"Фантастика 2025-21". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Оказалось, пришла Наталья. Если в первую пару недель женщина тактично старалась не надоедать, то теперь, когда скука и безделье грызли принцессу изо всех сил, заглядывала по возможности каждый день, чтобы хоть как-то отвлечь общением. Вот и сегодня, официальный разговор в гостиной незаметно превратился в дружеские посиделки в спальне, где небольшие размеры не давили, принцесса могла с ногами забраться в любимое кресло, а гостья с удобством рассесться на кровати.
— Скучаешь? Смотрю, даже свои игрушки бросила, — Наталья махнула рукой туда, где на письменном столе лежала оставленная на середине работы, не доклеенная моделька парусника. — Хотя совсем недавно, пока не закончишь собирать очередную модель — ничего вокруг не видела.
— Скорее волнуюсь, — вздохнула Лефлет. — У меня в братьях одни мальчишки, у дяди Редвалда тоже сын. Я всегда так мечтала о сестре, что была дико счастлива,
Наталья мысленно покачала головой: счастье — это кому как. Лефлет и правда была безумна рада, она как раз приехала учиться, а тут появилась не просто близкая подруга — сестра. Зато остальным нервов находка попортила изрядно.
— Ты сама согласилась, что раз есть заговор, то тебя наверняка попытаются похитить после церемонии возложения венца наследницы. А у Анастасии и подготовка лучше… Да и физические возможности, чего греха таить. Слышала я, как волчата Северина девочкам, ради сувениров, ложки узелком завязывают. Говорят, после каждого кадетского бала генерал своих воспитанников костерит на все корки и наряды вне очереди раздаёт щедрой рукой. Но поделать ничего не может, традиция сильнее. Ладно, это мы чего-то в сторону ушли. Ты лучше объясни, почему вы все в Келти так уверены, что похищение будет именно сейчас? Если тебя не трогали до самого отъезда сюда, даже не пытались.
— Понимаете, Наталья, у нас довольно необычная система наследования. Пока на сына или дочь даже правящего монарха не ляжет венец наследника — по закону наследником он не считается. Потому, кстати, когда пятьдесят лет назад кузен короля организовал заговор, несмотря на помощь Лозадского союза мятеж провалился. Страна узурпатора не признала, и дворяне, и города — все встали за дедушку. А ещё есть порядок старшинства. И если для мужчин на него обычно не смотрят, то у женщин строго. Наследует сначала та принцесса, которая получила диадему первой, и не важно, что Настя младше меня по годам. А с дядей Редвалдом связываться побоятся… я надеюсь.
Наталья кивнула. Если бы план заговорщиков удался, они бы подменили Лефлет покорной куклой, и никто ничего бы не сообразил: талисманы династии отзывались на кровь любого близкого кровного родственника короля.
— Пусть меня сюда спрятали, и на два года церемонию оттянули — вечно так продолжаться не может. И всё равно переживаю. Как раз примерно в эти дни они домой приехать должны. Потому сижу, вот, и думаю, чем сейчас Настя занимается?
Анастасия внимательно изучала жизнь Королевств, её тщательно готовили к подмене. Но когда сразу после отъезда вместо земных брюк и блузки пришлось надевать платье из Королевств… Анастасия, конечно, до этого обязательно носила корсет и платья, тренировалась — но таскать всё это не пару часов, а с утра до вечера оказалось тем ещё испытанием.
На границе Степи и Келти их встретила большая официальная делегация. Кинехеах перепоручил сестру отряду гвардейцев, сам умчался по срочному вызову короля вперёд в столицу. Анастасия сразу обратила внимание, с какой откровенной ненавистью и завистью на баронессу Сандак глядела свита из двух десятков фрейлин. Когда обе девушки уезжали из столицы «в какую-то глушь», девчонки из свиты все как одна радовались, что их-то опала не коснулась. И вдруг свиту при отсутствии принцессы во дворце не распустили: то есть Лефлет не наказали, а отправили куда-то от лица семьи. И теперь Сандак вернулась доверенным лицом и наперсницей принцессы, её отец за эти годы сделал блестящую карьеру в гвардии. А остальные фрейлины свой шанс упустили — и второй такой судьба им вряд ли предоставит.
Предводительствовала над свитой всё та же статс-дама, хорошо знакомая по рассказам Лефлет. Глядела она на принцессу, метая глазами молнии, и явно была готова с первого же дня и всю дорогу до столицы «приводить в чувство одичавшую в глуши девчонку». Даже наверняка заготовила речь, которая должна была принцессу заранее раздавить и пристыдить за не очень подобающий вид: как она могла путешествовать в таком простом и бедном платье. Памятуя, как статс-дама третировала сестру во дворце, Анастасия сразу же предупредила:
— Только заикнитесь мне про вышивание.
— Но Ваше Высочество!..
— Именно Ваше высочество. Хоть раз увижу вышивание — как мы приедем, из столицы на следующий же день вы отправитесь наставлять благородных девушек где-нибудь на южных границах. Это я обещаю.
