"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Винсент лениво махнул рукой, кладя другой на стол сложенный вдвое лист бумаги.
— Выключись, — равнодушно прореагировал он, — Листочек я стибрил в избушке. Так что не волнуйтесь, уважаемый, вашему бесценному имуществу ущерб нанесен не был.
— И то радует, — жизнерадостно сообщил записанный в электрические приборы и абсолютно не планирующий выключаться, виконт, — Тогда поговорим о пророчествах…
— А пророчеству нужен карандаш, — голосом сварливой старушки, вероятно, пытаясь передать эмоции того самого пророчества, отозвался хранитель памяти, — А
Молодой человек, в адрес которого и был совершен наезд, по сию пору, в отличие от всех прочих, не сидящий за столом, а стоящий рядом с ним, демонстративно сгорбился.
— Как не стыдно сваливать такие тяжкие обязанности на старого, больного человека? Ну, что ж, мой бессовестный внучок, коль уж сам ты не можешь добрести до места обитания карандашиков и листиков, несчастный дедушка Роман, так уж и быть, изволит проводить тебя.
«Внучок» Винсент, моментально включаясь в игру, старательно изобразил величайшее волнение и заботу.
— Что ты, что ты, дедушка, в твоем возрасте категорически противопоказано шля… ходить на такие большие расстояния! Посиди вон лучше, кашку пожуй, а я тебе в подарок каракулю нарисую.
— Да я бы с радостью! — недовольно заохал Роман, — Так только ты ж ведь заблудишься, потеряешься, а я пойду искать тебя и потеряюсь сам.
— А потом на поиски вас обоих отправлюсь я, — вздохнула Татьяна и, оглядев пустой стол, требовательно добавила, — Дедуль, ты там пока каракули рисовать не ушел, может, ужин нам приготовишь?
Виконт, только, было, повернувшийся, дабы показывать путь хранителю памяти, услышав вопрос, медленно поднял подбородок. Затем не менее медленно повернул голову в сторону девушки и завершая маневр, резко опустил ее, бросая на посмевшую предложить ему подобные вещи Татьяну уничижающий взгляд.
— Ты хочешь заставить готовить меня? — тихо и зловеще, с истинно аристократическим холодом в голосе осведомился он, — Меня?
Девушка непроизвольно сглотнула. Ей, как и всем остальным было прекрасно понятно, что такое поведение Романа — не более, чем очередная шутка, однако, эффект произведен им был.
— Меня?.. — снова повторил юноша, хмуря изящные брови и, неожиданно повернувшись, возмущенно всплеснул руками, — Меня! Старого, больного человека двадцати трех лет от роду! У тебя совесть вообще есть?
Татьяна, закусив губу, чтобы не расхохотаться, изо всех сил попыталась изобразить серьезность. Последняя изображаться не пожелала и девушка вместо ответа зажала себе рот ладонью. На сей раз Роман превзошел даже самого себя — шутка оказалась столь удачной, что смех сдержать никак не получалось.
Эрик, сам не в силах удержаться от улыбки, вежливо кашлянул.
— Трехсот двадцати трех лет, — негромко поправил он младшего брата, и тотчас же, делая вид, что обращены эти слова были вовсе не к нему, принялся с преувеличенным вниманием созерцать пустой стол.
Виконт недовольно махнул в его сторону рукой.
— Никому не нужные подробности! Я юн душою, между прочим, да… Так о чем это… Ах да, — взор серо-зеленых глаз снова
упал на хихикающую Татьяну, — Что там у тебя с совестью?— А что с ней? — девушка, старательно изображая святую наивность, захлопала глазами, даже прижимая руки к груди, — Жива, вполне здорова, спасибо, что спроси…
— Она у тебя вообще существует? — решительно прервал собеседницу молодой человек.
Винсент демонстративно зевнул. Говоря начистоту, хранитель памяти сам был бы совсем не против немного передохнуть, однако, насущные дела в образе не переписанного пророчества вставали перед ним во всей своей красе, лишая малейших надежд на отдых. В свете же этого бесконечные шутливые перепалки друзей начинали ему все больше и больше надоедать.
— А что, похоже на то? — не давая ответить Татьяне, мужчина предпочел перехватить эстафетную палочку, медленно поднимаясь из-за стола, — Мог бы уже выучить, что когда она голодная, ее совесть убегает искать пропитание… Так что давай, дедушка юных лет, обеспечь народ провизией и дай мне, в конце концов, карандаш. Пока не найдем нового мажордома, его обязанности будешь исполнять ты.
Роман, вероятно, абсолютно не ждавший столь бессовестного наезда на свою вельможную персону, открыл в возмущении рот, не сумел выдавить даже писка и не менее возмущенно его закрыл. А затем, внезапно посерьезнев, быстро облизал губы и, уже без возражений, хлопнул открытой ладонью по столу.
Перед Эриком и Татьяной в мгновение ока возникли не блюда даже, а целые подносы, сервированные в лучших традициях исполнения нужд голодающих, снабженные не только пищей, но и напитками.
— Вот вам Роман-самобранка, — недовольно буркнул юноша и, решительно отвернувшись, уверенно зашагал в сторону библиотеки, — А теперь я пошел и не смейте боле сбивать меня с моего пути! Мурзик, за мной.
Потерявший в свою очередь дар речи Мурзик, скрипнув зубами, последовал за ним.
Совещание, на котором было больше смеха, чем серьезных слов, наконец завершилось.
— Что же тебе так не терпится мне сообщить? — Винсент, уверенно шагающий за буквально летящим впереди виконтом, слегка склонил голову набок. Понять стремление того поведать какую-то, вероятно, крайне важную, новость, было сейчас более, чем просто, и юноша, видимо, и не пытающийся скрыть этого своего желания, ничуть не удивился вопросу.
— Дойдем — узнаешь, — чуть усмехнулся он, оглядываясь на спутника через плечо. После чего помолчал и негромко, но очень серьезно добавил:
— Я не доверяю здешним стенам.
Слова, которым надлежало бы изображать шутку, прозвучали настолько искренне и до такой степени убедительно, что хранитель памяти, нахмурившись, невольно огляделся по сторонам. Доверия к местным стенам в его душе как-то тоже поубавилось.
— Тогда каким же стенам стоит доверять? — негромко вымолвил он и, не дождавшись ответа, прибавил шагу, заходя следом за ведущим его юношей в библиотеку, где, оглянувшись по сторонам, чуть приподнял уголок губ, — Или ты доверяешь лишь книжным шкафам?