Фатерлянд

Впрочем, даже если японцы решились бы на атаку, любое перемещение войск заметили бы наблюдатели и незамедлительно предупредили лагерь, в этом случае часть солдат сразу же переместилась бы на территорию госпиталя и в жилую застройку.

Накануне центральные газеты опубликовали содержание разговора командующего Штабом американских войск в Японии и министра обороны США. Военные говорили о том, что в Фукуоке не проводится никаких военных операций, жертвы среди гражданских лиц отсутствуют, нет сообщений о случаях мародерства или насилия, общественный порядок поддерживается на должном уровне. Корреспондент написал, что такая оценка ситуации не всех устраивает в правительстве, ибо она не позволяет просить о военном вмешательстве со стороны американцев. Впрочем, никто из высших эшелонов власти не требовал громогласно привлечения Сил самообороны — на этом не настаивали даже правые.

Чхве проходил мимо командного пункта лагеря, когда увидел сидящих на земле семерых солдат. При виде офицера они вскочили на ноги. Лица всех семерых были красными, а на земле валялись три журнала. Чхве наклонился и поднял их. Журналы оказались японскими эротическими изданиями. Зная его характер, солдаты подобострастно вытянулись, кусая губы. Как выяснилось, эту макулатуру они взяли у владельцев захваченных автомобилей вскоре после прибытия в Ганносу.

Чхве перелистнул страницы: пара статей, кадры из мультфильмов… На странице с заголовком «Сисястые ученицы, выпуск пятый» была изображена улыбающаяся девушка с задранным выше обнаженной груди свитером. Подпись под снимком гласила: «Мисс В. Т., студентка второго курса университета, профессор которого получил в прошлом году престижную премию по химии, смело показала нам свои достоинства! Приносим извинения, профессор!» В Республике такого не могла себе позволить даже проститутка. В другом журнале была картинка с девицей, плескавшейся в морских волнах в чем мать родила. Название было «Бомба-идол!». Чхве нахмурился: он никак не мог понять, какое отношение бомба имеет к обнаженной женской груди. Так и не найдя ответа, он решил, что автор имел в виду ручные гранаты.

Оторвавшись от журналов, Чхве увидел, что вокруг уже собралась небольшая толпа. «Ну и как их теперь наказать?» — мелькнула мысль. Капитан был в растерянности. Дома только за один лишь факт обладания таким журналом человек мог отправиться в исправительный лагерь. Посоветоваться с Чо Су Ёмом? Вроде непедагогично… Избить их? Но тогда в лагере на неделю станет на семь солдат меньше — непозволительная роскошь. С другой стороны, нельзя не отреагировать, поскольку преступление должно быть наказано. В толпе он заметил Чхве На Ки из службы логистики и поставок и подозвал к себе. Уоррент-офицер вышел вперед и приложил руку к кепи.

— Вырвите семь голых теток и раздайте каждому по фотографии. И пусть держат их перед глазами!

Чхве На Ки с недоумевающим видом выполнил приказание. Провинившиеся выстроились в ряд и по команде вытянули перед собой руки с трепещущими на ветру обнаженными красотками, словно портрет Вождя на партийном собрании. Толпа любопытствующих все прибывала. Со стороны складывалось впечатление, будто все семеро читают поздравительные стихи.

— Пусть так стоят два часа! — рявкнул Чхве Хён Ир. — Не шевелиться и не отводить взгляд от фотографий!

Он повернулся к собравшимся и протянул им то, что осталось от журналов.

— Смотрите! — заорал он шарахнувшимся солдатам. — Взять и смотреть всем!

От зычного голоса Чхве, казалось, дрогнули даже палатки. Капитан изловчился и схватил попавшегося под руку бойца за шею:

— Смотри!

Насмерть перепуганный, он схватил журнал. Примеру солдата последовали двое его товарищей.

— Вы сейчас упали в выгребную яму, — произнес Чхве спокойно. — Эта гадость всегда наготове, чтобы развратить вас. Или вы хотите стоять так, как эти дураки? Вам все понятно? Не забывайте, что это так же опасно, как и наркотики! Многие из вас знают, что такое «сыворотка правды», когда вы учились вести себя при допросе. Так вот, то, что вы сейчас видите перед собой, не что иное, как тот же скополамин! Если вы будете слабы, он просочится в каждую клетку вашего мозга, как бы вы ни сопротивлялись! Стоит вам выйти из лагеря, и вы окажетесь по уши в дерьме! Но мы здесь для того, чтобы создать новую страну, и в наших душах не должно быть места для слабости. Если вы найдете что-нибудь подобное, что может разрушить душу, смело смотрите. Смотрите, понимая, что это и есть Япония! Это то зло, что течет вместо крови по жилам этого народа! Мы — солдаты непреклонного Девятьсот седьмого батальона! Мы не бежим зла, а смело смотрим ему в глаза!

