"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32
Шрифт:
— Изанаги Яси, — представился юноша, присаживаясь напротив Рана.
— Ёсино Ран, — кивнул в ответ тот, подталкивая к Яси чашечку сакэ. — Выпей со мной, о делах после поговорим.
Яси не стал отказываться, одним глотком осушил чашку, давая понять, что хочет как можно скорее перейти к делу. Такие люди нравились Рану.
— Пять тысяч золотом, — начал с самого главного для любого наёмника Ран, — за двоих человек. Узнать их довольно просто — они одеваются как гаидзины, один действительно с материка, а второй — такамо.
— Кто ж они такие, что командир особой группы сёгуната платит за них такие деньги? — Глаза Яси сузились, почти совсем пропали с лица.
— С каких
Яси пожал плечами, признавая, что проявил неуместное любопытство, и выпил вторую чашечку.
Кэнсин и Томоэ чувствовали некоторую неловкость после той ночи, однако вскоре она сошла на нет под напором их взаимных чувств. Они не могли отрицать, что полюбили друг друга и хотели было отправиться в ближайший храм, дабы лаосец совершил свадебный обряд. Вернее эту идею как-то высказал Кэнсин, но Томоэ как-то странно изменилась в лице, а после вдруг улыбнулась.
— Поженимся после того, как вы победите. — И она подмигнула ему.
Кэнсину отчего-то не понравилось, что она сказала «вы», а не «мы». Но он тут же отмахнулся от этих мыслей, с чего бы это Томоэ причислять себя к их движению. Не в отношении всех работает принцип: кто не с нами, тот против нас.
Оказалось, что он был не прав.
Однажды к ним заявился Лизука. Начальник убийц клана Чоушу принёс деньги от даймё и дурные вести. Он намерено вызвал Кэнсина поговорить на улицу и попросил ничего не говорить о его визите Томоэ.
— Почему? — удивился юноша, когда они отошли на достаточное расстояние от дома и плотная стена снегопада скрыла обоих.
— В клане Чоушу есть шпион сёгуната, — произнёс в ответ Лизука, закуривая кисэру с коротким черенком. — Он был приставлен к тебе для того, чтобы ослабить тебя и когда будет совершено покушение, ты не смог бы драться в полную силу.
Кэнсин понял о ком ведёт речь Лизука, но верить в это не хотел.
— Вижу ты не хочешь верить мне, — кивнул начальник убийц. — Могу подтвердить свои слова. Помнишь того паренька-телохранителя, что оставил у тебя на лице этот след? Я выяснил кое-что по приказу Ёсио-доно — он был возлюбленным Томоэ и отправился в Химэндзи, чтобы заработать им на красивую свадьбу и достойную жизнь. Он был не слишком богат и хотел обеспечить будущую семью. Однако на его пути повстречался ты.
Лизука мрачно усмехнулся. Кэнсин же поморщился от его «шуточки». Он отвернулся и зашагал прочь от командира хитокири. Тот проводил его взглядом, трубка во рту его успела погаснуть.
— Если всё ещё не веришь, — бросил он вслед юноше, — почитай её дневник. Там много чего написано.
Мы больше не стали селиться в гостевом доме, а сняли несколько комнат у небогатой вдовы самурая (причём специально выбрали, чтобы её покойный супруг верой и правдой служил сёгунату). Женщина она добрая, к тому отлично готовила. Будь она на несколько лет моложе, я бы всерьёз задумался над возможностью сватовства. Хотя времечко сейчас. Какая женщина согласиться стать дважды вдовой?
Заниматься вербовкой в обстановке, царившей в Оге было невозможно. За нами открыто ходили люди сёгуната, следя за каждым нашим с Делакруа шагом. Нам оставалось лишь жить самой тривиальной жизнью, не делая ни единого подозрительного движения и хотя за людьми из особой группы также в открытую следили окаппики, я был железно уверен — на нас нападут. Однако раньше убийц к нам (точнее ко мне) заявился Сейсиро.
Я был в своей комнате, которую обставил в соответствии с собственными вкусами, хоть и не без помощи Делакруа.
Таинственный адрандец раздобыл для меня и для себя материковую мебель и даже кресло-качалку. Я лишь однажды сиживал в таком и поэтому попросил его у Делакруа. Он улыбнулся, однако кресло предоставил. Я сидел в нём и курил сигару (также подарок Делакруа), когда дверь распахнулась, на пороге стоял Сейсиро.— Проходи, садись, — предложил я ему, указывая на второе кресло.
Сейсиро долго смотрел на меня, а после плюхнулся-таки в кресло, тут же дёрнулся, как от удара, когда кресло покачнулось. Я едва сдержал улыбку так это было похоже на мою собственную реакцию. Голова парня, к счастью, зажила и на нём это нисколько не сказалось.
— Прости за тот удар, — сказал я. — Я не хотел бить тебя и не стал бы никогда.
— А вот я бы, скорее всего, ударил, — честно ответил Сейсиро. — Мы теперь враги.
— Ты пришёл сюда, чтобы сказать мне об этом? — поинтересовался я.
— Я хотел уговорить тебя перейти на нашу сторону, на сторону законной власти.
— Со времён окончания эпохи Хэйян законной власти в Такамацу нет, — покачал я головой. — Основав Камакурский сёгунат, Минамото Ёримото покончил с властью императора, присвоив её себе, в то время, как сами боги даровали её микадо [358] . Последующие сёгуны были лишь захватчиками, подобно псам они вырывали власть друг у друга. Мы не зря зовёмся патриотами — мы не боремся с властью, мы лишь возвращаем её в законные руки.
358
Микадо — официальный титул императора Такамацу.
— И вы считаете, что правление микадо станет лучше правления Токугавы или Тоётоми с Ода? — задал весьма каверзный для его возраста вопрос Сейсиро.
— Знал бы будущее, поверь, не сидел бы здесь, — усмехнулся я, лихорадочно думая как выкручиваться. — Увы, таким талантом я не владею. Я знаю лишь, что покончив с сёгунатом, мы сможем объединить наконец острова, покончить с раздробленностью и самовластностью даймё в провинциях и тиранией сёгуна.
— Может быть, ты и прав, — по тону я понял, что не убедил молодого самурая, преданного сёгунату до мозга костей, — но стоит ли такая власть той крови, что вы ночь за ночью проливаете в Химэндзи?
Думаешь, поймал меня, как же, тут я могу побить тебя твоей же картой (как говорят на материке, на острова ещё не проникла эта новая азартная игра).
— Вы занимаетесь тем же самым, — заметил, как бы невзначай, я, — и твоя повязка на голове лучшее тому доказательство. Без суда и следствия вы собирались прикончить нас.
— Твой приятель-гаидзин убил нескольких из нас, — запальчиво воскликнул Сейсиро.
— Он, как и я, лишь оборонялся, — возразил я, — вы же пришли убивать нас. Как и многих до нас. Фактически, вы убивали всех, кто смел хотя бы открыть рот и заикнуться о несправедливости существующего положения дел.
— Сейчас такое время… — заикнулся было Сейсиро, но я прервал его:
— Люди, вроде вашего предводителя, всегда оправдывают свои действия подобными словами. Творят же они… — Я многозначительно замолчал на середине фразы.
За время, проведённое на материке, я выучился не только языкам, но и словоблудию (именуемому там риторикой).
Сейсиро, как я и рассчитывал, вскочил, да так резко, что кресло под ним закачалось, едва не упав. Нашу словесную баталию он, безусловно, проиграл, однако навряд ли мне удалось его переубедить. Юный самурай ничего не сказал мне больше, молча вышел из моей комнаты.