"Фантастика 2025-97". Компиляция. Книги 1-20

– Не простая, – улыбаясь, отвечала она, – но чертовски интересная.

– В ней так много страданий, – привела аргумент я.

– Много, – согласилась бабушка, – но и хорошего тоже много.

– На каждое хорошее слишком уж много порой плохого…

– Зато когда получаешь это хорошее, о плохом почти не вспоминаешь, – и она вновь одарила меня теплой ласкающей улыбкой.

– Не знаю… – протянула я.

– Аля, слишком много людей, которые тебя любят, это уже не мало. Значит, твоя жизнь не напрасна и еще не закончена. Возвращайся, детка, ты нужна там.

Я хотела сказать ей так много и про деда, про Академию, про кораблики, даже про тангира Элвэ, хотя почему это он должен в моем сне присутствовать!! В этот момент резкая боль пронзила все тело. Застонав, открыла глаза.

Сон продолжался. Я увидела обеспокоенное лицо «леденца», склонившееся надо мной. Теперь вокруг было очень холодно, как на планете Медрик. Тела почти не чувствовала…

– Аля, Алечка… – видимо, не первый раз звал эльф, – очнулась…

Он поднял меня, словно я ничего не весила, куда-то переложил. Поверхность подо мной дрогнула и поехала. Чужие звезды закрутились в хороводе, а надо мной вновь возник тангир Элвэ.

– Потерпи немного, – просто сказал он.

– Стас… – выдохнула я, – живой?

– Он жив, – ответили мне.

– Хорошо… – прошептала, погружаясь в беспамятье.

Глава 28

Ветер в ушах, сердце заходится, подо мной мощная черная спина, поросшая пушистой шерстью, а по бокам – два огромных крыла. От стремительного полета хочется визжать и кричать, восторг переполняет меня.

– Сумрак! Сумрак! – шепчу я, зарываясь пальцами в мягкий мех.

А он стремительно заходит на посадку и ложится, чтобы мне удобнее было спешиться. Горящие глаза на умной, клыкастой морде, словно все понимают, они заглядывают в самую душу, от этого становится теплее и светлее. Зверь легонько, лапой направляет меня туда, где все сияет и ничего не разобрать.

– Пора? – спрашиваю я, глядя на яркий, белый свет, и лайвелл кивает в ответ, – до свидания, Сумрак!!!

Целую пушистую макушку между ушами, увенчанными кисточками и иду… иду туда, где меня точно ждут, где во мне нуждаются, где я нуждаюсь в них…

Просыпаться совсем не хочется, веки, словно налились свинцовой тяжестью. Воде ничего не болит. Все еще не открывая глаз, пытаюсь пошевелить руками и ногами. Двигаются. Чувствую. Тепло. Смутно вспоминаю склоненное над собой встревоженное лицо тангира Элвэ… Или это был только сон… Где я? Но открыть глаза трудно. Трудно и страшно.

– Тангир Элвэ! Что вы опять здесь делаете? – раздается рядом строгий голос.

– Пришел проверить, как тут моя курсантка, тратор Тавилас, – ответил ему до боли знакомый, – и смею заметить, я старше вас по званию.

– А я смею заметить, – снова отвечает ему первый и очень сердитый голос, – что согласно статьи 256/258-25 Устава Коалиции, врач, находясь на своем рабочем месте, во время спасения жизни своих пациентов имеет права отдавать приказы даже самому артлегару!

– Простите, не хотел вас обидеть. Просто волнение… стресс…

– Пройдите в соседний кабинет, я попрошу фаэру Перке вколоть вам успокоительное, – усмехнулся, как я поняла, доктор, подходя к моей кровати.

– В этом нет необходимости, – поспешно отозвался «леденец», – как она, Навир?

– Неужели вспомнил мое имя, Дарин? А я думал мы с тобой на официальный уровень общения перешли, – усмехнулся тот, который врач.

– Брось, просто сказываются волнения последних нескольких суток.

– Да, досталось курсантам. А вам хватило переживаний. Легара Сорга я даже в приказном порядке отправил в релаксационный сон.

– Буйствовал? – оживился Элвэ.

– Не то слово! Отказался покидать зал с медбоксами.

– Настолько серьезные повреждения? – голос тангира был наполнен беспокойством.

– Пареньку пришлось по частям собирать ногу и восстанавливать плечо, а девочке ногу и кисти рук фактически вырастили новые. Обморожение четвертой степени не шутки. Да-с. Досталось им.

– А сейчас? – голос эльфа дрогнул, – как они сейчас?

– С точки зрения анатомической целостности – отлично, но насморк и простуда – это единственные болезни, которые не лечатся, а проходят сами. Так что лежать твоим курсантам здесь еще недельку, принимать витамины и теплое питье.

– Спасибо, Навир, – выдохнул эльф.

– Эта моя работа, а ты тут не присаживайся, а то, как Сорга, прикажу тебя в сон отправить, лечебный! – строго сказал доктор.

– Но это мои курсанты! – воскликнул Элвэ.

– Да-да-да! То-то я смотрю, ты в соседнюю плату, где лежит курсант Погодин, кстати, пришедший в себя, ни разу не заходил! Все около курсанточки трешься. Понимаю… Красивая… – в голосе доктора послышались смешливые нотки, – Вооон! Вон, я сказал! Не вынуждайте меня, тангир Элвэ, принимать не приятные для вас решения. Завтра приходите, навестить ее. Очнется ваша Верник, никуда не денется.

Раздались шаги, звук отъезжающей двери, снова… Когда все стихло, рядом кто-то присел.

– Открывай глаза, героиня, – раздался веселый голос доктора Тавиласа, – приборы показывают, что ты давно уже не спишь. Подслушивать некрасиво, кадет Верник!

Мне стало стыдно, и я открыла глаза. Передо мной сидел эленмарец, облаченный в белоснежный комбинезон и его серые глаза лучились весельем.

– С возвращением на этот свет, принцесса, – улыбнулся мужчина.

– Спасибо, – сипло прошептала в ответ.

Горло словно натерли наждачной бумагой. Я покашляла, пытаясь его прочистить и уменьшить боль, но большого эффекта это не принесло.

– Болит? – спросил доктор.

Кивнула, показав на шею.

– Выпей вот это, – доктор поднес к моему рту небольшой стаканчик. Жидкость скатилась по горлу, унося за собой неприятные ощущения, – вылечить не вылечит, но беспокоить перестанет. Ну, как?

– Лучше, – улыбнулась мужчине, – боль прошла.

– Лежать, вставать только по крайней нужде, санблок стандартный, если что понадобиться – жми на зеленую кнопку, – подмигнул сероглазый эльф, – вопросы есть?