Фатальное пророчество

Кланлидер спокойно ответил:

— Справиться со зверолюдьми. Не допустить еще одного года Великого Плача.

— Да что за чушь?! Тут заперты сотни, а то и тысячи игроков! Неужели важнее защитить нарисованных неписей, чем вытащить реальных людей?!

— Я не говорю, что этого не надо делать. Однако считаю, что начинать нужно именно с дикарей. Иначе они объединятся с тинами, и тогда их не одолеть никому. А пока они порознь, у нас есть шанс перебить их по очереди.

— Но за это время Басю убьют!

Он с легкой улыбкой развел руками.

— Ты же понимаешь, что нет безвыходных ситуаций. Не будет ее, значит, появится другой мирид, могущий собрать артефакт.

— Поэтому на нее можно наплевать?

— Ты же сам говорил — это просто нарисованный непись.

Я в ярости вскочил, с трудом сдерживая желание вцепиться ему в горло.

— Ну, знаешь…

— Остынь, сядь. Если ты спокойно все обдумаешь, то поймешь, что я прав. Естественно, отдавать ресурсы тинароллам нельзя, иначе их сила вырастет так, что одолеть их уже никто не сможет. Но и от нашествия зверолюдей никуда не деться. Сам знаешь, Багряная Твердыня — ближайший к Пустошам замок. Он будет первым, на который они нападут. Давай так: отобьемся и сразу двигаем к тебе на помощь. А я пока свяжусь с другими кланлидерами.

Садиться я не стал. Потоптавшись на месте, в ярости плюнул на пол и вышел, на ходу бросив:

— Ладно, обойдусь без вас!

Меня трясло от злости. Он что, не понял, что осталось несколько часов?! Идиот! Думает, буду сидеть и ждать, а Баську брошу на произвол судьбы? Обломись…

Я несся по коридору, пока не сообразил, что есть свиток телепорта. В Твердыне мне больше делать нечего. Поищу помощь в другом месте.

Оказавшись в Мергусе, я снова поразился столпотворению. Тысячи людей брели по улицам с тюками, тачками, кто-то ехал на телеге, пару раз мелькнули кареты. Стражники разрывались, пытаясь регулировать потоки. Сквозь непрерывный гул толпы я слышал их голоса:

— Надо переправлять в Айноро…

— Правее, берите правее! Лерри, как мы их всех прокормим?

— Передайте Грегору, что Мергус не может принять больше!

Растерянные лица беженцев вызывали оторопь. Даже дети, обычно в любой ситуации находящие развлечения, испуганно жались к родителям. Матери тихо плакали, отцы в отчаянии искали пристанище для своих семей.

Впрочем, я заметил, что сейчас мужчин среди переселенцев было гораздо меньше. Видимо, первый шок спал, и теперь многие из них организовываются в ополчение.

Понаблюдав немного, я стал протискиваться сквозь толпу, и через десять минут оказался у входа в храм Элгиона. Зашел внутрь — в пещере было полно людей, гораздо больше, чем раньше. Некоторые все с теми же тюками и баулами.

Возле алтаря я заметил Гурумона, на его лице застыла горечь. Протолкался к нему и поздоровался.

— А, Гермес, — он вяло улыбнулся. — Вот, гляди, до чего мы дожили.

— Вижу, уважаемый. И даже прилагаю кое-какие усилия, чтобы это остановить. Для этого и пришел: необходимо ваше содействие.

— Снова с кем-то связаться?

— Да. Напишите человеку по имени Андрес, что мне срочно нужна его помощь. Буду ждать его в трактире.

Гурумон замер, а я бесцельно уставился на его покрытый пылью балахон. Похоже, он помогал беженцам или что-то в этом роде. По крайней мере, в предыдущие разы его одежда сияла белизной.

Хранитель шевельнулся и с болью посмотрел на меня.

— Извини. Андрес ответил, что очень занят. Сейчас он со своими людьми обкладывает жилища дикарей хворостом, чтобы превратить их в хорошо прожаренные куски мяса. Обещает прилететь, как только освободится.

Проклятье!

— Понял, спасибо.

Я повернулся спиной к Гурумону и уныло побрел к выходу. Шансы вызволить Басю стремительно таяли.

Остался лишь один человек, к которому можно обратиться. Не хочется, но придется. Хотя, если вспомнить, что он натворил в прошлый раз…

Протолкавшись к центральной площади, я приблизился к клумбе. Судя по ней, продвижение зверолюдов затормозилось. Хоть одна неплохая новость. Я осмотрелся. Обнаружив почтовый ящик, подошел к нему и кинул внутрь жетон, полученный когда-то от Фергуса. Привалился к дворцовой колонне и стал ждать.

Мимо ходили люди: беженцы, горожане, охранники. Мергус гудел, как растревоженный улей. Мое внимание привлекла пара что-то бурно обсуждающих стражников, видимо, идущих со смены во дворце.

— Ужасное убийство, — эмоционально объяснял молодой бородач. — Я собственными ушами слышал доклад нашего разведчика Макфею. Он говорит, кровью был забрызган весь зал, а ухо и вовсе нашли под окном, на улице.

— И что? Это ведь только первый министр, — совершенно не впечатлившись, ответил ему напарник с длинными седыми волосами, одетый в заметно проржавевший с левого бока доспех. — Если бы на его месте оказался сам герцог, я бы с радостью выпил за такое событие. Премерзкий человечишка, да и правитель, сказывают, не очень.

— Так на него и охотятся! Разве ты не понял?!

Я машинально запомнил информацию — вдруг пригодится.

Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Странно… Может, Фергус появляется, только если я нахожусь в критической ситуации? Нет, вряд ли, тогда будет сложно его позвать.

— Кхм-кхм, — послышалось за спиной.

Я обернулся. Рядом со мной стоял высокий мениолец с рыжими дредами, в шляпе с пером и в темном плаще. Он подошел вплотную и прошептал мне прямо в лицо:

— Здравствуй, Гермес.

— Ээ… Привет, — пробормотал я, отпрянув.

— Меня прислал Фергус. Он просил передать, что сейчас у него крайне важное дело в Айноро, и он не может отлучиться. Как только освободится — он к твоим услугам.

Сказав это, посланец растворился в толпе, а я остался стоять столбом. Вот и последняя ниточка оборвалась. Тоже мне, должники, чтоб их. Наобещали — и в кусты.

Я с удивлением понял, что подсознательно очень рассчитывал на помощь. И теперь, когда стало понятно, что надеяться не на кого, немного растерялся. Обращаться больше не к кому, да и отведенные контрактом сутки на исходе. Что же остается? Похоже, только одно: забирать Баську самому. И взамен отдать ресы — наш единственный шанс выбраться в реал. Что ж за…

Так, спокойно. Спокойно. Без принцессы они все равно бесполезны. А, значит, спасти ее — первичная задача. А потом, силой ли, хитростью ли, будем отнимать их у тинароллов.

Успокоив себя таким образом, я снова пошел в храм праотца, а оттуда портанулся в склеп. Подошел к устроенному на скорую руку тайнику, отодвинул камень. Вырвавшееся из заточения сияние заставило меня зажмуриться. Вот они, родимые. На месте, все четыре на месте. Пока…

Зубы сжались сами собой: расставаться с ресами было больнее, чем с любой другой вещью, которой я когда-либо владел. Но выхода нет.