"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Так оно и было, — маг, старательно игнорируя выпады неблагодарного племянника, предпочел и в самом деле продолжать беседу с человеком, как он полагал, более понимающим и восприимчивым, — Я не могу отказаться от своих притязаний на замок, увы, пока не могу позволить себе этого. Место, что некогда давало силы Рейниру — магу, которого я намерен превзойти, — несомненно окажет мне пользу, помогая преуспеть в этом намерении. Кстати, ходили слухи, будто после загадочной гибели Рейнира на этом свете остались его ученики… Но свидетельств их магии я не наблюдал, признаюсь. К сожалению, браслет и кулон, даже пробыв довольно долгое время в стенах Нормонда, не получили всей силы, какая сокрыта в древних его камнях. Они нужны мне, да, безусловно, они были предназначены для меня с мига их создания, но, как по мне, к ним должен был бы прилагаться еще и замок.
— Мастер, — Анхель, выслушивающий слова собеседника с великим интересом, вновь подался вперед, облокачиваясь на собственные колени, — Ваши слова, должен
— Не могу сказать, что сейчас угадать причины поступков колдуна, слывшего сумасшедшим, будет легко… Однако же, я попытаюсь. Как гласит легенда, старик, принеся кулон и браслет моему отцу, утверждал, что часть сущности кошки — ее зло, была заключена в черном камне, тогда как свет ее сокрыт в камне прозрачном. Нам отец говорил тоже самое. Видимо, этим и объяснялся его выбор при разделении предметов меж нами — полагая меня исчадием Ада, старик отдал мне «светлую» безделушку, желая уравновесить ею мои темные стороны. Любопытно то, что делить эту силу вовсе не было никакого смысла — браслет и кулон, эта извечная пара, едины, они, по сути, две части одного целого. Быть может, разделяя силу надвое, колдун надеялся снизить ее вредоносное влияние на тех, кто окажется рядом… Сила, как таковая, — маг поднял руки, делая вид, будто держит незримый шар, — Не имеет полюсов. Сила — это просто инструмент, который можно применять и во зло, и во благо. Только люди почему-то издревле уверены, что коли ты обладаешь могуществом, но употребляешь его на благо себе, а не им, значит, ты плохой, значит, ты зло, которое было бы желательно уничтожить. Человечеству свойственно вешать ярлыки на все, увиденное ими… Но я отвлекся. Итак, сила, заключенная в теле кошки, умело впитывающей в себя ту мощь, которой наделены стены Нормонда, была долгое время едина. Рейнир, покуда был жив, сдерживал ее, поглощал сам, делая из кошки нечто вроде передатчика, сосуда, из которого пил, но, когда его не стало, сдерживать этот огромный поток могущества стало некому и он, переполнив сосуд, стал выплескиваться наружу. Тогда-то и обрушились на семейство де Нормонд все эти несчастья, тогда-то и стали погибать маленькие хозяева кошки… Это можно сравнить с рекой. Ведь в сущности она не может быть признана доброй или злой, плохой или хорошей, ее не могут волновать судьбы мироздания, ибо она просто есть, она просто существует, несет свои воды в одном направлении, никогда не обращаясь вспять. Однако, стоит берегам ее сойтись, становясь уже, как река обращается стремительным, сметающим все потоком, разрушающим и несущим погибель всему живому на своем пути. Нередко такие стремнины обрываются водопадом, ревущей и пугающей массой воды, что ниспадает вниз, разбиваясь о скалы. И кажется тогда, что он таит угрозу, что целью его является лишь уничтожение… Но ведь самая суть воды не изменилась. Она все еще нейтральна, и дальше, если не повстречает новых порогов, продолжит свой бег также спокойно.
Кошка стала такой стремниной для половодной реки силы, что проходила через нее прежде. И, выливаясь водопадом на тех, кто не был готов принять ее, сила эта, конечно, уничтожила их.
Вероятно, поэтому колдун, решивший загладить грехи своего предшественника, предпочел поделить силу надвое, уменьшая ее количество, могущее вылиться на обладателя украшений, делая его не опасным для не подготовленного человека. Но я был готов! — в темных глазах мага при этих словах сверкнуло что-то такое, что Луи, случайно в этот миг бросивший взгляд на дядю, непроизвольно сглотнул, — И если бы оба предмета достались мне, я бы сумел удержать их в узде, я сумел бы, быть может, даже обратить во благо эту огромную силу! На свою беду, отец мне не доверял, — Альберт, вновь сбиваясь на тему своей семьи и застарелых обид, ненадолго примолк, собираясь с мыслями. На некоторое время в комнате повисла тишина.
Затем маг, медленно потянув носом воздух, едва заметно повел плечами и мягко улыбнулся.
