Фарги Падающая звезда
Шрифт:
— Какая разница. Ты ж нас всё равно убьёшь, — заметила я.
— Да, убью. Но теперь я буду убивать вас долго и мучительно! — довольный таким решением он развернулся и прошёлся по залу. — А, впрочем, нет! Сперва я вырву у вас ответы на все интересующие нас вопросы, а потом я принесу вас в жертву моему богу! — он вскинул руки и уставился на Перевёрнутую Звезду. — Тому, кто скоро станет мной! Ибо я позволю ему вдохнуть божественную силу в моё тело! И весь этот мир ляжет у моих ног! Я стану Кусирата!
Надо признать, что весь этот бред звучал довольно величественно. Его голосок окреп, отражаясь от каменных сводов, и сопровождавшие его киотитские жрецы почтительно склонились в поклоне.
— И для этого ты убил пять человек, гнусный ублюдок? — прорычал сверху
— Те пятеро — лишь часть жертв, принесённых мною, — самодовольно усмехнулся Генри. — Я обозначил ими врата, в которые мой повелитель войдёт. Правда, я погрешил против ритуала. Звезду нужно было разместить так, чтоб её вершина указывала на Огненный Глаз, а в центре находился Храм… Но я избрал для первой жертвы того мальчишку… Мне нужно было отвлечь Фарги от его интриг. Уж больно рьяно он пытался примирить моего отца с этим мерзавцем Келхом. Никогда нельзя мешать магию с политикой! Запомни это, Глостер. Впрочем, тебе это уже не пригодится. Ладно! — он махнул рукой. — В конце концов, я же могу выстроить новую звезду. Три луча у меня уже есть!
Он расхохотался, и я подумала, что ему срочно нужен психиатр.
В зале раздались шаги, и появился ещё один потенциальный пациент. Зума Криги в своём нелепом развевающемся одеянии вошёл в зал и, злорадно взглянув на нас, подошёл к Хулсту. Приклонив колено, он произнёс:
— О, великий, только что вернулись наши лазутчики. Они сообщили, что прошлой ночью Грандер тайком ездил на виллу Скала Падающей Птицы. Она принадлежала тому художнику.
— Да, я знаю. Я бывал там… — кивнул Генри. — Разве она не опечатана?
— Печати сняты. Там сейчас двое. Я осмелился отправить туда шесть человек с приказом захватить их. Или убить.
— Хорошо. Если их убьют, я не стану расстраиваться. А если возьмут живыми, то я уже этой ночью закончу свою Перевёрнутую Звезду.
Я вздрогнула и взглянула на Кристофа, он кивнул. Нашего идиота просто надули! Он уверен, что готовится к ритуалу, а на самом деле убивал, давая кому-то компромат на себя и своего папашу. Следующей моей мыслью было, что на виллу направили шесть наёмных убийц. Конечно, можно не сомневаться, что основная база группы особого назначения надёжно защищена. И всё же, их там только двое, Джон и Джерри, который из-за травмы и проводимого лечения вряд ли достаточно боеспособен. Я бросила взгляд на Брая. Он, прищурившись, смотрел на Генри, гордо вышагивающего внизу.
— Что это за ритуал? — спросил он. — В магии Киоты не существует такого символа, как пятиконечная звезда. Это чисто земной символ. Здесь он не действует.
— Что ты знаешь, самозванец! — отмахнулся Генри.
— Я знаю! — крикнул Брай, и его голос прозвучал так, что все невольно обернулись в его сторону. — Подними голову и посмотри на стену. Вот что такое Перевёрнутая звезда! Знак могущества и возрождения! Ты даже не знаешь, что означает то, что ты рисуешь на чужих телах. И ты не знаешь последнего слова, Слова Власти, которое закрепит результат возрождения! Ты ничего не знаешь, ты всего лишь глупый щенок, который слишком многого хочет, но ничего не может!
— Это ложь! — заорал Генри, выбросив вперёд жезл. Целая череда огненных стрел обрушилась на Брая, и я услышала его крик, от которого у меня волосы встали дыбом. Потом он снова обвис на кресте.
— Это правда! — услышала я голос Кристофа. Он говорил тихо, но каждое его слово раздавалось в тишине. — Только посвящённый и осознающий смысл каждого символа может совершить столь сложный ритуал. Здесь важно всё: время, место, расположение светил на небе. И то, что у тебя внутри. Подумай сам, подходишь ли ты, чтоб стать избранником бога? Что у тебя есть для этого? Сила? Воля? Тело, достойное божества? Мозг, способный вместить вселенскую мудрость? Кто ты, чтоб стать им?
— Позвольте мне убить его, — проговорил Криги, сжимая кулаки.
