"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

Хранитель памяти из будущего, наблюдающий за этим, невольно передернул плечами.

— Не люблю воду, особенно с небес… — пробормотал он и, тяжело вздохнув, отступил назад, словно не желая принимать участия в том, что творилось у него на глазах.

Тем временем, Венсен, которого мы пока что будем называть прежним именем, неожиданно зарычал, стискивая землю пальцами. Размокшая под дождем, напитавшаяся его влагой почва легко поддалась, позволяя мужчине загрести ее, и последний, рывком выпрямляясь, с горящими жгучей ненавистью уже полностью желтыми глазами, швырнул комья земли ввысь, словно стремясь отомстить небу за непрекращающийся дождь. Земля не вернулась, исчезнув, слившись в единое целое с темной синевой наверху.

Когда он опустил руки, сходства с человеческими они уже почти не имели. Кожа на них, как, впрочем, и на обнаженной спине, стремительно сменялась желтой жесткой шерстью, вместо грязных ногтей буквально на глазах отрастали угрожающе длинные когти, а всклокоченные волосы сменялись черно-желтой косматой гривой.

Хранитель памяти опять упал вперед, на этот раз опираясь уже на лапы. За спиной его мелькнул в воздухе длинный хвост с кисточкой на конце, прошло еще несколько тягучих, отвратительно бесконечных мгновений, и вот уже среди высокой травы, возле подножия большого холма, медленно поднялся на все четыре лапы огромный лев.

Он тряхнул головой, стряхивая с гривы капли дождя, раздраженно хлестнул себя по боку хвостом, как будто пытаясь так сбить воду со шкуры, и неожиданно издал тот самый рык, рев, которым через многие столетия он будет пугать как людей, так и нелюдей, рискнувших напасть на пока еще несуществующий замок.

Словно повинуясь этому реву, среди травы, там, куда несколько раньше попали капли крови новоиспеченного хранителя памяти, медленно поднялись темно-алые цветы. Возле лап льва как будто разлилось красное море, и хищник, косясь на него с явным недоумением, невольно поджал одну лапу.

Татьяна, немного вытянув шею, попыталась получше рассмотреть прекрасные цветы, силясь определить их принадлежность к какому-либо виду растений, однако, потерпела фиаско. Дать однозначное, точное название тому, что выросло из капель крови хранителя памяти, было довольно затруднительно — цветы походили одновременно и на маки, и на розы, один из них смутно напоминал астру, а другой, казалось, смахивал на орхидею. Они словно собрали в себя все существующие на земном шаре соцветия, вобрав все возможные оттенки красного цвета. При свете луны, с которой медленно исчезала, словно смываемая дождем, золотистая дымка, они казались то нежно-розовыми, то темно-бордовыми, едва ли не черными, поэтому даже цвет их определить было довольно сложно.

Льву цветы не понравились. Некоторое время он недоверчиво изучал их, не рискуя приближаться, затем осторожно склонил большую голову и с заметным подозрением обнюхал одно из растений. После чего громко чихнул и, вне всякого сомнения, не признав в цветах свою родню по крови, презрительно фыркнул, принимаясь отходить вбок, ставя лапы крест-накрест, и не сводя при этом настороженного взгляда с цветов, будто опасаясь, что они могут броситься на него.

Рейнир, по сию пору пристально наблюдавший за процессом обращения хранителя памяти, на какое-то мгновение тоже перевел взгляд на цветы, тотчас же опять возвращая его ко льву.

Лицо мага внезапно изменилось.

— Стой! — вырвался из его горла рык, достойный хищника, однако, было уже слишком поздно.

Увлекшийся своими перемещениями, отчаянно пытающийся сбежать от цветов, обходящий их стороной лев, забыв обо всем, врезался плечом в невидимую стену, призванную защищать мага и его подопечного от слуха и зрения сторонних наблюдателей. Та пошла волнами, переливаясь серебристо-золотым цветом и, спружинив под весом большого хищника, мягко оттолкнула его назад. Однако же, Венсен, в эти секунды, вне всякого сомнения, совершенно утративший человеческое сознание, думающий и чувствующий только как зверь, не одобрил этого. Он оглянулся через плечо и, рыкнув, раздраженно ударил по завесе лапой.

Раздался треск, заставляющий вспомнить одновременно и о ломающемся дереве, и о рвущейся ткани. Завеса заискрила, заходила ходуном, заставляя хранителя памяти против воли отступить подальше, взирая на творящееся светопреставление с самым, что ни на есть, искренним недоумением. В центре стены появилась дыра, повторяющая по диаметру львиную лапу.

Рейнир скрипнул зубами. Видно было, что подобного исхода событий маг не ожидал, и сейчас был безмерно недоволен происшедшим. Голос его, когда он заговорил, прозвучал как тихий раскат грома.

— Иди сюда.

На вершине холма Ренард, успевший присесть на корточки, дабы внимательнее рассмотреть стремительно оживающую траву, вскинул голову. Глаза его чуть сузились и, поймав и отразив лунный свет, сверкнули тем самым блеском, что так испугал и одновременно так привлек Татьяну в миг их первого знакомства.

Молодой человек нарочито медленно, неспешно поднялся и, напрягшись всем телом, быстро оглянулся на продолжающего спать с той же поразительной безмятежностью Виктора, после чего мягко ступил вперед, крадущейся походкой лесного хищника начиная спускаться с холма.

По лицу его было ясно, что на сей раз в том, что слышал чей-то голос, Рене уверен. Показаться ему сейчас не могло совершенно точно, — не взирая на все еще шуршащий по траве дождь, звуки над ночным полем разносились довольно далеко и ясно. Кроме того, он готов был поклясться, что видел, как в воздухе мелькнула вначале львиная лапа, а после часть гривы, скрывшаяся мгновение спустя за чьим-то темным плащом.

Лев послушно приблизился к магу и, сев, вопросительно воззрился на него. Рейнир, нахмурившись, протянул все еще испачканную краской реальности руку, и быстрыми, отточенными движениями очертил слабо виднеющиеся на лбу хищника темные линии. Губы его опять зашевелились, почти беззвучно произнося какие-то слова.

— Приношу в дар тебе эту силу, — Винсент, утомленный обязанностью переводчика, тяжело вздохнул и оперся на плечо находящегося поблизости Дэйва, — И возможность направлять ее в силу твоих жела… Эй, чем занимается этот парень?

Последний свой вопрос хранитель памяти отнес вовсе не к завершающему ритуал магу, а к подкрадывающемуся к невидимой стене с брешью в ней Ренарду. Последний же, тем временем, не останавливаясь ни на мгновение, медленно опустился на четвереньки. Бросил еще один, практически прощальный взгляд через плечо на спящего друга, и осторожно продолжил свой путь, буквально на глазах обрастая шерстью. Его обращение не заняло такого количества времени, как перевоплощение Венсена, — не прошло и секунд четырех, как по склону холма тихой тенью скользнул вниз большой черный волк.

Между тем, Рейнир, не замечая или просто не обращая внимания на приближающегося врага, снова довел до конца последнюю линию и, убрав руку ото лба огромного зверя, легонько встряхнул ее, словно сбрасывая с пальцев воду или грязь. Лев перед ним медленно моргнул и, распахнув глаза, воззрился на стоящего рядом человека уже вполне осмысленным взглядом. Маг устало перевел дыхание. По губам его молниеносной змеей проскользнула самодовольная улыбка, исчезнувшая столь же мгновенно, как и возникла.