"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

— Это будет тяжело до невозможности… — пробормотал он каким-то придушенным голосом, — Но ради друга, а тем более ради двух друзей, ради одного по просьбе второго я готов пойти даже на такие жертвы! — возвысив на последних словах голос до истинно мученического стона, он деловито выпрямился, оправил на себе одежду и спокойно сообщил, — Займусь этим немедленно. Давай, — и он протянул руки к книге, так бережно оберегаемой Винсентом от посторонних глаз.

Надо сказать, в этом и была его ошибка.

Татьяна, уже успевшая привыкнуть за время пребывания в замке и, уж тем более, за время общения с прочими его обитателями, подмечать даже самые мелкие мелочи, не обратить внимания на жест виконта попросту не могла. Да и Эрик, стоящий рядом с девушкой и почти не замечающий привычно несерьезного поведения младшего брата, уже некоторое время как присматривался к загадочному манускрипту, скрытому рукой хранителя памяти.

— А что у нас за книжечка? — девушка ласково улыбнулась, уверенно шагая вперед, — Тайная корреспонденция местных шпионов? Или страшные откровения какого-нибудь первооткрывателя замка?

На несколько мгновений повисла тишина. Затем Роман, явно без особенной охоты выпуская из рук старинную книгу, нарочито медленно повернулся и, напуская на себя вид жуткой взволнованности, картинно мягким голосом осведомился:

— Девушка, вы уверены, что вчера не бились головой о все деревья, мимо которых проходили? Я, как заместитель придворного лекаря нахожу ваше поведение довольно говорящим… типичным, я хочу сказать, симптомом, свидетельствующем о… — он задумался, не зная, о чем все-таки свидетельствует указанный симптом и, наконец, найдясь, уверенно закончил, — Об этом.

Винсент, в целом вынужденный в силу некоторых обстоятельств поддерживать игру юноши, тихо вздохнул и пригорюнился, опуская взгляд на стол и склоняя голову.

— Когда это он успел стать заместителем придворного лекаря… — пробормотал он себе под нос, явно стараясь сделать свои слова как можно более незаметными.

Эрик, сохранивший даже в человеческой ипостаси достаточно острый слух, проницательно прищурился, склоняя голову набок и, скользнув взглядом по приятелю, перевел взгляд на брата, мягко улыбаясь.

— Любопытно… а о чем, в таком случае, по мнению господина заместителя должна свидетельствовать моя подозрительность? Ибо мне по какой-то причине чудится, будто вы оба стремитесь что-то скрыть от нас, и поэтому переводите разговор на разные глупые темы.

Роман, вероятно, отнюдь не стремящийся признавать себя коварным обманщиком и не желающий подтверждать попытки со своей стороны скрыть важные улики, легко махнул рукой.

— Это паранойя, милейший. Но, увы, с этой проблемой вам бы лучше обратиться к специалисту, а мы, скромные подмастерья медицины…

— Ладно, хватит, — Татьяна, внезапно уставшая от шутливых препирательств, хмурясь, подошла к столу и, опершись обеими руками о столешницу, немного подалась вперед, — Ни я, ни Эрик не имеем в анамнезе склероза и события вчерашнего дня помним очень четко и ясно.

— К тому же, кошка, пожелавшая с утра пораньше перекусить, изволила напомнить нам о человеке, который некоторое время считался нашим мажордомом, — подхватил граф де Нормонд, тоже приближаясь к столу и останавливаясь рядом с девушкой в несколько картинной позе — скрестив руки на груди и отставив одну ногу в сторону, — Как и о том, что вчера, покидая замок, я просил своего брата найти что-нибудь, касающееся пауков.

Роман с Винсентом, переглянувшись, явственно помрачнели. На лицах обоих, как на странице открытой книги, читалось одно и тоже сомнение в необходимости сообщать хозяину замка и его боевой подруге об обнаруженной информации.

— Мы хотели… — неуверенно начал хранитель памяти, однако, виконт перебил его, негодующе взирая на абсолютно безвинно возлежащую на одном из стульев кошку.

— Сказать, что главный предатель здесь — вот это хвостатое насекомое! Кто ей вообще позволил болтать налево и направо о стратегически важных пауках?! — тут он неожиданно умолк и совсем другим, очень обиженным тоном, уверенно закончил, — Всегда знал, что она меня не любит.

— По-моему, это ты к ней все время придираешься, — фыркнула девушка, вполне закономерно обиженная наездами на свою любимицу, — Злопамятный человек, никак ей ту маленькую царапинку простить не можешь!

— Царапинку? — Эрик, впервые услышавший об этом эпизоде из общения своего брата с милым домашним животным, изумленно приподнял брови, недоверчиво переводя взгляд с первого на последнее и попутно даря его и девушке, — Как она могла оцарапать тебя?

— А это главный вопрос, — хранитель памяти, решительно вмешиваясь в разговор, утомленно вздохнул и, похоже, приняв какое-то решение, нарочито тяжело поднялся из-за стола, — Ладно. Мы, конечно, могли бы продолжить увлекательное обсуждение кошки, но что-то мне подсказывает, что сейчас даже она не находится на первом месте…

Кошка при этих словах возмущенно мяукнула. Слова Винсента она определенно понимала и наезд на свою вельможную персону принимать категорически не желала.

Между тем, Роман, мгновенно понявший, на что намекает де ля Бош, как-то посерьезнел, даже как будто бы помрачнел и медленно перевел на него исполненный праведного негодования взор.

— Винсент…

Хранитель памяти, будто и не желая замечать этих вполне очевидных намеков, безмятежно пожал плечами и, опустившись обратно на свое место, с безжалостностью, адресованной скорее виконту, нежели Тионе, произнес:

— Речь идет о пауках.

Татьяна с Эриком переглянулись. Роман, избегая смотреть на них, всем корпусом повернулся к столь беспардонно сдавшему его (да и себя самого заодно) мужчине и демонстративно потер кулак. Винсент не менее демонстративно не заметил этой угрозы и, развернув тяжелую книгу перед собой ко вновь прибывшим, пододвинул ее поближе к ним.

— Это трактат о членистоногих, — не дожидаясь, пока склонившиеся над фолиантом молодые люди вникнут в смысл написанного, принялся объяснять он, — Роман нашел его вчера. И обнаружил некоторую весьма интересную информацию о существах, называемых… — он бросил взгляд на пожелтевшую от времени страницу и, найдя на ней слово «Voras», подчеркнул его ногтем.

Эрик и Татьяна, переглянувшись еще раз, одновременно подняли головы, вопросительно взирая на хранителя памяти.

— И как это читать? — осведомилась девушка, — Прямо так, «ворас»? Что это вообще за нечисть?

— Паук, — Роман, недовольный сверх всякой меры и, судя по всему, не сильно горящий желанием принимать на себя роль рассказчика, обреченно опустил руки и сделал шаг ближе к столу, а главное — к лежащей на нем книге. Как первооткрыватель этого фолианта он сознавал обязанность поведать все обнаруженные факты лично.