— Это ничего не изменит, — заговорила я. — Вы можете убить нас. И всех жителей этого города. Вы можете выложить из их тел какие угодно знаки. Факт останется фактом. Божество
не нисходит на ничтожных.— Мы сами спросим у божества, что ему нужно, — произнёс бледный, как полотно, Генри. — Кусирата сам скажет нам это. Его устами!
Он резко развернулся и указал жезлом на неподвижное тело Брая. Повернувшись к жрецам, он крикнул:
— Я хочу провести ритуал посредничества! Этот человек на жертвенном кресте не станет сопротивляться, он почти мёртв. Пусть Кусирата войдёт в него!
Жрец медленно кивнул и, дав знак своим собратьям, удалился. Я посмотрела на Кристофа и увидела в его глазах отчаяние. Он взглянул на меня и покачал головой. Такой поворот событий не сулил ничего хорошего.
Зума Криги подошёл к Кристофу и указал на него Генри.
— Этого нужно убить следующим, повелитель. Он выглядит как обычный человек, но я чувствую, что он куда опаснее других. В нём есть сила.
— Они все умрут, — Генри покосился на меня. — И ты тоже, детка. Но ты умрёшь последней. У меня ещё будут к тебе дела.
— А я-то думала, что тебе только мальчики нравятся, — неожиданно вырвалось у меня.
Он аж подскочил от злости.
— Эдди, трепач! Ну, я ему выдам! Он у меня узнает! Я лично его хлыстом исполосую!
Бог мой! А я-то было испугалась, что погубила нашего милого друга. Но крепко же он держит в руках свою клиентуру, если даже маньяк-убийца ему только хлыстом угрожает!
Снова раздалось заунывное пение, и в зал вошли три жреца. Один из них, облачённый в чёрную мантию, держал в руке магический жезл, а двое других несли на плечах что-то вроде ковчега. Они остановились, и главный жрец замер в ожидании.
— В этом ковчеге — Рука Кусирата! — объявил Генри. — Она заключает в себе частицу его духа. Смотрите и вы увидите ритуал Посредничества! И когда Кусирата войдёт в тело этого презренного негодяя, вы поймете, что я — более чем подходящий избранник для моего бога.
— Какой бог, такой и избранник! — процедил Кристоф. Он закрыл глаза и замер. Его губы начали медленно шевелиться. Он молился, и я знала, что его молитвы, хоть и звучали редко, но всегда достигали Небес.
— Эй! — крикнул Генри, взмахнув хлыстом. — Смотри или умрёшь!
Алая полоса пересекла грудь Кристофа, но он даже не вздрогнул.
— Бесполезно, — заметила я. — Он в трансе. Он не видит и не слышит ничего.
— Неважно! — Генри махнул рукой. — Начинай, жрец!
Киотит вышел вперёд и, подняв руки с длинными извивающимися как змеи пальцами, запел. Я вслушивалась в звук его голоса с недоумением. Слова, которые он произносил, были явно из чуждого ему языка. И они вовсе не вызывали во мне отвращения и страха, как должно быть при проявлении тёмной магии. Если заклинание нейтрально, то может… В следующий момент я увидела, как лёгкий дымок заструился над ковчегом. Жрец возвысил голос. В воздухе повисло напряжение. Я взглянула на Брая и увидела, что он шевельнулся. Он поднял голову и мутными глазами взглянул вниз. Дымок, вытянувшись в тонкую ленту, устремился к нему. Брай бесстрастно следил за ним, а потом и его губы шевельнулись. Он медленно и едва слышно произносил непонятные мне слова, которые я уже слышала в офисе Криги. Дымок коснулся его груди в районе солнечного сплетения. Брай вздрогнул и задохнулся, но спустя мгновение снова заговорил. Глядя на дымок, он всё чётче выговаривал слова, но они становились всё более непохожими на человеческую речь. Пение жреца почти заглушало его голос, но он, похоже, не обращал на это внимания. А вскоре его речитатив стал громче, и я вдруг почувствовала, что в зале что-то изменилось. Словно по нему пронёсся горячий ветер. Короткая вспышка на миг ослепила меня, и воцарилась тишина. Жрецы и Генри молча смотрели на снова застывшего в неподвижности Брая. Мне вдруг показалось, что он умер. Его кожа приобрела странный сероватый оттенок, но потом я поняла, что это свечение, просачивающееся сквозь его кожу. Он медленно поднял голову и на его застывшем как камень лице, вспыхнули глаза. Я готова была поклясться, что вижу, как голубые огни вспыхивают в его зрачках. Он посмотрел на стоявших внизу и вдруг запел.