Фантом для Фрэн

Американец пожал плечами; он казался взволнованным и смущенным. И действительно радостным, подумала Фрэн.

– Я в вашем полном распоряжении, друзья. И да, я буду рад заняться чем-нибудь достойным, - торопливо прибавил он. Эта суетливость, которую Алджернон заметил еще на раскопках, ему не понравилась – но он промолчал.

– Хорошо, тогда приходите завтра в Каирский музей, - мрачновато сказал он. – Мы с мисс Грегг будем там с десяти часов утра. Спросите доктора Бернса.

***

– Я не понимаю, что на вас нашло, - сказал он помощнице, когда они торопливо шли в сумерках в сторону ее отеля. – Зачем он вам?

– Мне его жаль, - мрачно ответила Фрэн. – Я понимаю, что если ему вовремя не помочь, он возьмется за старое.

Алджернон хотел возразить, но не стал – был утомлен или понимал бессмысленность спора: все было уже решено.

Он проводил ее до самой двери и остановился. Фрэн понимала, что он хочет, чтобы его впустили.

Молодая женщина молча открыла дверь и вошла; Алджернон вошел следом. В темноте они молча повернулись друг к другу и обнялись; потом стали целоваться, как тогда, жадно и страстно. Археолог обнял ее за талию одной рукой, а другой стал расправляться с пуговками на блузке. Почувствовав, как он целует ее плечо, Фрэн сказала:

– Нет.

Она не думала, что мужчина услышит или послушает этот тихий приказ, но он сразу остановился. Она дрожащими руками стала застегиваться, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Это из-за ваших принципов? – спросил Алджернон.

Он тяжело дышал. По голосу было слышно, как он возбужден. Но он готов был принять и такой ответ, любое обоснование, которое она считала важным.

– Это из-за меня самой, - ответила Фрэн. – Я не готова.

– Вы жестоки, Фрэн, - сказал мужчина. Фрэн изумилась.

– Я?.. А вы?… – проговорила она, стягивая воротничок блузки. – Вы примете все последствия?

Алджернон приблизился к ней и положил руку на плечо, поглаживая его. Фрэн хотела отстраниться, но он обнял ее и прижал к себе, крепко, заставляя ощутить свое возбуждение. Он гладил ее по спине.

– Я приму все последствия, - прошептал он, целуя ее в висок. – Я смелый и ответственный человек.

Она дрожала, с трудом дыша, сжимаясь от этих ласк.

– Разве не все вы так говорите?

Алджернон резко отстранил ее, как будто она причинила ему боль; он сжал плечи девушки. На его лице и вправду были боль и гнев.

– Все? Что вы можете знать обо всех?..

Она отвернулась. Конечно, он был прав.

– Уйдите, - шепотом попросила она. – Не сейчас, дорогой. Пожалуйста.

Фрэн не видела его, но почти осязала его молчание – боль, разочарование, обиду. Потом Алджернон молча взял свою сумку и вышел, аккуратно прикрыв дверь.

***

Ночью Фрэн опять спала плохо. Ей снился отвратительный сон – как будто к ней кто-то ломится в окно, она вскакивает и видит, что за окном никого… ложится и снова засыпает. Ее снова будит царапанье и скрип за окном. Она просыпается и видит то же самое. От прегадкого состояния “сна во сне” девушка буквально насильно заставила себя очнуться… и подошла к окну наяву.

Стояла ночь, и окно было действительно приоткрыто. Фрэн почему-то выглянула наружу – конечно, никого… Но она никак не могла вспомнить, оставляла ли его открытым на ночь.

Ну разумеется, оставляла!..

Фрэн закрыла окно и легла, но сон долго не желал возвращаться к ней.

На другое утро Алджернон зашел за ней как раз тогда, когда Фрэн хмуро причесывалась перед зеркалом в спальне, отбрасывая со лба и висков кудряшки. Эти кудряшки почему-то вились намного сильнее, чем основная масса волос.

Алджернон возник у нее за спиной и положил ей руки на плечи, уткнувшись лицом в волосы. Фрэн вздрогнула и не смогла заставить себя улыбнуться.

– Вы случайно не ломились ночью ко мне в окно?..

Он замер, потом выпрямился. На лице его была написана сильнейшая тревога.

– К вам кто-то ломился?

Фрэн покачала головой, потом повернулась к археологу.

– Мне снился такой противный кошмар – будто в окно лезет взломщик, - сказала она. – Причем это повторялось раз за разом… а окно оказалось открытым. Наверное, это я забыла его закрыть…

Провела рукой по лбу.

– Не обращайте внимания.

– Что вы говорите!..

– Фрэн, будь это сон обычной женщины – и то это был бы повод встревожиться, - сказал Алджернон. – Большая часть снов говорит нам о наших сознательных и бессознательных переживаниях, о неполадках в нашем здоровье… а такой сон, несомненно, сигнализирует о расшатанных нервах. Но у вас…

– Вы же это не серьезно, - произнесла Фрэн.

Он стиснул ее в объятиях. Она только что разбудила все время дремавший в нем страх за нее.

– Право, я готов был бы прямо сейчас на руках унести вас к себе, - прошептал он, прижимая ее к груди. – Чтобы вы все время были со мной и я мог бы не спускать с вас глаз ни на секунду. Фрэн, это предупреждение нельзя игнорировать.

– Предупреждение? Чье? – спросила молодая женщина, подняв брови.

– Пожалуй, что ваше собственное… вам же, - чуть улыбнувшись, ответил Алджернон. – Вам опасно здесь жить. Лучше всего вам было бы переехать ко мне сегодня же, это вышло бы и экономичнее для нас обоих…

Вот тут Фрэн села.

– Вы с ума сошли, - сказала она, прочистив горло.

– Напротив, я полностью отдаю себе отчет в своих словах, - возразил ученый. – Со мной вам будет намного безопаснее жить, и нам не придется так согласовывать свои выходы в город.

– Алджернон, вы что, ничего не понимаете? – спросила Фрэн.

Он мрачно улыбнулся.

– Вашей мамы, насколько я понимаю, здесь нет, - сказал археолог. – А что до общественного мнения – Фрэн, может быть, я огорчу вас этими словами, но…

– В глазах арабов мы и так женщины легкого поведения, - так же мрачно улыбаясь, закончила Фрэн.

Он кивнул.

– Местные жители привыкли отгораживаться от обычаев европейцев, если только они не задевают их самих. Мой квартирный хозяин – терпимый человек. Я скажу ему, что вы моя невеста и помощница в делах, и он не задаст больше ни одного вопроса.

– Но вы…

– Только с вашего согласия, - сказал Алджернон.

Ей пришлось удовлетвориться этим обещанием. Фрэн отчасти соглашалась с доводами археолога; кроме того, она понимала, что теперь мужчина не успокоится, пока она не окажется у него под боком. Пока не будет все время на глазах. А уж чем это кончится…