"Фантастика 2025-7". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Эту песню Торик сочинил сам. Взял как-то у мамы томик Расула Гамзатова, где нашлось много стихов, но зацепило его лишь одно стихотворение. Почти сразу родился ритм — сложный, нездешний, латинский. А мелодия и аккорды словно сами притянулись. И теперь Торик долго чередовал два джазовых аккорда, чтобы создать настроение, а потом приник к микрофону:
Дождь, оставляя капли на окне,
Стучит, стучит в стекло порой ночною…
И снова Ториков стало двое. Нет, теперь уже трое! Один старательно играл на гитаре и пел, второй отстраненно оценивал
А третий Торик смотрел на счастливого Семена. Пару месяцев назад у того появилась Надя из восьмого класса, на год младше. И вот теперь они слились в медленном танце, забыв обо всем. Она положила стриженую голову ему на плечо, а он галантно приобнял подругу, на зависть прочим желающим. Двигалась пара слаженно, размеренно, в своем ритме. Им так хорошо, подумалось Торику, пусть еще побудут вместе — и вместо коды спел еще раз первый куплет, вызвав удивленный взгляд Бориса.
Как все-таки приятно, когда ты можешь на что-то повлиять!
Глава 13. Один аккорд, одна судьба
Аккорд в музыке — это сочетание нескольких нот. Пусть не любых и не в любой момент, это уже детали. А само слово «аккорд» по-итальянски значит «согласованно, сообща». Торик понял это не сразу. Помог случай.
Для официального концерта завуч попросила подготовить ряд песен о Великой Отечественной. «Стоит над горою Алеша» звучала неплохо, но как-то уж слишком благопристойно, да и поднадоела уже: ее пели все подряд. А потом, ко всеобщему удивлению, Борис принес свежую песню о Вечном огне.
Ребята сразу оживились: каждый нашел в ней свое. Борис приметил себе место для соло на ударных. Семен придумал в проигрыше ритмичный ход на басу, изображающий пулеметную очередь, а Торик повторил его на соло. Гере нравилось, что куплет звучит как баллада. И конечно, Торику импонировал текст — в кои-то веки не формальный, а душевный, образный, человечный. Особенно зацепила его строчка из припева:
…Здесь один аккорд, одна судьба —
Резкая, как ротная труба.
Именно тут Торик вдруг осознал, что они — ребята из ансамбля — тоже своего рода аккорд с общей судьбой. Каждый из них — отдельная нота. Семен-тоника задает основу. Борис-квинта помогает ему, подчеркивая звучание и задавая акценты. Гера-терция определяет настроение: веселое, грустное, странное или необычное. А сам Торик — септима. Неуловимая нота, которая то есть, то нет, но именно она возвышает музыку, тащит ее ближе к джазу, хотя иногда — если перестараться — может все взять и развалить. И при этом все они звучат вместе, усиливая и дополняя друг друга.
В одной стае? Он все-таки нашел своих или нет? — иногда размышлял Торик. — Пожалуй, все-таки нет. Да, они очень плотно занимались общим делом, плыли на одной волне, но сами по себе были очень разными.
И еще. Они составляли аккорд, вот только Анжелики в этом аккорде не было. Она звучала очень чисто и красиво, но отдельно, сама по себе, соло.
* * *
Февраль 1981 года, Город, 15 лет
В ансамбле все было не так уж гладко. Зрели нарывы противоречий, и поначалу источником их служила Лика. Скорее всего, группа стала ей мала, но она пока и сама не осознавала этого. Ее просто все раздражало. Не нравилось, что
именно они играют, как аранжируют песни…А потом она просто не пришла на концерт, хотя знала о нем. Ребятам пришлось играть только свои песни. Они справились, но обиделись. Так нечестно! Все проблемы сложились в один яростный фокус, и когда Лика явилась на следующую репетицию, как ни в чем не бывало, Борис высказал общую точку зрения: все, хватит, ей нужно уйти из группы.
Анжелика вспылила, но даже дверью хлопнуть не смогла: все случилось на сцене пустого актового зала. Встала и пошла, а на прощание бросила: «Глупые вы еще, мальчики. Ничего у вас без меня не получится, вот увидите». Осиротевший орган остался стоять на сцене.
* * *
В этом году школа торжественно проводила на пенсию старую директрису. На ее место пришла Аманда Николаевна — молодая, энергичная и амбициозная.
«Новая метла по-новому метет», — вздыхали украдкой учителя, когда директриса поручала им готовить непонятные отчеты, отменяла привычные и налаженные мероприятия и обязывала проводить совсем другие. Она вникала буквально во все сферы школьной жизни. Теперь дошел черед и до ансамбля.
Сегодня Борису нестерпимо хотелось курить, и он дымил прямо за ударной установкой, хотя до этого позволял себе лишь аккуратно пускать струйки дыма в дыру вентиляции. За все время, пока он играл в двух ансамблях, учителя поднимались в Каморку лишь раз: слишком уж узкая и крутая металлическая лестница сюда вела.
Боря как раз смолил вторую сигарету, когда в металлическую дверь Каморки уверенно постучали. Репетицию на минуту прервали и прислушались. Малыши балуются? Борис выдал на палочках вступление и исполнил брейк. В дверь забарабанили всерьез. Значит, пришли все же к ним, причем не друзья.
Торик снял с плеча гитару и пошел по лестнице вниз, открывать дверь. Герман с Семеном пока схватили тетради и судорожно сгоняли дым в вентиляцию. В тишине стали различаться слова:
— …немедленно! Что еще придумали?!
— Кто там? — на всякий случай спросил Торик.
— Аманда Николаевна. Открыть немедленно!
По лестнице энергично поднялась директриса, стуча каблуками и чуть не опрокинув Торика. На последней ступеньке что-то громко хрустнуло, и вот уже она держит в руке одну туфлю, а босой ногой переступает порожек и входит в Каморку. Тут же налетает на кусачий разъем шнура от гитары, ойкает от боли, шипит, но лицо старается держать.
— Вы что мне тут устроили? Ваша задача — своей музыкой повышать культуру, поддерживать моральный дух юных строителей коммунизма. А вы что делаете?!
Теперь они стояли по струнке. В каморке здорово пахло табачным дымом.
— Это же невозможно! — бушевала директриса, размахивая раненой туфлей. — Это просто… — Она на секунду замялась и выпалила: — Какой-то рассадник антикультуры! Они тут еще и курят сидят! Докатились, комсомольцы!
Будто этого было мало, она перешла на личности.
— С этими двумя все ясно: что Никитцев, что Розанов — троечники беспробудные. Тот вообще пропащий, не зря говорят: «Курбатова могила исправит»! — безнадежно махнула она рукой в сторону Бориса. — Но уж от тебя, Васильев, я такого не ожидала! Когда ты ходил ко мне, выпрашивая средства на новый усилитель, ты был таким убедительным! Казался мне приличным человеком, я тебе поверила, а ты…