Фантом для Фрэн

– Ты не понимаешь, дорогая, - сказал он. – Теперь Андерсон будет всячески мешать нашему продвижению. Я разозлил его до крайности.

Фрэн сложила руки на груди.

– Едва ли ты существенно ухудшил ситуацию, - заметила она. – Андерсон ведь и так тебя терпеть не мог. Он бы так или иначе помешал тебе издаваться и высказывать свое мнение, стоило ему только узнать, что ты вернулся…

– Пожалуй, ты права, - после раздумья наконец согласился Алджернон.

Он даже сумел улыбнуться.

– Но все равно, мне не следовало так себя вести…

Девушка погладила его по плечу.

– Я тобой горжусь. Ты был великолепен, - искренне сказала она. – Жаль, что тебя слышали только мы – эти слова следовало бы произнести перед целым научным собранием.

Алджернон снова помрачнел. Уж теперь-то Андерсон позаботится, чтобы этого не произошло.

– Я буду с тобой, - обещала Фрэн. – Что бы ни случилось.

Конечно, разве есть у нее другой выход! Только быть с ним, что бы ни случилось – больше ее никто не примет… Но Алджернон истолковал ее слова иначе и был очень благодарен за них.

– Спасибо, Фрэн.

– Так вы придете на нашу свадьбу? – обратилась она к Диггори Слоуну, как будто и не было ничего, что только что произошло.

Он улыбнулся.

– Обязательно, - сказал молодой человек. – Это честь для меня, мисс Грегг, вы исключительная женщина…

“Ты даже не представляешь, насколько”.

Они тепло пожали друг другу руки; потом Алджернон сообщил Слоуну время и место проведения церемонии, и тот еще раз поблагодарил и повторил, что придет.

После этого Алджернон обернулся к Фрэн и предложил ей вернуться в гостиницу – он сказал, что рассчитывает встретиться в музее еще кое-с-кем. Фрэн заспорила, но тут ее жениха неожиданно поддержал Диггори Слоун.

– Лучше сделать так, как советует мистер Бернс, - сказал он. – Не нужно, чтобы о вас слишком много говорили, мисс Грегг.

Кажется, и этот уже догадывался, что с нею что-то нечисто. Конечно, он ведь умный человек и слышал весь разговор с Андерсоном!

– Хорошо, мистер Слоун, я так и сделаю, - ответила девушка. – Элджи, я вернусь в гостиницу, а вечером пойду к Корнерам – не теряй меня…

Он кивнул.

– Конечно. Думаю, я успею присоединиться к тебе.

Фрэн вернулась в гостиницу и до вечера работала со своими записками и бумагами Алджернона – конечно, он не разрешал ей их касаться в его отсутствие, но вполне полагался на нее. Она извинится, когда он вернется, если будет необходимость.

Вечером ей пришлось пойти к Корнерам одной – Алджернон отсутствовал весь день. Фрэн догадывалась, что дела задержат его очень надолго; она только надеялась, что ему больше не пришлось выдерживать такие битвы, как утренняя.

***

Алджернон постучал в дверь Корнеров в восьмом часу, когда Фрэн уже собиралась уходить. Полли радостно взвизгнула, увидев, кому мать открыла дверь – конечно, Фрэн пришлось рассказывать ей историю своего путешествия с начала до конца. Едва ли из Роберта девочка вытянула что-нибудь длиннее нескольких предложений. Фрэн знала мальчишек этого возраста – даже с возрастом многие не меняются, увы…

– Здравствуйте, мистер Бернс, проходите, пожалуйста, - сияя, сказала хозяйка. – Как вы кстати. Мы как раз пьем чай.

Уже второе чаепитие за вечер. Алджернон понял, что сейчас его будет атаковать вопросами вся семья, и в особенности миссис Корнер, упустившая свой шанс в прошлый раз.

– Спасибо, миссис Корнер, с удовольствием, - ответил Алджернон. – Фрэн уже передала вам приглашение на свадьбу?

– Да-да, конечно, - ответила хозяйка. – Мы с мужем непременно придем.

– А я? – не утерпела одиннадцатилетняя Полли.

– А тебе – рано, - осадил ее брат. – Правда, мама?

– Роберт, это тебя не касается! – сказала мать. – Полли, как не стыдно! Мистер Бернс, - выражение ее лица тут же сменилось самой любезной улыбкой. – Проходите, проходите. Вы надолго в Лондон?..

Их отпустили только через час – Алджернон каким-то образом сумел оставаться любезным на протяжении всего вечера и не испортить впечатление о себе, хотя Фрэн видела, как глубоко он озабочен. А она даже спросить ни о чем не могла. Удалось ли ему хоть что-нибудь, что он запланировал на сегодня?

Обратно они шли пешком, хотя в это время на улицах было уже небезопасно. Но Фрэн не думала о лондонских опасностях. Все они казались ей пустячными в сравнении с настроением, обуревавшим сейчас ее спутника.

– Как у тебя дела, Элджи?

Он повернул к ней голову – явно не думая даже о том, что послезавтра их свадьба.

– Как тебе сказать, - произнес шотландец, и Фрэн обрадовалась, поняв, что все не так плохо, как она боялась.

– Я говорил еще с тремя моими бывшими сотрудниками, - сказал Алджернон. – Один мой старый близкий друг… но он заметно отдалился от меня за последние годы, те, что я провел вдали от Лондона.

– Не по той ли причине, что Андерсон? – спросила внимательно слушавшая девушка.

– По многим причинам, - ответил Алджернон. – Я никогда не был по-настоящему компанейским человеком, впрочем, как и многие ученые. Лучшим другом для нас всегда была египтология. Кроме того, дружба питается постоянным общением и взаимопомощью, Фрэн… я слишком отдалился от старых знакомых и географически, и во взглядах…

– Ты мало кому можешь открыть свои убеждения? – догадалась Фрэн. – Твой старый друг – материалист?

– Он агностик и семейный человек, - невесело улыбаясь, ответил Алджернон. – Уже пять лет, у них двое маленьких сыновей. Так что, сама понимаешь, между нами пролегла пропасть.

– Да, - сказала Фрэн. – Но я думала, что это больше касается женщин – отдаляться от друзей из-за семьи…

Алджернон хмыкнул.

– Мне кажется, Фрэн, уж прости… что между женщинами редка дружба, чаще встречается солидарность в одних случаях и взаимная неприязнь во всех остальных. Но в нашем случае семья только одна причина, по которой наша дружба остыла. Видишь ли, дорогая…

Он замолчал, усиленно подыскивая нужные слова и не находя.

– Для тебя перевернулся мир, когда ты открыл явления вроде меня, - подсказала Фрэн. – Поэтому ты уже не можешь общаться со старыми друзьями по-старому. Ты тоже был агностиком, да?

Алджернон кивнул.

– Агностиком, склоняющимся к атеизму, как и большинство моих коллег – те из них, кто не атеисты, конечно. Этот агностицизм – хороший способ душить в зародыше сомнения и вопросы. Хороший безалкогольный способ, - с улыбкой сказал он. – Зачем гадать о смерти? Все равно мы ничего не знаем и не можем узнать, так, Фрэн? Лучше не думать об этом вовсе, как будто с нами этого никогда не произойдет. Так рассуждают те, кто отошел от детской религии прошлого века и не пришел ни к чему новому.