— Рискую утомить слушателей своими излияниями, но все же решусь завершить свою историю. Итак, отец не доверял мне, а брат, становясь старше, все более и более сходился с ним во мнении. И, когда страшная трагедия потрясла замок — трагедия, в которой я бы лично обвинил Чеслава, ибо он ослушался моего приказа и, действуя по собственному усмотрению, устроил ничем не обоснованную бойню в стенах замка, — брат, безусловно, предъявил обвинение мне, кляня и за смерть младшего сына, — взгляд темных глаз мимолетно метнулся к упомянутому юноше, — И за гибель гостей, обвиняя в крахе каких-то надежд, виня еще в чем-то, еще в чем-то… Как он был глуп. Зная о моем владении магией, но полагая себя едва ли не равным мне, если не сильнее, он понадеялся пулей остановить меня. А после… После я вынужден был покинуть Нормонд — дела вне его стен требовали моего присутствия, посему, покинув общество
брата, я ушел. Когда же вернулся снова, то не узнал замка — все вокруг казалось заброшенным, давно оставленным, а Эрик… Он даже не заметил меня, когда я выглянул из той жалкой каморки, где ютился со своими экспериментами по милости брата. Все указывало на его сделку с хранителем памяти, я не был удивлен, увидев возле его ног огромного льва… Увы, об этих существах я тогда знал слишком мало. Однако, будучи тогда еще слишком молод и наивен, подумал, что помехой это мне не будет, коль скоро бывать в замке это мне не мешает. Так длилось два года… Я не жил в замке, но бывал там достаточно регулярно, легко избегая встреч с племянниками, дабы не бередить их воспоминаний. Но вот пришел день, когда, пытаясь, как обычно, попасть в замок, вернуться к своим исследованиям, я не смог попасть в него. И только тогда задумался, что, вероятно, Нормонд увеличивает силы всех, проживающих в нем и, соответственно, хранитель памяти не может являться исключением. Силы Винсента за время постоянного пребывания в замке возросли многократно и теперь уже превышали мои. На три столетия Нормонд был для меня потерян. Сейчас же… Замок слишком густо населен и незаметно пробраться в него, увы, не представляется возможным.— И поэтому ты решил сорваться на Чарли, — Людовик, скривившись так, будто сам факт насилия был ему неприятен, будто сам он никогда и ни на кого не поднимал руку, насмешливо покачал головой, — И не говори, что ты и в самом деле надеялся узнать от него что-то о Винсенте, я все равно не поверю.
— Ты догадлив, мой милый племянник, — Альберт невозмутимо и очень легко улыбнулся и одобрительно кивнул, — Это хорошо. Да, ты прав — бедный мальчик просто попался мне под горячую руку. После сегодняшнего фиаско мне очень хотел продемонстрировать моим любимым родственника серьезность моих намерений, а коль скоро Чарли — близкий их друг, да к тому же родной сын другого их друга, о чем они, впрочем, не осведомлены, для моих целей он подошел как нельзя более кстати. Конечно, о хранителе памяти он вряд ли бы мог что-то сообщить — ведь кровь на анализ он у него не брал, — но мне отвести душу помог.
— Отвел ее скорее Чеслав, — кривовато ухмыльнулся Луи и, глубоко вздохнув, вновь перевел взор за окно, отстраненно добавляя, — А я и вообще не знал, что у Ричарда имеется какой-то там невнятный братец. Ты не говорил о нем прежде.
Маг, судя по всему, весьма довольный тем, что племянник вновь удостаивает его своим вниманием, вежливо склонил подбородок.
— Я мог бы рассказать тебе о нем, если, разумеется, господин маркиз еще не устал слушать мои речи.
Анхель, не отвечая, тонко улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой. Видно было, что маркиз не только не утомлен разглагольствованиями мастера, но даже и желал бы их продолжения.
…Альберт уже начал рассказывать, когда Людовик, внимающий ему вполуха, по-прежнему созерцающий природу за окном, неожиданно презрительно улыбнулся и, бросив на оратора стремительный взгляд искоса, скривился.
— Ты колешь мне ненависть, дядя, — быстро и тихо, не желая быть услышанным, прошептал он, — Но только я решаю, против кого направить ее…
Дверь в будуар тихонько скрипнула, медленно приоткрываясь. Татьяна, проходящая мимо, вздрогнула и, бросив на испугавшую ее створку неприязненный взгляд, решительно захлопнула ее, направляясь дальше. Путь ее сейчас лежал к комнате Ричарда, уже давно и прочно занявшего одну из некогда гостевых спален, и цель ее была куда как важнее и благороднее споров с нежелающими вести себя прилично дверями.
Рядом с апартаментами оборотня, не заходя внутрь, неожиданно обнаружился Эрик. Он стоял, скрестив руки на груди и, не то прислушиваясь к происходящему за деревянной створкой, не то просто размышляя о судьбах мира, сверлил взглядом стену.
— Ты не знаешь, когда мы, наконец, починим эту дверь? — девушка, уже подходя к нему, уперла руки в бока, совершенно не планируя приглушать голос, как принято у палаты больного. Продиктовано это было, вероятно, тем, что Ричард с его феноменальной способностью к выздоровлению на второй день после ранения больным считаться мог уже лишь с некоторой натяжкой, вопреки даже словам Тьери.
Эрик, отвлеченный появлением супруги от собственных мыслей, удивленно моргнул, пытаясь осознать, чем продиктован ее вопрос.
— Ты о будуаре? — неуверенно уточнил он, очень явственно прикидывая, сколько же еще дверей в старинном замке нуждаются в починке, а затем легко пожал плечами, — Починим когда-нибудь. Я уже почти привык к тому, что она постоянно открывается.
— А я каждый раз пугаюсь, — девушка негромко вздохнула и предпочла перевести разговор на другую тему, указывая взглядом на закрытую дверь комнаты Ричарда, — Как он там?
— Я не заходил, — сдержанно отозвался молодой граф и, мельком улыбнувшись любимой супруге, прибавил, — Ждал тебя. У тебя лучше получается договориться с ним, и донести до его сознания истину, как она есть.
Татьяна, внимательно выслушавшая весьма туманное изречение мужа, несколько помрачнела. Уловить намек в его словах затруднения для нее не представило, однако, то, что скрывалось под ним, ее совершенно не радовало.
— Значит, с Дэйвом он так и не поладил, — сумрачно резюмировала она и, не медля долее, рывком распахнула дверь комнаты оборотня.