"Фантастика 2025-96". Компиляция. Книги 1-24

Константин посмотрел на неё с хищным прищуром.

– Вам кажется отвратительным то, что вы не понимаете, – сказал он. – Души – это самый чистый ресурс. Они не стареют и не разрушаются.

– Ты продаёшь их, как скот, – резко сказал Виталий.

– Это торговля, – ответил Константин, и его взгляд стал жёстче. – Каждая душа находит своего покупателя.

Они пошли дальше. Вдоль стен, за которыми находились души, стояли фигуры в тёмных одеждах. Они переговаривались между собой на незнакомом языке, но их жесты и взгляды были полны значимости.

– Кто они? – спросила Варвара, её голос дрожал.

– Покупатели, – ответил Константин. – Каждый из них представляет мир, который нуждается в этих душах.

– Нуждается? – переспросил Виталий, его голос был полон горечи.

– Да, – ответил Константин. – Одни используют души как источник энергии, другие – как носителей информации.

Они подошли к одной из секций. Внутри находилась группа душ. Их фигуры были почти прозрачными, но от них исходило мягкое свечение. Варвара почувствовала, как её дыхание снова сбилось.

– Они… понимают, что с ними происходит? – тихо спросила она.

– Некоторые, возможно, да, – ответил Константин. – Но большинство уже утратило связь с тем, кем они были.

– Это не оправдание, – резко сказала Варвара.

– И я не пытаюсь оправдаться, – холодно ответил Константин. – Я лишь показываю вам реальность.

Они продолжили идти. В центре рынка находился высокий помост, на котором стояли несколько фигур. Продавец, одетый в чёрный костюм, говорил что-то на незнакомом языке, его жесты были чёткими, как у аукциониста.

– Они устраивают торги? – спросил Виталий, его голос был полон гнева.

– Да, – ответил Константин. – Самые ценные души продаются на аукционе.

– Ценные? – Варвара смотрела на него с недоумением.

– У каждой души есть свои качества, – пояснил Константин. – Некоторые обладают особыми знаниями, другие – уникальными эмоциональными характеристиками.

Варвара почувствовала, как её ноги становятся ватными.

– Это… безумие, – прошептала она.

– Это Исток, – тихо, в тон ей, ответил Константин. – Здесь всё подчинено логике сохранения.

Они подошли к краю рынка, откуда открывался вид на огромные конструкции, возвышающиеся над площадью. Эти башни были покрыты множеством экранов, на которых мелькали символы.

– Что это? – спросила Варвара, её голос звучал глухо.

– Центры обработки, – ответил Константин. – Здесь души проходят фильтрацию и подготовку к продаже.

– Ты говоришь об этом так, словно это нормально, – сказал Виталий, его взгляд стал тяжёлым.

– А что в этом ненормального? – ответил Константин, и сейчас его тон был почти равнодушным.

– Это уничтожение личности, – резко ответила Варвара.

– Это трансформация, – возразил Константин.

Они остановились, глядя на огромные машины, которые казались частью самого города. Варвара почувствовала, как её сердце сжимается от осознания того, что этот мир никогда не сможет быть оправданным.

– Зачем ты нам это показываешь? – тихо спросила она.

– Чтобы вы поняли, – ответил Константин, пронзив их обоих холодным взглядом. – Миры держатся на таких местах. И ваш – не исключение.

Константин медленно повернулся к ним, его лицо выражало странное сочетание уверенности и насмешки. Он явно наслаждался моментом, будто предвкушал, что его слова будут восприняты как откровение.

– Вы смотрите на это с точки зрения вашего ограниченного мира, – сказал он. – Рабство – это всего лишь слово, придумав которое, вы попытались дать себе иллюзию морали.

– Иллюзию? – переспросила Варвара, и её взгляд стал острым.

– Да, – продолжил Константин, едва заметно кивнув. – Вы уверены, что у вас есть свобода? Вы зависите от системы, которой служите. Вы работаете, чтобы выжить, и продаёте своё время, свои силы, свои жизни. Здесь всё то же самое. Разница лишь в том, что мы называем вещи своими именами.

– Называть рабство нормой? – глухо сказал Виталий, его голос стал угрожающе низким. – По вам плачет Гаагский трибунал, Константин.

– Вы судите меня по законам своего мира, – усмехнулся он, его тон стал жёстче. – Но Исток – это не ваш мир. Здесь всё подчинено сохранению и развитию. Души, попавшие сюда, получают шанс стать чем-то большим, чем просто материальной оболочкой.

– Лишь шанс? – Варвара стиснула зубы, но её голос дрогнул. – Ты серьёзно?

– Абсолютно, – Константин смотрел на неё пристально, пытаясь просверлить взглядом. – Каждый, кто переходит сюда, становится частью системы, которая поддерживает баланс между мирами.

– Баланс? – перебил его Виталий, его голос стал громче. – Ты называешь убийство балансом?

– Это не убийство, – ответил Константин. – Это перераспределение.

– Ты говоришь о людях, как о ресурсе, – заявила Варвара. – Это бесчеловечно.

– Человечность – это просто концепция, – спокойно сказал Константин. – Исток давно вышел за её рамки.

– И это оправдывает торговлю душами? – резко спросил Виталий, его взгляд был тяжёлым.

– Это необходимость, – ответил Константин, его голос прозвучал твёрдо. – Без этого Исток бы не выжил.

– А может, и не стоило? – Варвара посмотрела на него, её глаза полыхали от гнева.

– Вы действительно так думаете? – Константин чуть склонил голову набок, его взгляд стал мягче, но в нём читалась насмешка. – Если бы Исток пал, сколько миров бы рухнуло вместе с ним?

– Твой Исток держится на страданиях, – сказал Виталий, его голос прозвучал глухо, но твёрдо.

– На упорядоченности, – возразил Константин. – Мы создаём порядок там, где его нет.

– Порядок через порабощение? – Варвара сжала кулаки.

– Через рациональное использование, – ответил он, его голос звучал мягко, но за ним скрывалась сталь.

– Ты прав в одном, – наконец сказал Виталий, его взгляд стал ледяным. – Наши взгляды несовместимы.

Константин слегка улыбнулся, его лицо стало вновь нейтральным.

– И это делает ваш визит сюда ещё более интересным, – сказал он. – Возможно, вы посмотрите на мир иначе, когда поймёте, что выбор – это лишь иллюзия.

Варвара молчала. Её взгляд был прикован к Константину, но она уже не слушала. Внутри неё кипела ярость, которую она с трудом подавляла. Виталий, заметив это, положил руку ей на плечо, словно пытаясь напомнить, что сейчас не время для эмоций.