"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Когда мы были в прошлом.
Ответ прозвучал на редкость резко и недружелюбно, однако, мага это по какой-то причине привело в абсолютный восторг.
— Куда вы и попали благодаря браслету и кулону… — проговорил он и, неожиданно шагнув еще ближе к дочери, схватил ее за талию, приподнимая над полом и кружа, — Ох, Татьяна! Какое же счастье дарят мне твои слова! — он сделал, кружась, несколько шагов по комнате и, не успела девушка даже пискнуть, поставил ее на небольшое возвышение рядом с роялем. Татьяна, такой реакции от родителя решительно не ожидавшая, чуть пошатнулась от неожиданности
Лицо мага сияло.
— Значит, Гийон просчитался, — широко улыбаясь, говорил он, беседуя словно бы с самим собой, — Он не хотел давать мне браслет, старый дурак боялся, что я использую его силу не по назначению… Глупец! Он должен был стать моим, он был предназначен мне, и вот, вот! — он перевел совершенно счастливый взгляд с какой-то точки в небытии на дочь, — И вот ты, мое дитя, плоть от плоти моей, кровь от крови моей, мое продолжение, носишь его на своей руке! Теперь его сила и сила кулона, сила носителя здесь, у меня, в моих руках! Наконец-то… О, как правы те, кто говорит, что побеждает умеющий ждать!
Татьяна, слушая это, все сильнее и сильнее вжималась спиной в рояль, возле которого была поставлена. Время для полушутливых возмущений, для проявления раздражения миновало. Ситуация накалялась с каждым мигом, девушка ощущала этот накал едва ли не кожей, а вместе с ним приходил и поднимающийся откуда-то из глубины страх. Чем дольше говорил отец, тем сильнее девушка жалела о своем ответе. Ну откуда, откуда в ней взялась эта внезапно поднявшая в самый неподходящий момент голову совесть? Почему она сказала правду, почему не солгала, что не дало ей это сделать?
— Ну… я рада, что ты порадовался, — девушка несколько нервно улыбнулась и аккуратно сделала маленький шажок в бок, сдвигаясь вдоль рояля в сторону выхода, — Ну, а коль уж я тебя обрадовала, я, пожалуй, пойду, ага?
Альберт, только, было, начавший снова прохаживаться из стороны в сторону, резко остановился, медленно поворачиваясь к дочери. В глазах его на миг мелькнуло удивление, губы растянула неприятная, почти злая улыбка и маг неожиданно расхохотался, словно услышав нечто крайне забавное. На сей раз в смехе его не было и намека на бархат, прежде всегда сквозивший в нем, и производил этот хохот впечатление, пожалуй, едва ли не худшее, чем улыбка.
— С чего же ты взяла, что я позволю уйти тебе? — медленно, не скрывая почти издевательской насмешки в голосе, проговорил он и, сделав несколько резких шагов, подошел ближе к собеседнице. Глаза его полыхнули едва ли не фанатичным огнем.
— Сила носителя, Татьяна! — в очередной раз, но уже более весомо и внушительно, проговорил он, — Сила браслета, камня, украшающего его, вместе с силой кулона, силой камня, из которого он был создан! Я пытался воссоздать нужную мне силу, — маг поднял руку, на одном из пальцев которой тускло поблескивало массивное кольцо с черным камнем, — Но по сравнению с тем, что ты носишь как украшение, это всего лишь детская игрушка! Сила, сила… — забормотал он, — Великая сила, и она нужна мне!
Девушка, внезапно ощутившая себя в палате безумца, невольно поежилась и, пытаясь переменить тему, сделала еще один маленький шажок вдоль рояля.
— Зачем же она так нужна тебе? — маг, успевший
опустить взгляд, поднял его, и Татьяна заторопилась, толком не давая ему ответить, — Нет, подожди, я угадаю! Ты, должно быть, жаждешь власти над миром, да? Хочешь, чтобы все люди пали ниц пред тобою, поклоняясь тебе и вознося тебя до небес! Ах, и почему только каждый среднестатический злодей мечтает о такой банальщине…— Власть? — медленно повторил мужчина, как будто не до конца сознавая прозвучавших только что слов, — Зачем мне власть? — он неожиданно улыбнулся, и маска безумца словно бы исчезла, стертая чьей-то незримой рукой, или же ушла куда-то вглубь самого существа этого человека, так глубоко, что стала незаметна, — Власть подразумевает ответственность за тех, кем властвуешь. А мне довольно и той ответственности, что сейчас лежит на моих плечах. Другая мне не нужна.
— Но тогда зачем?..
Альберт, внимательно глядя на дочь, чуть усмехнулся.
— Возможно, ты поймешь это однажды, моя милая. Возможно, об этом расскажу тебе я… Но пока что тебе придется просто принять то, что мне нужна сила, коей волею случая можешь владеть лишь ты. Ты останешься здесь.
Девушка, страх в душе которой уже давно успел поднять голову, сейчас ощутила настоящий ужас. Само по себе пребывание наедине с безумцем, являющимся по совместительству еще и могущественным магом уже было едва ли не сюжетом для фильма ужасов, а уж с учетом его желаний, воплощать которые он намеревался совершенно неизвестными путями и способами, и вовсе казалось самым жутким из ночных кошмаров.
— Ричард говорил, ты итак сильнее с каждым днем! — почти в отчаянии пискнула она, и Альберт снова расхохотался. Смех его прозвучал как грохот камней по листу железа.
— Ричард глупец! — воскликнул он с каким-то странным, совершенно сумасшедшим весельем в голосе, — Мальчишка, ничего не знающий и не понимающий во мне, в моих способностях и возможностях! Хотя, какая теперь разница, — мужчина неожиданно успокоился и, весело блеснув глазами, развел руки в стороны, — Он молил о свободе и он ее получил. Равноценный обмен — его свобода на твою…
Нервы Татьяны не выдержали. Почти не отдавая себе отчета в действиях, ведомая только чувством страха, которое внушал ей этот человек (должно быть, не меньшее, чем то, что внушал обывателям старый замок), она, уже не пытаясь скрыть своих действий, метнулась к двери.
Однако, пробежать успела всего лишь несколько шагов.
Тонкие, но неимоверно сильные, горячие пальцы внезапно сжались у нее на плечах. Татьяна дернулась, пытаясь высвободиться, однако, попытка эта ожидаемо ни к чему не привела, легко подавленная силой мага.
— Глупый маленький ребенок, — раздался над ее ухом обжигающе насмешливый шепот, — Ты знаешь так мало, понимаешь еще меньше, делаешь такие громкие заявления, винишь меня в чем-то… Что так пугает тебя, малышка? Ведь я прошу не более, чем ты можешь мне дать, я просто хочу, чтобы мы с тобой вновь стали одной семьей. Ты боишься предоставлять в мое пользование силу носителя? А что, если встав на мою сторону, ты спасешь тех, кого любишь, от гибели? Оставшись же там, обречешь их на верную смерть… Или ты забыла о проклятии, тяготеющем над родом?