Фаворит. Том 1. Его императрица
Шрифт:
С отбытием императора Петербург заметно опустел. Григорий Орлов находился под надзором Степана Перфильева, а связь с гвардией Екатерина поддерживала через Алехана. В эти дни он доложил, что казну Артиллерийского ведомства Гришка (по чину цалмейстера) уже разворовал. Екатерина от души засмеялась:
– - А что генерал-фельдцейхмейстер Вильбоа?
– - Он догадывается, куда пошли эти денежки.
– - Но молчит, и я благодарна ему за молчание...
17 июня в понедельник она отправилась в Петергоф, сразу за Калинкиным мостом ей встретилась карста гетмана Кириллы Разумовского (их секретные конфиденции были скрываемы даже от Орловых).
– -
– - Вы меня еще любите, граф?– - спросила Екатерина.
Разумовский промолчал. Она вздохнула.
– - Благодарю за то, что вы меня любили.– - Женщина с силой захлопнула дверь кареты, крикнув кучеру: -- Вперед, черт побери!
Из окон Монплезира виднелось тихое море. Надсадно кричали чайки. Солнечный свет легко дробился в зелени лип, посаженных еще Петром I. На пристани со скрипом раскачивались старинные медные фонари. Екатерина задумчиво бродила по комнатам безлюдного павильона. От нечего делать прочитала инструкцию Петра I для ночующих в Монплезире: "Не разуфся с сапогами на постелю не ложица" -- это ее развеселило. Потом она пригнала лодку к самому павильону, оставив весла наготове -- в уключинах.
– - Зачем вам это?– - спросила ее Шаргородская.
– - Мало ли что... лодка не помешает.
Было очень жарко, ночью она спала с открытыми окнами.
Через день император потребовал от жены, чтобы прибыла в Ораниенбаум, где в Китайском дворце была разыграна пастораль. Петр сам пиликал в оркестре на скрипке, Елизавета Воронцова, следя за танцами Сантини и Маркур, искоса бросала на императрицу настороженные взоры (Екатерина не знала, что вчера муж получил два доноса, взаимно исключающие один другой: некий Будберг докладывал, что Орловы уже готовы для свержения императора, а Степан Перфильев докладывал, что у Орловых нет дня без игры и выпивки, никаким заговором и не пахнет, потому что все пьяные -- и он сам пьян!). Екатерина ужинать в Ораниенбауме не осталась. Петр со скрипкою в руках вышел ее проводить. Накрапывал мелкий дождик, любимый арап Нарцис тащил за императором бутылки с пивом.
– - Я вас больше не держу, -- сказал Петр жене.– - Но напоминаю, что в четверг двадцать восьмого июня мы встретимся...
Наступал день Петра и Павла -- день именин самого императора и его сына-наследника. Екатерина жестом подозвала карету.
– - Мне снова приехать в Ораниенбаум?– - спросила.
– - Нет, я сам заеду за вами в Петергоф и буду надеяться, что мне и моей свите вы устроите отличный веселый ужин.
– - Хорошо. Ужин я вам устрою...
Карету подали. Нарцис открыл бутылку с пивом. Император поднял ее в одной руке, а в другой -- скрипку:
– - Спокойной ночи, сударыня.
– - И вам, мой дражайший супруг...
Больше они никогда не увидятся! (Перед смертью она писала старому Алехану: "Разве можно забыть 24, 26 и 28 июня?" Непроницаемая тайна окутала две первые даты. Нам не дано знать, как провела эти дни Екатерина...)
Но зато 27 июня случилось то непредвиденное, что ускорило события 28 июня... В полку Преображенском, где служил капитан Пассек, один капрал подошел к поручику Измайлову:
– - А что, скоро ли учнем императора свергать?
Измайлов поспешил с доносом, и дело пошло по инстанции -выше и выше, пока не добрались до Пассека, который
больше всех орал, что "петрушке" он башку кирпичом проломит. Вечером прибыл курьер из Ораниенбаума с резолюцией императора: Пассека арестовать! Пассека арестовали, но караульные замок тут же сбили.– - Беги, мил человек, мы за тебя, -- сказали солдаты.
Пассек, человек мужественный, рассудил здраво: если убежит из-под ареста, начнут копать дело далее и наверняка доищутся до верхушки заговора. Значит, сиди и не чирикай.
– - Закрой меня, робятки, -- велел он солдатам...
Гришка Орлов прибежал к Панину.
– - Пассек арестован, -- сообщил он.
– - Ну и что ж?– - зевнул Никита Иванович.
– - Как что? Вот станут ему ногти в дикастерии нашей клещами вытягивать, так он и распоется про дела наши...
Панин нашел верное дипломатическое решение:
– - Пойду-ка я посплю...– - И ушел.
Григорий Орлов наскоро переговорил с братьями:
– - Поспешим, пока всех нас за шулята не перехватали...
– - Баста!– - сказал Алехан, заряжая пистолеты.– - Все сделаю сам. А ты, Гришка, дома сиди, благо Степан на тебя налип.
Он имел в виду Перфильева. Гришка предложил:
– - Может, мне сразу зашибить его, как муху?
– - Успеется, -- отвечал Алехан.– - Сейчас иди к нему, вина ставь бочку, карты клади -- играй и проигрывай... на деньги плевать! Завтра или на плаху ляжем, или вся Россия нашею станет...
Был уже конец дня. Григорий Орлов явился под надзор Перфильева, с треском распечатал колоду карт. Он знал, что ему играть до утра. В это же время Федор Орлов прискакал в Аничков дворец, сунулся в приватные апартаменты гетмана Кириллы Разумовского.
– - Вы один?– - спросил гетман.
– - Но за мною -- вся гвардия!
– - Кто вам поручил навещать меня?
– - Мой брат Алексей. Он сейчас поскачет в Петергоф, а вы, как полковник измайловцев, сможете ли свой полк?..
Гетман поднятой рукой придержал его речь:
– - Пошел вон... болтун!
Изгнав Федора Орлова, он призвал адъюнкта Тауберта.
– - Иван Иваныч, -- сказал он ему, -- сейчас вы спуститесь в подвалы Академии, где приготовлен печатный станок и сидит наборщик. Сразу же, как в ваши руки попадет манифест о восшествии на престол императрицы Екатерины Второй, вы...
– - Нет, нет, нет!– - в ужасе закричал Тауберт.– - Ради бога, сиятельный граф, избавьте меня от этого... Я знаю, чем в России кончаются такие дела. Умоляю -- не губите меня.
Разумовский резко поднялся из кресла:
– - Но вы уже извещены о тайне, которую я вам доверил. А это значит, что у вас осталось два выхода: или вы спускаетесь в подвал к печатному станку, или...
Он сурово замолк. Тауберт пал на колени:
– - Не принуждайте меня, высоковельможный гетман.
Разумовский молча снял со стены дорогую запорожскую шашку. Он свистнул, и в кабинет, помахивая хвостом, вошла борзая. Одним ударом граф снял с нее голову.
– - Или я поступлю с вами, как с этой собакой!
...Ночью уже начал стучать печатный станок.
6. ВИВАТ КАТЕРИНА!
До полуночи братья -- Алехан с Федором -- успели обойти полки гвардии, предупредив конфидентов, чтобы к утру были готовы, а ровно в полночь Алексей Орлов поехал в Петергоф. Именно так: не помчался, а поехал, и камер-юнкеру Ваське Бибикову, который взялся сопровождать его, сказал, что надобно поберечь лошадей.