"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

— Тихо! — Винсент внезапно вскинул руку, прерывая разговор и быстро глянул в сторону леса, чуть левее проведенной к замку дороги, — Кто-то идет.

— Если это рыжий, я с него кожу живьем сдеру! — виконт заскрежетал зубами, не в силах сдержать ярость, но вновь оказался прерван, на сей раз старшим предком.

— Роман, будь сдержаннее, — Вик сдвинул брови, прижимая к себе Адриана, — Здесь все-таки ребенок.

Интантер резко повернулся к нему, безмерно желая что-то сказать, как-то ответить, желательно резко, бескомпромиссно, объяснить все, что думает о ситуации вообще и о поведении Виктора в частности… но натолкнувшись на чистый, ясный взгляд недоумевающих детских глаз, осекся и ограничился лишь тем, что гневно выдохнул. Этого мальчика он хотел спасти, его он спасти помог, и сейчас не имел права забывать об их родстве. И не важно, что происходит вокруг — права этого у него бы никогда не появилось.

Послышался скрип снега под чьими-то ногами; раздались негромкие голоса.

На вершину холма кто-то поднимался, кто-то, пока невидимый за обломками стен, но уже смутно узнаваемый.

— Я думал, тебе довольно ступить на холм, зачем же ты решил подняться? — вопросил кто-то, и притаившиеся за стеной путники радостно переглянулись. Голос они узнали.

— Потому что на вершине концентрация силы выше, капитан, — ответивший ему хриплый голос тоже был узнаваем без труда, не вызывая, впрочем, добрых эмоций, зато вызывая изумление болезненными нотками в нем, — Там она бьет сплошным потоком, мне стоит лишь ступить в него… мне даже ничего не надо будет делать… чертов мальчишка, я еще поквитаюсь с ним!

Татьяна почувствовала, как тревожно сжалось сердце. Про кого Чеслав мог говорить так, она поняла каким-то сверхъестественным шестым чувством, материнским чутьем, угадала, что речь идет об Анри… Но чем, чем мог ее мальчик так прогневить эту злобную тварь, этого мерзкого оборотня??

— Сначала переломы срасти, акула ты бесхвостая, — хохотнул в ответ Чарли и, тяжело вздохнув, покачал головой, — Выдумал, тоже мне… Я уже задолбался тебя тащить наверх, сам бы шел!

— Обратно пойду сам, — огрызнулся рыжий и, остановившись, перевел дух, — Почти пришли… Что это? — он неожиданно потянул носом воздух, явственно принюхиваясь и губы его растянула злорадная, издевательская ухмылка, — Ааа… Так мы здесь не одни.

Чарли нахмурился, крутя головой — с его места видно никого не было, а похвастаться таким же острым чутьем, как спутник, он не мог. Чеслав хрипло закашлялся и, прижав руку на мгновение к груди, вытянул ее, дрожащую, в сторону большого обломка стены.

— С возвращением, — голос звучал болезненно, но все-таки достаточно громко, чтобы вновь прибывшие могли услышать его, — Надеюсь, вам понравился мой маленький сюрприз?

Альберт рванулся вперед — ярость душила его, желание растерзать насмешливую мразь на куски мутило рассудок, заставляя забыть даже о том, что здесь находится маленький ребенок. Винс попытался ухватить потомка за плечо, но не успел.

— Ты! — мастер выскочил из-за стены, как стрела, гневный, яростный, взбудораженный, готовый учинить расправу прямо сейчас… но увидев покалеченного врага, от неожиданности замер. Язык зачесался спросить, что произошло; разум взбунтовался, требуя не проявлять заботу о мерзавце, и на несколько томительных секунд воцарилось молчание.

Чеслав усмехался, насмешливо глядя на великого мастера, сознавая, как поражает того его вид, и почти наслаждаясь этим. Чарли, чувствуя себя виноватым в том, что не сумел воспротивиться заклятию рыжего, стоял, опустив взгляд.

Молчание начало затягиваться, и прочие присутствующие, не выдерживая его мук, начали потихоньку выходить из-за стены. Татьяна, покинувшая укрытие следом за Ричардом, обнаружив перебинтованного врага, изумленно вскинула брови.

