"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

— Да ладно тебе, прямо уж бамбука, — вклинился в его плавную речь Эрик, в этот миг до невозможности вдруг напомнив своего младшего брата. Даже, пожалуй, обоих своих младших братьев.

— Подумаешь, какая-то захудалая тонкая травка… Может, под лучами местного солнца она высохнет вновь.

Ричард, выслушавший доводы молодого графа с величайшим вниманием, неожиданно широко ухмыльнулся.

— Ты достойный потомок своего предка, — он чуть кивнул в сторону вершины холма, где Ренард уже вовсю пытался разбудить своего друга, — Он тогда ответил мне практически теми же самыми словами, что ты произнес сейчас. Во всяком случае, фраза о солнце точно присутствовала.

— Да оставьте вы в покое солнышко! — слегка возмутился Винсент, — Не думаю, чтобы оно имело очень уж большое отношение к происходящему, особенно если учесть, что замок все-таки был выстроен. Так понимаю, переубедить тебе его не удалось?

Оборотень, на несколько мгновений сжав губы, безрадостно покачал головой.

— Нет… — голос его прозвучал несколько тише, от былой бравады не осталось и следа, — Вик оказался просто упертым бараном, честно сказать, я не подозревал в нем такого упрямства. К магии он всегда относился с большим уважением, хоть и утверждал обратное, но мои весьма прозрачные намеки насчет того, что место это проклято, воспринимать не пожелал.

— И что же… — Татьяна сглотнула, — Замок и вправду принес ему горе, как обещал Рейнир?

Лэрд медленно и глубоко втянул воздух. Рассказывать о происходящем раньше времени ему не хотелось.

— Мы находимся здесь, чтобы увидеть все собственными глазами, Татьяна, поэтому постарайся проявить немного больше терпения. Я ведь обещал ответы на вопросы, не правда ли? — он быстро улыбнулся и приглашающе махнул Дэйву, — Давай, друг мой, веди нас дальше сквозь дебри моей памяти… Покамест мы, как вы понимаете, лишь стоим на опушке.

— Подожди, — Эрик, неожиданно остановивший и второго из хранителей памяти, и его хозяина, уверенно шагнул вперед, немного склоняя голову набок и пристально глядя на оборотня. Мысль, столько времени терзавшая его сознание, вновь озарила чело молодого графа, и на сей раз он предпочел ее высказать.

— Итак, Ричард, ты являешься никем иным, как Ренардом Ламбертом, родным братом Аделайн Ламберт, ставшей женой моего достославного предка. Поправь меня, если я ошибусь, но… это значит, что ты — мой родной дядя?

Ричард закусил губу, пытаясь не позволить улыбке растянуть его губы, и резко кивнул. Реакцию Эрика на подобное известие он предсказать пока что не мог и, ввиду разногласий в прошлом, несколько опасался ее.

Блондин неуверенно дернул уголком губ и ненадолго умолк, всматриваясь в лицо собеседника. Затем недоверчиво хмыкнул.

— Мой дядя… по-настоящему родной дядя, не только мой, но и Романа, и Людовика… Мне не верится в это, Рене, клянусь. Это… слишком хорошо, слишком.

— Хорошо?.. — оборотень непонимающе изогнул бровь, затем вдруг нахмурился, — Эрик, я был на стороне твоего злейшего врага! Я… сам был твоим врагом долгое время, а в восемнадцатом веке ты меня и вовсе недолюбливал! Что же здесь хорошего?

— Все, — последовал безапелляционный ответ, и молодой человек, не в силах сдержать порыва, резко шагнул вперед, крепко обнимая столь неожиданно обретенного дядю, — Все, Ричард, все, дядя… Все, абсолютно все! Мне известно, каким сильным, смелым, умным и благородным родственником вдруг одарила меня судьба, и теперь понятно, почему я поверил тебе, когда ты сказал, что более не желаешь нам зла. Клянусь, Рене, я безмерно счастлив как тому, что в моей жизни, в моей семье есть еще один человек, родной мне по крови, вернувшийся из небытия прошлого, так и тому, что этим человеком оказался именно ты.

