"Фантастика 2025-97". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Язва! – беззлобно пробурчал Погодин.
– Что выросло, то выросло! Ампутировать поздно! – показала ему на прощанье язык и ретировалась в свою палату.
Выздоровление растянулось не на два, а на целых три дня. Конечно, посещения были, но все, как сговорились! Беседовали со мной в основном о здоровье, о погоде, о рационе столовой. Даже бабушка Пелагея избегала тем, которые так меня интересовали. Одно радовало – приходила она неизменно вместе с легаром Соргом. Мои предки держались за руки и не спускали друг с друга глаз, но стоило спросить что-нибудь, касаемо их взаимоотношений, как разговор неизбежно переводили
– Ну, что, принцесса, – сказал вошедший доктор Тавилас, – вот и закончились твои мучения в медицинском блоке. Можете приступать к службе, курсант!
– Спасибо! – искренне поблагодарила я.
– Форму вам доставят. Через час легар Сорг ждет вас у себя!
Доктор вышел, оставив меня в полной растерянности. Время было уже позднее, но начальство, равно, как и семью, игнорировать нельзя. Переодевшись в форму, поспешила в преподавательский блок.
Глава 29
Знакомый привратник встретил механическим «Как вас представить?» и кадета Верник впустили в блок легара ВЗА Белиготара Сорга.
– Аленька, детка моя, – вышла меня встретить бабушка Пелагея.
– Привет, ба, – выдохнула я, обнимая ее и вдыхая родной и любимый с детства запах, – соскучилась по тебе ужасно! Ну, как ты тут?
– Здравствуй, птенчик, – тут же вышел из кабинете улыбающийся легар.
– Поладили? – весело спросила бабушку, кивнув на Сорга.
– Пытаемся, – усмехнулась она.
Эленмарец подошел к нам. Сначала крепко обнял меня, а затем отстранился и по-хозяйски положил руку на талию Пелагеи Джоновны, отчего щеки ее заалели, а в глазах появился счастливый блеск. Именно так блестят глаза у мамы, когда папа шепчет ей что-то очень трогательное и успокаивающее.
– Я так за вас рада! – тихо сказала я, любуюсь парой своих предков.
Бабушку очень любила с самого детства, а легар Сорг… он… он тоже, как-то сразу родным стал, сердце и душа приняли этого мужчину, память о котором столько лет хранила моя прапрабабушка.
– Аленька, – всплеснула руками Пелагея Джоновна, – что же мы стоим? У нас же там стол… и ужин, а тебе питаться сейчас нужно хорошо, ты после болезни…
– Гея… – попытался достучаться до бабушки дед, – она не только наш птенец, но еще и офицер, боевой офицер, прошедший крещение!
– Тар! – грозно посмотрела на него ба, – я лучше знаю, что нужно детям после болезни. Ты закал бульон?
– Я сделал все, что ты просила, моя птичка! – ответил он.
Нежно так ответил, по-домашнему. Они спорили и ворчали друг на друга словно пара, которая все эти годы прожила вместе. Глядя на них, губы невольно расползались в улыбке. Забавные… Трогательные… Бесконечно любимые! Я так была рада, что не сразу заметила присутствие еще двух человек.
– Тар! – раздался глубокий, властный, женский голос, – представь нас.
Подняв голову, встретилась взглядом с очень похожими на мои, серыми глазами. На одном из диванчиков сидела красивая блондинка. Величественная осанка, гордая посадка головы, увенчанной
высокой прической, все в ней говорило о привычке принимать решения и держать любую ситуацию под личным контролем. Но в то же время, взгляд женщины был теплым, а уголки красиво очерченных губ слегка приподняты вверх. Она, также, как и я, с нежностью и радостью смотрела на бабушку и легара. Не так уж и трудно будет найти с ней общий язык. Эленмарка располагала к себе.– Аля, – улыбнулся дед, – позволь представить тебе энфину моего рода, фаэру Яванну. А этот птенец, – Белиготар Сорг подвел меня к дивану, на котором восседала женщина, – потомок моей избранницы Пелагеи.
– Она ведь ваш общий потомок, не так ли? – спросила с улыбкой эленмарка.
– Конечно, общий, – улыбнулась прапрабабушка, – на Земле остались три предыдущих поколения нашего потомства.
– Что… и все девочки? – как-то одновременно удивленно и восхищенно спросила женщина.
– Ну, да… – смутилась ба.
– Белиготар, ты понимаешь, как тебе повезло? Ты вливаешься в сильнейший род, благославленный Богами! – на глазах женщины выступили слезы.
– Понимаю, моя энфина! – тихо ответил легар.
– Почему это он вливается? – не удержалась я.
– А ты разве против, птенчик? – подняла на меня глаза фаэра Яванна, а легар застыл.
– Я не против счастья моих бабушки и дедушки, просто по земным обычаям жена входит в семью мужа, а не наоборот! – выпалила и посмотрела на бабушку Пелагею, она согласно кивнула мне.
– Что ты хочешь этим сказать, милое дитя? – эленмарка взяла меня за руки и усадила рядом с собой с какой-то дикой надеждой вглядываясь в глаза.
– Если бабушка Пелагея и легар Сорг оформят свои отношения, то это она войдет в вашу семью, а не дед в нашу. Ну и в нагрузку вы получаете всех нас, – ответила я.
Белиготар Сорг схватился за сердце и присел в кресло. К нему тут же подошла ба, протягивая стакан воды. Эленмарка оказалась крепче и куда рассудительнее.
– Ты хочешь сказать, что когда в Храме твоя старшая родственница станет связавшей моего внука, в род Соргов войдут вместе с ней еще четыре женщины вашей семьи? – тихо уточнила фаэра Яванна.
– Я хочу сказать, что на Земле не важно кто в чью семью войдет. Мы просто станем одной семьей. Ведь главное, не название, а отношение, – я улыбнулась энфине деда, а у нее из глаз полились слезы, – ну, что же вы! Не плачьте!
– Я не плачу, птенчик, – всхлипнула она и мне пришлось протянуть ей свой платок, – пять новых женщин в роду Сорг! Кто бы мог подумать!
Обернувшись, посмотрела на артлегара Сорга, тоже присутствующего здесь и улыбнулась ему, приветственно кивнув. Он автоматически кивнул в ответ, но, видимо, и его полученная информация ввела в ступор.
– Але нужно обязательно покушать, – безапелляционно заявила бабушка Пелагея.
– Птенец голоден! – произнесла энфина, поднимаясь с дивана, и все вокруг пришло в движение.
Мужчины помогли дамам занять места за столом. Высшие чины Корпуса Мира кинулись наполнять мою тарелку. А я только удивленно хлопала глазами, смотря на все это. Черт знает что!
– Извините, фаэра Яванна, – обратилась я к эленмарке, которая с благосклонностью наблюдала за действиями мужчин.
– Можешь называть меня просто Ява, дитя, мне будет приятно, – улыбнулась она мне.