Роман длинно присвистнул; Луи довольно хохотнул.

— Это кто же это нашего песика подковать успел, я скромно интересуюсь? — именно молодой маг первым и задал всех волнующий вопрос: в этом времени силы стремительно возвращались к нему, он вновь ощущал покинувшую его, было, мощь, и чувствовал себя не в пример более уверенно. Брат его, всецело одобряющий поведение младшего, язвительно улыбнулся.

— Полагаю, ответ тут очевиден, — промурлыкал он, — Скажи-ка, рыжик, ведь «чертов мальчишка», что так приукрасил твой облик — мой ненаглядный племянник?

— Ты догадлив, виконт, — Чеслав осторожно отставил больную ногу в сторону и, делая вид, что просто встает более удобно, сделал небольшой шаг вперед, оглядывая всю честную компанию и продолжая задумчиво рассуждать, — Мальчишка сломал мне руку и ногу, разрушил потолок в моей гостиной, и так просто я этого не оставлю, разумеется… Но я удивлен видеть всех вас живыми и здоровыми, особенно… — взгляд желтых глаз уперся в Адриана, и оборотень ощутимо помрачнел. Голос его зазвучал тихо, зловеще, настолько, что мальчик испуганно прижался к отцу.

— Как ты посмел привести сюда то, что должно принадлежать прошлому, граф?

— Не твое собачье дело, — вежливо откликнулся вместо предка Роман и, переведя взгляд на спутника оборотня, воодушевленно хлопнул в ладоши, — Чарли! Очень хорошо, что ты здесь, нам от тебя надо…

— Убей их, — Чеслав тонко улыбнулся, устремляя взгляд на поникшего пирата, — Нет, лучше убей мальчишку! Его присутствие в этом времени нарушает все мыслимые и немыслимые законы, давай, Чарли, убей его!

Бешенный тяжело шагнул вперед, доставая из-за пояса револьвер. Виктор испуганно попятился, прижимая к себе сына — того, что в будущем ему будет грозить такая опасность, он даже не подозревал.

Чарли медленно, словно борясь с собой, поднял руку с оружием и вытянул ее в сторону ребенка. Палец его коснулся курка.

Татьяна зажмурилась, не зная, что делать, не представляя, как помешать, помочь, как не дать Чарльзу, почему-то повинующемуся рыжему мерзавцу, совершить роковую ошибку. Прочие, тоже в растерянности, замерли, недоверчиво созерцая жуткую сцену.

Пират глубоко вздохнул, начал давить на курок… и в этот миг Адриан вдруг закашлялся, сжимаясь на руках отца и утыкаясь лбом ему в плечо.

Чарли вздрогнул, словно его облили холодной водой. Рука медленно опустилась; палец оставил так и не нажатый курок.

— Стреляй! — рыкнул над ухом Чеслав, и рука дрогнула, было, снова… но капитан гигантским усилием воли не дал ей подняться и, не желая допускать вновь подобного, разжал пальцы. Револьвер упал в снег.

Пират медленно, тяжело шагнул вперед, не сводя взгляда с мальчика.

— Он… болен?.. — голос звучал хрипло, приглушенно, словно сквозь вату и с нескрываемым усилием: чувствовалось, что душа доктора, жажда помогать страждущим, пробивается сквозь облик пирата наружу.

Виктор, продолжая прижимать сынишку к себе, неуверенно кивнул.

— Болен… — голос графа звучал напряженно, дрожал, как струна, — В прошлом его болезнь неизвестна, он умирает! Если бы ты мог…

— В самом деле, Чарли! — Людовик, решительно перехватывая инициативу, сам шагнул вперед, — Если так хочешь нас всех поубивать — потом убьешь, а сейчас давай-ка, спаси мальчонку! Мы его приволокли сюда не просто так, мы же знаем, что ты свое дело знаешь, что ты хороший врач…

Хриплый, болезненный смех прервал его. Чеслав, согнувшись пополам, прижимал здоровую руку к груди, и желтые глаза его светились полубезумным весельем.