Фатальное пророчество

— Гарантии?

Он пожал плечами.

— Как всегда — контракт.

Шаман смотрел на меня с легким удивлением. Я и сам чувствовал, что преобразился, словно осознание своего чувства сделало меня другим человеком. Готовым на все. Бурлехун, видимо, тоже это заметил, и теперь в его взгляде сквозило уважение, а не насмешка.

— Хорошо.

Контракт «Передача Гермесом шаману Бурлехуну Черной Жемчужины, Изумрудного Яйца, Великого Ореха и Солнцедара в обмен на освобождение принцессы Басхиоры» заключен.

— Жду тебя в течение суток, — внушительно сказал мой незваный гость, сунул мне в руки свиток и в следующую секунду растворился в воздухе.

Я тут же развернул бумагу — интересно, где они обитают — и поежился, прочитав:

Лицо Зла

Глава 20

Шаман улетел, а я в бессилии опустился в кресло и стал обдумывать ситуацию. Неужели придется отдать этому гаду ресурсы, добытые с таким трудом и риском? Да хрен с ним, с риском, они ведь нужны мне не для развлечения или собственной крутости. Без них никто не сможет выбраться из Мидкора.

Но и жизнью Баси пренебречь нельзя. Одна мысль о том, что она может погибнуть, заставляла волосы на моей голове шевелиться от ужаса. Не говоря уже о том, что без принцессы некому будет собрать артефакт из пророчества.

Первое, что приходит на ум — обратиться к миридам. Быть может, они в состоянии придумать что-то, что позволит освободить Баську.

Недолго думая, я вскочил и устремился прочь из «Голубятни».

Вечерело. Мне показалось это добрым знаком: в темноте куда легче издали разглядеть сияющий Лик. Однако толпы беженцев на улицах были столь велики, что различить среди них посланцев миридов оказалось невозможным. Да их, видимо, и не было. Все местные попрятались, и только потоки унылых женщин с сонными детьми на руках тянулись к городским воротам. Я толкался среди них несколько часов, но так и не нашел ни Чупса, ни кого-либо другого.

Вернувшись в трактир среди ночи, я повалился на кровать. Впору было тут же заснуть: день выдался насыщенным, тяжелым. Но не спалось, я лежал и мучительно размышлял. И в конце концов пришел к выводу, что остается одно — признать, что в одиночку я с задачей не справился. Встретиться с ребятами из клана, объяснить им ситуацию, позвать на помощь. Причем не только их, всех игроков, ведь беда, о которой пока знаю только я, общая. Ну, допустим, еще не беда, но проблема. Большая.

Сон сморил меня незаметно, а утром, едва открыв глаза, я продолжал думать все о том же, словно и не прерывался.

Если народ согласится помочь, то встанет другой вопрос — срыв контракта с Бурлехуном. Пофиг на прочее имущество, но система реквизирует и Жемчужину, и Солнцедар, и все остальное. Значит, нужно кому-то их передать. Успею ли за сегодня найти хоть одного завалящего мирида и вручить ему ресурсы? Надо постараться.

Я открыл интерфейс и снова задумался. Кому написать — Руддеру, Крутяку, Папе? Пожалуй, последний вариант предпочтительнее всего. Мое сообщение было кратким:

Нужно срочно поговорить. Очень важное дело.

Ответ пришел через пару минут:

Прилетай в Багряную Твердыню.

Перед тем, как покинуть комнату, я снова приблизился к окну и взглянул на клумбу. Территория, занятая зверолюдами, незначительно, но увеличилась. Видимо, защищающиеся дают им отпор, однако не всегда результативный.

Использовав появившуюся после взятия Твердыни кнопку телепорта, я через минуту оказался во дворе замка. Рядом приветливо поблескивало на солнце жемчужное озеро.

Осмотрелся: вокруг шла активная работа. Ребята укрепляли стены, тащили к ним бочки, мешки, какие-то магические агрегаты. Лица у всех сосредоточенные, серьезные.

Меня встретили радостными криками, но быстро вернулись к работе. Проходивший мимо Столет на ходу пояснил:

— Зверолюды приближаются. Готовимся к обороне.

Я понимающе кивнул и направился в замок. В одном из коридоров столкнулся с Руддером; тот, увидев меня, протянул руку.

— Здорово, герой. Не перестаю на тебя поражаться. Ферму в замке создал, ускоренный реген уничтожил. Эти, — он кивнул куда-то в сторону, — тоже твоя работа?

— «Эти»?

— Ну, зверолюди. Ты заставил их напасть на Мидкор?

Фигасе заявочки! Рассмеявшись, я поднял ладони, давая понять, что не при делах.

— Считаешь меня волшебником? Фермы — да, научился создавать. Случайно. Но поднять по тревоге всех дикарей из Пустошей…

— Да я бы уже не удивился, — ухмыльнулся Стас.

— Ты мне льстишь. Не знаешь, где Папа?

Руддер обернулся и на миг замер, словно что-то прикидывал.

— Третья дверь налево, — наконец, сказал он и, подмигнув, отчалил.

Кланлидер сидел в комнате, напоминающей кабинет, за большим, заваленным свитками столом. Надо сказать, здесь он смотрелся куда органичнее, чем на поле боя. Не сомневаюсь, в реале он наверняка ученый, закончивший с полдюжины университетов. Хотя нет, для полудюжины он слишком молод.

— А, Гермес, — скупо улыбнулся Папа. — Выкладывай, что там у тебя за пожар.

Ни стульев, ни кресел, кроме того, что занимал он сам, в комнате не было, поэтому я уселся на стоящий рядом кованый металлический сундук.

— Не пожар. Гораздо хуже.

Он слегка поднял брови, демонстрируя сдержанное удивление.

— Ну-ну, слушаю.

За пятнадцать минут я успел рассказать все. Что состою в родстве с хозяином и главным разработчиком игры, что админы сообщили мне о нарушении в работе системы, о невозможности для многих тестировщиков вернуться в реал. Рассказал о расщеплении личности Теодара, о создании миридов и тинароллов, о таинственном артефакте, который Бася должна собрать из главных ресурсов рас, и о том, что четыре из них у меня. Закончил я историей о похищении принцессы и шантаже Бурлехуна. Единственное, о чем не хватило духу сказать — о причине сбоя, моем гребаном выстреле.

Папа слушал с каменным лицом, ни разу меня не перебив. Умные глаза блестели за круглыми стеклами очков и, казалось, заглядывали в душу. Когда я закончил, он долго молчал. А потом покачал головой:

— Нет, Гермес, так не получится.

— Что не получится?!

— Во-первых, силами Тигров и академки нам не справиться с тинами. Тут, похоже, надо вообще все кланы собирать. Во-вторых, совсем не факт, что освобождение этой девушки сейчас приоритетная задача.

— Правда? — разозлился я. — И что же, по-твоему, важнее?