Статс-дама демонстративно поджала губы: молчу и подчиняюсь высокородной придури. Но в глубине взгляда мелькнул страх, и Анастасии её стало жалко. Женщина и в самом деле искренне старалась. К счастью, напоминать про вышивание, смиряющее резвость, она
ни разу не рискнула — и Анастасии не пришлось проверять, хватит ли у неё духу выполнить угрозу. Зато на остальном статс-дама буквально «оторвалась», загнав принцессу в парадные одежды. Каждое утро и вечер теперь Анастасия мысленно ругалась, что научиться за отведённое число секунд одевать снаряжение по боевой тревоге было намного легче, чем сладить со всеми хитроумными застёжками, крючками и завязками здешних парадных нарядов. С первого дня начинаешь понимать, зачем принцессе столько фрейлин, и что служанка для местных богатых дам не роскошь, а жизненная необходимость. А ещё начинаешь бояться исполнения желаний. Когда она была рабыней в питомнике, страстно мечтала — это ошибка, вот найдутся родители!.. И вот, нашлись не только отец, но и много по-настоящему любящих её родственников, братья и сёстры. Уже в кадетском училище любила читать книжки и сказки про всяких принцесс. Как любая девчонка представляла себя на месте героинь романов… И вот нате, пожалуйста. Она теперь самая настоящая принцесса таких благородных кровей, что благородней некуда. Заодно всё остальное — в довесок.В следующий раз статс-дама «обошла» строптивицу, мягко напомнив, что по статусу и раз домой она прибывает официально на церемонию совершеннолетия, принцессе желательно ехать в карете. Анастасия согласилась, до сих пор на лошади ей было психологически не очень комфортно. Всё-таки она больше привыкла к машинам. Вдобавок климат в Келти был резко континентальный, в начале декабря уже ложился снег, пусть температура и держалась не сильно ниже нуля. Да и кареты за последние несколько лет преобразились, получили современную, скопированную с автомобиля, подвеску. Намёки фрейлины Сандак принцесса проигнорировала… оказалось зря. Ход у кареты и в самом деле был мягкий, ехать тепло и комфортно. Но статс-дама, пользуясь моментом, начала вести нравоучительные и душеспасительные беседы. И не прервать, она «просто выполняла обязанности», информируя отсутствовавшую несколько лет принцессу о столичной и дворцовой жизни.
На это Анастасия быстро привыкла или дремать, делая вид, что слушает, или с открытыми глазами впадать в прострацию. Вроде смотришь, поддакиваешь, но мысли гуляют далеко. Звукоизоляция в салоне кареты была отличная, громкие трубы, которыми всю дорогу кортеж оповещал о себе, тоже быстро стали привычными. В результате въезд в город Анастасия проспала. Очнулась только когда кортеж уже подъезжал к дворцу. И от этого стало донельзя обидно: хотелось посмотреть столицу. На статс-даму девушка зыркнула самым злобным каким могла взглядом. Из кареты вышла с другой стороны, хотя статс-дама специально для неё первой выбралась наружу и замерла, придерживая дверцу. И тут же Анастасия себя обругала: пусть по мелочи и в границах допустимого, она мгновение назад нарушила этикет. Если это повторится, могут возникнуть подозрения.
Страх принялся нехорошо щекотать вдоль позвоночника, упорно забираясь всё выше и выше. Потому дальше Анастасия старалась делать всё как можно точнее. Не зря же она до зубовного скрежета не только учила этикет и лица придворных с биографиями — дома специально разметили и подготовили условные копии залов и комнат дворца, чтобы принцессу не выдала привычка тела, впервые шагающего по незнакомому помещению. Не обращая на красоты парка и отделку залов и лестниц, Анастасия величаво ступала, улыбалась, расточала комплименты, в мыслях, словно на макетах, расставляя маркеры: здесь повернуть, там будет ступенька. И всё равно, войдя в тронный зал, девушка споткнулась, раздавленная его размерами и парадной, давящей роскошью. И тут же настрой, который она в себе тщательно лелеяла все дни путешествия, чуть не потерялся — стоило увидеть десятки смотревших на неё «зрителей», как захотелось повернуться и бежать куда глаза глядят.
Анастасия сделала глубокий вдох и заставила себя шагнуть вперёд. Хорошо хоть не надо было прилюдно расцеловываться с «родителями» — на официальном приёме в честь приезда по поводу совершеннолетия каждый шаг, жест, слово или улыбка расписаны в соответствующей главе дворцовых правил как в сценарии занудной пьесы. В большинстве случаев Анастасия не понимала, о чем её спрашивают, до того вычурно говорили церемониймейстер, придворные или король с королевой. В половине случаев не понимала даже собственных ответов, хотя дома гордилась знанием языка — оказавшись в земной колонии, она, в отличие от многих, наречие Королевств не забывала. Анастасия просто механически вызубрила, где, когда и как её должны спросить и что она на это должна ответить. Наконец дождалась, пока ей дозволят удалиться отдыхать с дороги. И медленно двинулась в свои комнаты, ощущая себя выжатым лимоном: так она не выматывалась даже во время марш-бросков в полной выкладке.