С этими словами Чхве развернулся и двинулся дальше, оставив семерых наказанных на попечение уоррент-офицера.

Между контрольными пунктами «А» и «В» пролегал узкий пешеходный мост, у подножия которого располагался сторожевой пост на одного человека, закрытый со всех сторон мешками с песком и камуфляжной сетью. В нескольких метрах от поста размещалась палатка Специальной полиции. Чхве замедлил шаги и оглянулся: толпа постепенно расходилась, никто не смеялся. Семеро стояли, не выпуская из рук фотографий, окружив уоррент-офицера полукольцом. Чхве никак не мог избавиться от какого-то мрачного предчувствия. Подобное неизбежно будет повторяться, и дело совсем не в порнографии. Взять хотя бы новые майки — они не шли ни в какое сравнение с тем, что солдаты носили в Республике. И вода была совсем другой, и даже рис. Мир за пределами лагеря был преисполнен всем тем, что символизировали эти грязные картинки. В этом мире нет людей, подобных солдатам Корпуса. И какой эффект погружение в этот мир произведет на его людей, Чхве не мог представить.

Его напарник на сегодня Тхак Чоль Хван уже выстроил перед палаткой людей для предстоящего рейда. Тхак был родом из города Капсан, что в провинции Янгандо. Ему недавно исполнилось двадцать четыре года. Помимо него, Чхве должны были сопровождать еще четверо. Двадцатидвухлетний прапорщик На Юн Хак, снайпер, родился в городе Канге, провинция Чагандо. Остальные трое носили звание старшин. Сон Па У, родом из деревеньки у подножия горы Мёхянсан, проходил службу в химических войсках; пхеньянец Ким Кён Ку был боксером и готовился к участию в Олимпийских играх. Обоим было по двадцати одному году, а третий — Ким Хан Ёль, переведенный в Девятьсот седьмой батальон из ВВС, — был старше на год.

Для них это был уже восьмой рейд, но Чхве не позволял своим людям расслабляться. Какими бы опытными ни были бойцы, предстоящая операция предполагала серьезные риски. Бронетранспортеры у поста «А» уже завели двигатели. Когда Чхве увидел эту технику в первый раз, больше всего его поразили резиновые покрышки с шипами и глубоким рисунком на поверхности. В Народной армии, конечно же, тоже были бронетранспортеры, но шины, как правило, были сильно изношены. Местная полиция передала корейцам всего восемь машин, и половину из них решено было переоборудовать: прожекторы и громкоговорители сняли и вместо них установили спаренные 14,5-миллиметровые пулеметы, 30-миллиметровую автоматическую пушку, АГС-17 и противотанковые установки А-4. Дизельное топливо для БТРов было зарезервировано на автозаправке, расположенной к югу от контрольно-пропускного пункта «С». Заправка с эмблемой в виде морского гребешка находилась рядом с консульством марионеточного режима — Южной Кореи. Из-за близости к зоне оккупации владелец заправки уже готов был свернуть дело, но мэрия уговорила его остаться, и теперь Корпус был обеспечен топливом в полной мере.

Тхак Чоль Хван проинформировал команду и сотрудников полиции о том, что подозреваемый будет взят под стражу в другом месте, не у себя дома. Японцы были крайне удивлены; чувствовалось, что нервы у них взвинчены до предела. Тхак сказал, что процедура задержания остается прежней, затем проверил личности водителей бронетранспортеров и сверился с картой парка Охори. В свободное от службы время Тхак настойчиво изучал японский язык при тусклом свете лампочек командного центра и со дня высадки в Фукуоке спал не более трех часов в сутки.

Полицейские забрались в броневик. Никто не разговаривал. Рядом с соседним броневиком кланялся репортер из «Асахи симбун», приветствуя Чхве. Вчера журналист опоздал к началу рейда и был отстранен от освещения событий. Но отдел пропаганды внял его просьбам и восстановил аккредитацию, учтя, что недисциплинированный писака представлял крупнейший печатный орган Японии.

Бронетранспортеры двинулись вперед, здание стадиона осталось по левую сторону. Стоявшие по периметру лагеря часовые помахали им на прощание. Зрелище выезжавшего на задание отряда, несомненно, поднимало боевой дух солдат.

Справа по ходу движения располагалась пятиэтажная стоянка для автомобилей амбулаторных больных, посещавших медицинский центр. Чо Су Ём уже дважды побывал там в сопровождении муниципального служащего. Руководство центра было заверено, что ЭКК не станет чинить препятствия деятельности лечебного учреждения и постарается обеспечить все возможное для дальнейшего сотрудничества. Когда встал вопрос о проверке автотранспорта, служащие центра обещали, что не допустят действий, направленные против сил Корпуса. Наш долг, сказали они, спасать жизни и помогать больным, а не содействовать распространению агрессии.