Фатерлянд

— Ну, когда мужа нет дома, вы же не знаете, чем он действительно занимается! — рассмеялась жена поставщика продуктов, закуривая сигарету и пуская дым сквозь зубы.

Волосы у нее были завиты и окрашены под шатенку. Черные колготки, замшевые сапоги без каблука, темно-коричневое трикотажное платье и оранжевая шаль. Супруга владельца ресторана была в джинсах и кроссовках, зато носила свитер «Прада» с меховой выпушкой по воротнику, а в ушах у нее были длинные серьги с бриллиантами. Сколько они стоили, Чикако могла только догадываться. На плечах жены риелтора красовалось белое кожаное пальто от «Макс Мара». В этой компании одна лишь Чикако выглядела скромным воробушком: неокрашенные волосы и купленный по скидке серый костюм, который соответствовал уплаченным за него деньгам. Ей не очень нравилось общаться с этими женщинами, но, впрочем, она не испытывала к ним неприязни. По крайней мере, Чикако воспринимали как успешную женщину, имевшую престижную работу. Все эти женщины довольно поздно вышли замуж и родили детей после тридцати, но при этом они буквально обожали своих малышей, жили ими. В одной книге, посвященной воспитанию детей, Чикако прочитала, что большинство мам переживают в жизни этап, когда ими руководит животный инстинкт, и они готовы чуть ли не пробовать на вкус какашки своих детей. Прочитанное точно относилось к этим женщинам.

Хотя Чикако и не была им ровней, но все-таки они все ощущали что-то вроде близости. К тому же женщины были достаточно воспитаны и не лезли в душу, в отличие от соседей, которых хлебом не корми, дай посплетничать.

— Вам, наверное, сейчас нелегко, Оноэ-сан, — обратилась к ней супруга риелтора.

Чикако кивнула. Это так. В настоящее время она вела переговоры насчет выделения места для пятисот кораблей в порту. В условиях блокады порт Хаката мог принять все суда, но городские власти соглашались выделить только два пирса — Окихама и Хигасихама. Уже была достигнута договоренность, что для обеспечения швартовки в порт будет направлено десять кораблей с корейскими офицерами.

Женщины внимательно выслушали эту новость — Чикако видела, что они явно впечатлены.

— Но что же теперь будет? — спросила ее жена директора филиала «Сони», вертя на пальце ключ зажигания.

Впрочем, этим вопросом теперь задавалась вся Фукуока, но никто не мог дать определенного ответа.

— О, я тут недавно скачала у «Студио Гибли» новое аниме, — переменила тему банкирша. — Если хотите, могу дать посмотреть.

Все оживились и бросили жребий, кому смотреть первой. Чикако поражалась твердости духа этих женщин. Они не знали, что случится завтра, зато прекрасно понимали, что должны делать сейчас. Им все равно нужно было кормить, купать, одевать своих детей и каждый день отвозить их в садик. А дома смотреть вместе с ними аниме.

Чикако рассказала, что командование Экспедиционного корпуса обещало не отнимать землю и не арестовывать активы гражданских лиц, однако не было никаких гарантий, что корейцы выполнят это обещание. Чтобы завладеть собственностью, им было достаточно объявить человека преступником. Никто не знал, как корейцы собираются управлять захваченным городом. Единственно, что стало понятно для Чикако с начала ее работы в штабе ЭКК, так это то, что каждый из корейцев был уникальным специалистом в той или иной области. Ей приходилось часто контактировать с офицером отдела материально-технического снабжения по имени Ким Хван Мок. Девушка была прекрасно образована, проста в общении и чрезвычайно трудолюбива. Она так много работала, что, казалось, вообще не нуждалась в сне. Правда, Чикако очень боялась огромного майора Кима Хак Су, обладавшего поистине леденящим душу взглядом. Она была просто в шоке от того, как грубо он обращался со своими подчиненными. Страх был настолько силен, что она избегала даже взглядом с ним встречаться.

Разобравшись с очередностью просмотра диска, женщины обеспокоенно поинтересовались у Чикако, не собираются ли корейцы взорвать хранилище сжиженного газа в случае военного конфликта. Но Чикако и сама не знала, так как обратиться к кому-нибудь из корейцев с подобным вопросом она смертельно боялась. Впрочем, проработав в командном центре несколько дней, она сомневалась, что люди Корё сделают что-то подобное, — уж больно благоразумными и практичными они выглядели. Ким Хван Мок провела огромную работу с местными торговцами, и, когда ей удалось заполучить партию инсектицидов и антисептика, она радовалась, как ребенок. Спецсредства потребовались в связи с тем, что в помещениях командного пункта внезапно появились целые орды насекомых… Конечно, угроза взрыва газохранилища была хороша в качестве средства шантажа, но в действительности это означало бы конец и для самих корейцев.

Напоследок Чикако рассказала своим приятельницам историю про переработку бумаги. Об этом она узнала от Ли Кви Ху, офицера разведки.