— Ну… — Ричард стесненно улыбнулся и, обняв племянника в ответ, легонько хлопнул его по спине, — Признаюсь, Эрик, я тоже счастлив сознавать, каким… какими прекрасными племянниками наградила меня судьба. Не считая, конечно, того из вас, что сломал мне нос…

— Он исправится, — блондин, отстранившись, крепко сжал руку вновь обретенного родича, — Я обещаю тебе, Ричард, он возьмется за ум однажды. Он ведь еще юн…

— А ты не перестаешь верить в лучшее в людях, — отозвался оборотень и, хлопнув племянника по плечу, вздохнул, — Ладно. Давай-ка повременим с родственными объятиями, ибо нам предстоит узреть немало неприятных моментов. И узнать, за что так ненавидит меня Виктор де Нормонд…

Глава 6

Дэйв шагнул вперед и, подняв руку, сделал странное движение, словно перелистывал страницу огромной книги.

Реальность, и вправду как будто бы приподнятая и отброшенная им куда-то назад, изменилась почти в мгновение ока. Только что вокруг царила темная ночь, на небе светила огромная луна, а под ногами стелилась влажная от дождя степь, и теперь все это исчезло.

Краски реальности стали разительно ярче, теплее и, одновременно, мягче, как будто холодная дождливая ночь вдруг укрылась пушистым покрывалом. Повеяло спокойным теплом, запахло горящим деревом… Путешественники по памяти огляделись, с некоторым недоверием поднимая взгляды к возникшему над ними потолку, словно опасаясь, что с него вот-вот вновь хлынет ливень.

Один лишь Ричард, не подчинившийся общему порыву, усмехнулся и, мгновенно развеивая все сомнения, спокойно уверил:

— Не волнуйтесь, крыша у меня, сколько себя помню, никогда не протекала.

Винсент, успокоенный этими словами, опустил взгляд и, чуть приподняв брови, красноречиво потянул носом воздух.

— Зато алкоголь, похоже, недавно разливали.

— Не на голову же, — резонно заметил оборотень и, подавая позитивный пример своим спутникам, повернулся лицом к комнате, где теперь оказался вместе с гостями своей памяти, и окинул долгим взором окружающую обстановку. На лицо его на мгновения пала тень горькой ностальгии.

Впрочем, нельзя не заметить, что внимания комнатка, вне всякого сомнения, заслуживала. Это была не слишком большая, но чистая и уютная гостиная, обставленная если уж не с упаднической роскошью века восемнадцатого, то все равно вполне богато и красиво.

Вдоль одной из ее стен стояли непрерывной грядой шкафы с плотно закрывающимися сплошными деревянными дверками, напротив ярко горел большой камин, украшенный незамысловатой то ли резьбой, то ли лепниной, который освещал два находящихся перед ним больших кресла и небольшой в сравнении с ними прямоугольный столик на гнутых ножках.

Где-то в глубине угадывался еще один стол, деревянный пол под ногами не скрипел, что свидетельствовало о бережном уходе за ним. В целом, гостиная производила довольно приятное, теплое и уютное впечатление.

В больших креслах, друг напротив друга, сидели два молодых человека. Один из них, черноволосый, лохматый, внимательно созерцал то, что находилось перед ним на столике, немного подавшись вперед и облокотившись на собственные колени; другой же, — ярко-рыжий, будто поцелованный огнем камина, с не менее яркими оранжево-желтыми глазами, отблески пламени в которых порою вспыхивали едва ли не угрожающе, пристально следил за своим визави. В кресле он, пользуясь его размерами, сидел по-турецки, поджав под себя ноги и, приняв вид демонстративного ожидания, подпирал кулаком подбородок.