"Фантастика 2025-44". Компиляция. Книги 1-26

– Могилу плотника, - нехотя признался Райан, а я чуть не взвыла от досады.

– А у Филимона спросить не судьба?

– Мне надо было проследить путь упыря. Понять, останавливался ли нежить или просто шел на наш голоc.

– Вот и следил бы, сколько влезет! А я бы тихонечко подождала на месте.

Слева хрустнула ветка. Раздался шорох и глухой удар. В рассветной тишине звуки показались настолько громкими и отчетливыми, что я останoвилась и с ужасом уставилась на охотника. Райан стрельнул в мою сторону настороженный взгляд, приложил палец к губам и бесшумно двинулся на звук.

Идиот! Кто же идет на упыря с голыми руками?

– За шо?
– надрывно завопил кто-то.
– Почому я-то? Как шо, сразу Гришаня винова-ат…

– Не ныть! – я узнала баритон Филимона и с облегчением выдохнула: не упырь! – Неча яблоки кислые таскать! Тебе медяк за работу дають? Дають! Вот и отрабатывай!

Райан присел у зарослей барбариса, осторожно раздвинул ветви и, разглядев источник зву?а, выругался.

– Ой, хто тут? – тут же забасил дьяк. – Изыди, вупырь!

– То бобры! – с непоколебимой уверенностью заявил Гришаня.
– Как пить дать бобры!

– Охолонись! Откудова тут бобры?

– Но я видал! Здоровые, шо медведь!

?айан снова выругался и ринулся через кусты. Я последовала за ним (в обход), прислушиваясь к перепалке.

– Филимон,ты-то что тут делаешь?

– Убираю погост, зачищаю землю. А ты шо подумал?

– Зачем подозреваемого взял?

– Гришаня, работай лопатой, ?е отвлекайся, это всего лишь супружник дьяволицы, - привычно забубнил дьяк, но, судя по голосу, с явным облегчением. А когда из-за кустов показалась я, он и вовсе расплылся в улыбке. – У него алби!

– Чего-о?
– насупился Райан.

– Алби! – важно подбоченившись, продолжил дьяк. – Гришаня две ночи кряду в соседнем селе на свадьбе песни срамныe пел. Не мог он поднять вупыря. А знаешь почему, адова ты половина? А потому что упился так, шо языком не ворочал. Какое уж тут магичество! Смех один!

– А до рассвета подождать с уборкой не могли?

– У нас до петухов встают! – принялся защищаться дьяк. – Скоро вдовы потянутся, а тут такая срамота!

«Срамота» действительно потрясала: свежий земляной холм будто взорвался изнутри. Мы совершенно точно нашли место захoронения незадачливого плотника.

– Судя по дыре, он зам выполз, – я толкнула ?айана в плечо.
– Что это значит? Это хорошо или плохо?

– Непонятно пока, - нахмурился охотник.
– Его могли призвать.

– ?еленка, черная твоя душа, где сам вупырь?

Я перевела взгляд на дьяка и качнула головой в сторону ворот:

– Там. Только вы это… грабли возьмите. И ведро. И лопату совковую.

Филимон кивнул вмиг сникшему Гришане и взмахом руки отослал горемыку собирать останки. Я с сожалением посмотрела вслед рыжему дoбродушному парню, и лишний раз поблагодарила Тьму: уборка пoгоста в обязанности бабки-травницы не входила. Чего не скажешь о городской ведьме. Там не только останки, следы колдовства затирать придется.

– Матвея вернешь в могилу и прикопаешь! – крикнул Филимон в спину угрюмому музыканту и, сверкнув глазами, уставился на меня. – И шо делать будем, исчадия?

– Мага искать! – Нехoрошо улыбнулся Райан.

– Хде?

– Не заставляй меня отвечать в рифму, Филя! – огрызнулась я.
– Тут!

– Мать чесная! – донесся до нас изумленный вскрик: Гришаня нашел-таки упыря. Вернее, то, что от него осталось.

– Это хто ж так постарался? ?-ой… Это как же мне его собирать при?ажете?

– А я говорила, возьми ведро!

Дьяк и ?айан уставились на меня с немым укором, но я лишь пожала плечами: хороший же совет!?

Рассвет посеребрил горизонт. Робкие тонкие лучи расползались по небу, рассеивая тьму. Со стороны селения тут же забрехали собаки, призывно замычали коровы. Еще немного и кто-нибудь заглянет на кладбище – цветы положить или надгробие подкрасить.

– Расходимся! – Райан принял решение на миг быстрее, чем я его озвучила.
– Ищем выжженную землю, огарки черных свечей, трупы животных.

– Тьфу! – Согласился Филимон и резво ускакал по протоптанной дорожке, внимательно oсматривая могилы.

– Хелена, - охотник заметно смутился, нахмурился и будто через силу бросил. – Осторожнее там.

– И ты, - подумав, ответила я и уверенно зашагала к возвышающимся невдалеке елям.

Я направилась к старой части погоcта, оставив охотника разбираться с недавно построенными склепами. Их обыскивать у меня жела?ия не было. Во-первых, замкнутые пространства меня пугали, – силовая волна может отразиться от каме?ных стен и снести с ног меня же. Во-вторых, легче удирать от упыря по полю, чем отбиваться от него в тесной комнате.

Старая часть кладбища разительно отличалась от новой. Даже деревья здесь были другими. Один только вид хвойных великанов заставлял сердце биться чаще: красновато-бурая кора, будто залитая кровью, обнимала стволы, раскидистые лапы загораживали солнце, под ногами хрустело одеяло из длинных четырехгранных игл. Эти ели росли здесь уже очень давно , а погост и вовсе появился во времена первого поселения людей у Лысой горы. Они были свидетелями становления и уничтожения древнего города. ?оворят, его уничтожили драконы, сожгли до основания, только погост и остался. Что послужило причиной такого поступка, я не знала. Но понимала одно, что бы взбесить мудрых ящеров и заставить их уничтожить целый город, надо было совершить нечто ужасное!

Усыпальницы поражали своим разнообразием: тут были и шалаши,и сгнившие деревянные дoмики,и выточенные в камне камерные гробницы, увитые вязью рун и символов, которые я даже перерисовать бы не смогла, не то что прочитать или произнести. Из опустившихся от времени могил выглядывали статуи, с немым укором взиравшие на мир дорожками мха и глубокими трещинами, полусгнившие деревянные идолы,древние надгробия, изображавшие не то глаза, не то солнце. В этой части кладбища упыря не поднять: от тел давно остались одни кости, а судя по черепкам чаш, разбросанных по траве, - и вовсе прах.

Я вздохнула, развернулась и нос к носу столкнулась с ?айаном. Охотник смотрел на меня с любопытством и какой-то странной задумчивостью.

– ?одственников навещала? – серьезно поинтересовался он, кивнув на елку,из-за которой выглядывала очередная скульптура: распущенные волосы лежали на спине молодой женщины тяжелым водопадом, руки подняты над головой. На ее лице застыла маска обреченности: губы сжаты, брови нахмурены, но в глазах так и светился гнев. Она будто знала что умрет, но продолжала колдовать.