"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Выглядел же он, надо сказать прямо, отнюдь не лучшим образом и, наверное, поэтому привлекал внимание. Человеческое несчастье всегда почему-то притягивает взгляды…
Темные, коротко остриженные волосы незнакомца сбились в сплошной колтун и, словно этого было мало, слиплись от крови; рубаха, свободная, когда-то, вероятно, белая, но ныне посеревшая и едва ли не почерневшая от грязи и пыли, со следами земли и крови на ней, была порвана, а мощная грудь, кое-как прикрытая ею, тяжело вздымалась от частого дыхания.
Подошедший вызывал жгучую жалость, желание утешить его, помочь, однако… В большей степени внимание наблюдателей притягивал не этим.
Не взирая на совершенно другую прическу, на следы крови и грязи на лице, на измученный вид, на черты, искаженные гримасой боли и усталости, узнать его было совершенно не трудно. Особенно, если учесть, что сейчас этот же человек стоял рядом, не менее, а то и более ошарашенно вглядываясь в самого себя, и провести сравнение, поискать отличия и толком их не обнаружить, сейчас было отнюдь не затруднительно.
Девушка неуверенно и недоверчиво перевела взгляд на Винсента. Тот стоял, широко распахнув глаза, стиснув руки в кулаки и, приоткрыв рот, явно не находился, что сказать, как характеризовать происходящее.
— Винс… — Эрик, негромко кашлянув, тоже медленно повернулся к своему спутнику, — Но ведь это…
— Я вижу, Эрик, — ответ хранителя памяти прозвучал резко и, нахмурившись, он отвел глаза, — Я вижу, но… но я не помню… Не могу вспомнить, чтобы я… Черт побери, я себя вообще таким не помню! Это и правда шестой век?.. — он глянул на Ричарда; лицо его было растерянно.
Оборотень, тихонько вздохнув, без видимой охоты поднялся на ноги. Сидеть на земле ему было не в пример удобнее, чем стоять, не взирая на понимание, что просидеть вот так на протяжении всего брожения по его воспоминаниям, не удастся, поэтому в глазах его на миг мелькнуло недовольство.
— Правда, — буркнул он и, нахмурившись в сторону Винсента из прошлого, еще раз потер раненое плечо, — Не будет же Дэйв без моего ведома нас мотать по всей линии времени. Ну… надеюсь, по крайней мере.
— Не будет… — хранитель памяти, вопреки собеседнику как раз вновь опустившийся на землю, обхватил голову руками, — Черт побери, у меня голова пухнет! Как я…
— Здравствуй, Венсен.
Тихий голос, неожиданно прозвучавший в этой пустоши, среди безмолвия, прерываемого лишь тяжелым дыханием раненого, упорно шагающего куда-то вперед, заставил пришельцев прервать беседу и все-таки обратить более пристальное внимание на происходящее.
— А это кто еще такой?..
Растерянный вопрос девушки остался без ответа. Спутники и собеседники ее, включая даже Дэйва и Ричарда, в происходящем сейчас понимали ничуть не больше ее, посему и внимание их было поглощено разворачивающейся перед глазами сценой. Вопрос, вполне вероятно, не был даже услышан.
Впрочем, нельзя не отметить, что непосредственный участник событий, видимо, понимал столь же мало, как и сторонние наблюдатели. При звуке голоса он вздрогнул, словно огретый бичом и растерянно завертелся на месте, напряженно оглядываясь и пытаясь увидеть человека, разговаривающего среди этой пустоши. Наконец утомленный взор его сумел различить на склоне холма темную фигуру, закутанную в плащ. Из-под опущенного капюшона сверкнули чьи-то страшные глаза, и раненый, издав приглушенный стон мученика, сделал несколько шатких шагов назад.
— Снова ты… Дьявол!.. — он судорожно сглотнул и отшатнулся еще чуть дальше назад, нервно шаря по груди, как будто желая найти там что-то. Ответом
на эти слова и действия послужил негромкий, очень мягкий и даже, как будто бы сочувствующий, смех. Неизвестный скинул капюшон, демонстрируя абсолютно человеческую голову, почти лишенную волос наверху, но имеющую небольшую острую бородку внизу, и улыбнувшись, шагнул к собеседнику. Лицо его было изборождено множеством морщин, взгляд выдавал человека уже хорошо пожившего, но стариком в полном смысле слова назвать этого мужчину было бы затруднительно. Татьяне невольно вспомнился молодеющий от встречи к встрече Тьери, и она внезапно осознала, что на последнего новый знакомый чем-то похож.— Ты ищешь крест, Венсен? — вежливо поинтересовался он голосом, в котором отдаленные раскаты грома причудливо сплетались с нежным журчанием ручья и, глядя на собеседника с явным дружелюбием, с расположением приветливого человека, жаждущего пригласить в гости старого приятеля, протянул к нему руку, — Не стоит. Ты потерял его два дня назад, помнишь? Жар и одиночество плохо сказываются на твоем состоянии, друг мой, но я предупреждал… Почему ты отвергаешь мою помощь?
Винсент из прошлого, которого незнакомец называл несколько иным именем, отличным от того, что хранитель памяти носил сейчас, стиснув ткань рубахи, бросил на говорящего неприязненный взгляд.
— Потому что я не верю тебе… дьявол, — в последнем слове прозвучали нотки неуверенности, но, судя по всему, имени собеседника Венсен не знал, — Потому что ты ничего не объясняешь мне, только пугаешь скорой смертью! Я бежал от смерти, старик, я бежал от верной погибели навстречу жизни, и я не хочу губить ее в угоду тебе! Ты не говоришь мне, кто ты такой, ты не говоришь, что тебе нужно, ты даже не говоришь, откуда знаешь меня, и я…
— Кто же не знает тебя? — старик, перебив негодующего собеседника с абсолютной безмятежностью, неожиданно насмешливо прищурился и продолжил, нарочито растягивая слова, — Венсен ла Бошер, бастард маркиза Антуана ла Бошера, убийца собственного брата… Жил в роскоши, был принят, как законный наследник, но после случившегося был сослан на каторгу, откуда бежал… Кто ты? Ты — беглый каторжник, презираемый, гонимый, жалкий, обреченный на смерть от рук преследующих тебя людей. И поделом! Ведь при побеге ты убил еще нескольких, не так ли, друг мой? Если память не подводит меня, двоих?
— Троих, — мрачно поправил молодой мужчина. В глазах его при этом мелькнуло нечто такое, от чего девушке, наблюдающей эту беседу со стороны, стало не по себе. Никогда доселе ей не приходилось видеть в глазах своего верного друга такого выражения…
Венсен, как будто ощутивший что-то или же просто не испытывающий желания показывать собеседнику истинных мыслей и чувств, поспешил опустить взгляд.
Девушка, увлеченная происходящим не менее прочих, не позволяющая себе даже толком задуматься над звучащими словами, внезапно осознав некоторые из них, недоуменно нахмурилась.
— Подождите, но… ла Бошер!.. Где я слышала эту фамилию?
— Тетя Альжбета… — супруг ее, охрипший от изумления, пораженно покачал головой, переводя взгляд на друга, — Но я не понимаю, как Винсент…
— Какая еще Альжбета? — Ричард, которому некогда была сообщена история о старушке, которой молодой граф де Нормонд снес сарай, но уже начисто про нее забывший, нахмурился, сам отвлекаясь от происходящего и окидывая друзей вопросительным взглядом.
Татьяна, вспомнившая «тетю Альжбету» в несколько иной ипостаси, потрясенно покрутила головой.