— А вы знаете, как в руки Экспедиционного корпуса попала личная информация о гражданах Фукуоки? — спросила Чикако.

— Нет! — хором закричали женщины.

— Всем известно, что местные власти передали идентификационные коды корейцам, чтобы спасти заложников. Но тут ведь что: последние десять лет Фукуока экспортировала большое количество макулатуры. К нам приходит множество контейнеров со всякой всячиной, так не отправлять же их обратно пустыми? Тем более что в Юго-Восточной Азии не хватает бумаги, вот и решено было отправлять туда использованные документы. Но дело-то в том, что у нас в мэрии постоянно твердят об экономии, и нам приходится делать заметки и черновые расчеты на обратной стороне распечаток. А кто будет думать, что там могут оказаться и чьи-нибудь личные данные? Есть, конечно, шредеры, но кто будет заморачиваться, чтобы совать в них каждую бумажку?

Заинтересованные женщины окружили Чикако плотным кольцом.

— И вот мне рассказали, — продолжала Чикако, — что часть экспортируемой макулатуры шла в Северную Корею. А там целая куча людей только и занимались тем, что просматривали каждый клочок, собирая любую информацию. А ведь туда отправляли не только наши документы, но и бумаги из банков и частных компаний. Вся эта информация стала достоянием северокорейцев, и они использовали ее при захвате Фукуоки. Кроме того, мне рассказали, что при создании сети «Джуки-Нет» к работе привлекались частные фирмы, которые передавали часть работы по договорам субподряда индийцам и китайцам, а те в свою очередь передавали информацию в КНДР.

— Но это неописуемо! — воскликнула жена директора филиала «Сони». — Кто бы мог подумать, что они сделают такую глупость?

Она еще раз уточнила, после кого наступит ее очередь смотреть аниме, бросила приятельницам: «Пока!» — и направилась к машине.

Жена владельца ресторана припарковала свой «сааб» рядом с «маздой» Чикако и составила ей компанию.

— Я тут вот что узнала, — сказала она, понизив голос. — У меня есть знакомая, молодая девушка. Она замужем за сыном булочника — у него как раз магазин рядом с нашим рестораном. Так вот. Ее мужу уже тридцать, но он до сих пор катается на мотоцикле в байкерском клубе «Клан скорости». И она рассказала мне, что ее муж и его друзья помогли на днях каким-то парням проникнуть в отель «Морской ястреб». Дескать, эти парни собираются взорвать отель и уничтожить Экспедиционный корпус. Но мы тогда были выпивши, поэтому ручаться за правдивость ее слов не могу.

Она провела пальцем по надписи на хангыле, что была на стекле «мазды».

— Но, как мне кажется, в отеле все в порядке? — спросила она. — Да вроде да, — ответила Чикако. — Ничего такого не было.

Чикако проехала мимо Центрального парка и свернула направо. Она попробовала поймать какую-нибудь музыку, но радио передавало только новости про северокорейский флот. На канале «Эн-эйч-кей-1» один известный эксперт по военным вопросам говорил, что корабли и самолеты Сил самообороны на самом деле способны уничтожить устаревшие лоханки корейцев одним ракетным ударом. В район Цусимы были направлены все четыре эсминца класса «Конго». Даже один из них мог потопить почти все из четырехсот восьмидесяти семи корейских кораблей. Входивший в состав морских Сил самообороны крейсер был создан для защиты авианосцев от нападения вражеских самолетов, хотя никто не мог определенно сказать, зачем Японии, не имевшей авианосцев, нужен столь высокотехнологичный корабль стоимостью сто двадцать миллиардов иен. Кроме мощной поисковой системы крейсер обладал чрезвычайной боеспособностью. Его ракеты могли уничтожить более ста целей в радиусе четырехсот километров. У сухопутных соединений также было множество противокорабельных ракет, а пять лет назад ввели в строй систему радиообмена с самолетами береговой авиации.

«Это означает, — вещал эксперт, — что высокотехнологичное оборудование Сил самообороны, созданное для современной войны, просто сотрет протекающие лоханки северных корейцев, которые не только не способны принять бой, но, того и гляди, затонут и без посторонней помощи. Северокорейский флот практически беззащитен. Даже скорость они определяют на глазок, что означает отсутствие у них современных систем навигации и радиообмена. Но все же они приближаются к нашим берегам. А мы сидим сложа руки и просто наблюдаем. Если это не ирония судьбы, то я даже не знаю, как это еще назвать!

Мы не можем их атаковать, — продолжал эксперт, — потому что Экспедиционный корпус удерживает заложников и угрожает взорвать хранилища сжиженного газа на всей территории Японии. Если правительство все же примет решение оказать противодействие флоту, то террористические атаки — дело буквально нескольких минут. Говоря откровенно, слабость корейского флота для нас мало что означает. Даже если поставить минные заслоны, то корейцы наверняка легко пожертвуют десятком своих кораблей, чтобы остальные имели возможность прорваться».