосы в причёску из посеребрённой стали.
Первым судя по торжественному выражению лица, собрался заговорить мужчина в «рубахе» и золотых украшениях. Он уже открыл рот, явно ожидая, лишь пока гости спешатся, а подбежавший конюх разберётся с непонятной упряжью и уведёт коней. Но если все остальные – и возницы, и пассажиры повозок едва подъехали, тут же сошли на землю и склонили голову, Лейтис спрыгнула с коня – то Ислуин почему-то слезать не спешил. Пауза затягивалась. Конюх было протянул руку всё-таки взяться за уздечку – но жеребец, за время дороги успевший проникнуться вкусами и характером нового хозяина, злобно посмотрел и попытался укусить. Парень еле успел сначала отдёрнуть руку, а потом отпрыгнул: раз уж не удалось зубами, жеребец решил попробовать догнать копытом.
– Уберите от меня этих недоумков, – обратился Ислуин к мужчине в синей тунике. – Воще, будто коня первый раз увидели. Где у вас тут конюшня? Да не, не собираюсь я, это, сразу туда коня вести, – магистр спрыгнул на землю. – Потом. Позвольте представиться. Кер Ислуин, вольный философ. Кер? Гвена? – прозвучало в сторону пожилого и девушки в алмазах.
Лейтис с трудом удержала смешок и вдруг заметила: маскирующий от наблюдения амулет выключен, и аура наставника – поддельная. Магистр теперь казался вдвое, а то и втрое моложе настоящего возраста. Причём не только аурой, чуть сменилась и пластика движений, и откорректирована внешность. Возникшее было после выходки коня дурашливое настроение исчезло. Девушка собралась, приготовившись подыграть… или драться, если что-то пойдёт не так. Тем временем мужчина в «рубахе» справился с негодованием от того, как его демонстративно не замечают, сделал два шага вперёд и попытался начать свою речь:
– Приветствую вас, чада мои…
– Я, папаша, тебе не родственник.
Эльф от хамства поморщился, но продолжил:
– Все мы дети великого Эбрилла. Я же старший из филидов дворца Хранителей Ясного престола, поэтому возношу общие молитвы на алтаре бога. Через нас, жрецов, Эбрилл присматривает за грехами нашими…
Холодный огонёк бешенства, на мгновение мелькнувший в глубине взгляда магистра, заметила только Лейтис. Миг спустя перед филидом был всё тот же наглый паренёк, разве что нахальства прибавилось.