Феникс

Ошеломленные столь скорой и жестокой расправой над личностью, мы бросаемся в бой на Змея.

– Ах, ты погань!
– кричит Андрей, сбитый с ног всесокрушающим хвостом.

– Я Судья, - грохочет под потолком металлический голос.

– Какой ты, мать твою, судья?! Да ты просто большой глист! Таких как ты, я в детстве доставал из жопы и сжигал в печке!

– Посмотрим, кто кого сожжет, - говорит Змей, выдвигая из ноздрей две форсунки.

Шквал огня обрушивается на нас. Камердинер, вовремя очнувшийся, горящим факелом опрометью выползает вон из помещения. Мы слышим затихающие вопли: "Великого Залуспая убили!"

Поливая огнем перед собой, Змей бросается на меня. Я оборачиваюсь несгорающей птицей фениксом, взлетаю к потолку и там усаживаюсь на какую-то трубу, горизонтально протянутую от колонны к стене.

Я пытаюсь прочесть мысли Судьи, но не улавливаю ничего. Ну конечно, перед нами не сам Судья, а его посредник. Знакомая схема. Скользнув мыслью дальше по невидимому каналу связи, представшему моему ментальному взору в виде гибкого металлического тоннеля, я пытаюсь добраться до мозга Хозяина. Но опять терплю неудачу. Да, я убеждаюсь, Судья не мыслит, он СЧИТАЕТ! Это просто счастье, что этот гад - всего лишь кибернетический конструкт и не владеет ментальными способностями, не то худо бы нам пришлось. Как собак заставил бы нас подойти и лизать его металлический хвост.

Змей разворачивается, разматывается, вздымается, хищная его пасть тянется ко мне. Я вновь возвращаю себе облик человека, повиснув на трубе как на турнике. Ноги мои болтаются, и Змей пытается их оттяпать своими чудовищными зубами. Я быстро подтягиваю ноги, и одновременно выращиваю из каблуков своих сапог длинные стальные шипы. Огненные глаза блестят совсем рядом, и я, с силой распрямив ноги, наношу удар шипами прямо в узкие, щелевидные зрачки. Шипы глубоко погружаются в глазные яблоки, и они лопаются с треском, разбрызгивая фонтаны искр. Змей ревет как сирена тонущего парохода. Мотает головой и хвостом сшибает стулья и столы. Андрей срывает с головы шляпу, бросает ее в Змея. Шляпа на лету обращается в плазменный диск, который точно попадает в тело ослепленного противника. Удар плазменным телом неотразим. Блестящая броня пробита, оттуда вываливаются разные механические части, провода, фонтанирует бесцветная гидравлическая жидкость.

Враг заметно теряет силы, но еще яростно сопротивляется. Я отделяю от своей массы часть эктовещества и создаю длинное тяжелое копье. Разбежавшись, я вонзаю грозное оружие в голову Гада, прямо в его раскрытую пасть. Андрей помогает мне удержать бьющегося в предсмертной судороге врага. Потом в руке его появляется плазменный меч. Короткий взмах огненным клинком, и отрубленная голова Змея падает на пол.

В это время распахивается дверь, и в помещение врываются разъяренные гады, по большей частью крупные военноначальники. Впереди всех - знакомый нам фугарей Бруксар, с каким-то чудовищным оружием в руках.

– За что вы убили нашего Предводителя?!
– гневно ревет он, направляя на меня свою многоствольную пушку.

Все прибежавшие гады орут: "Смерть им, смерть!!!"

– Мы не трогали вашего Вождя, - смиренно заверяю я гадов.
– Его убил Судья. А Судью убили мы. Вот так было дело.

Разъяренные гады нас не слушают, требуют смерти. Лишь Бруксар не теряет благоразумия. Доблестный воин опускает ствол - и все замолкают. Видно было, что теперь он стал Главным Авторитетом Нации. Король умер, да здравствует король!

Новый Предводитель, подойдя к почившему в бозе, приподнимает его подбородок. Шея умершего вождя расплющена, на ней явственно видны следы от стального хвоста Змея. Слишком знакомые для гадов следы.

Бруксар поворачивается к нам с Андреем и делает официальное заявление:

– Мы с вами.

Потом он достает рацию и гортанным голосом отдает кому-то приказы.

Глава сорок вторая

БИТВА ЗА ЗЕМЛЮ

В любом сражении последнее слово,

в конечном счете, остается за пехотой.

Генералиссимус Чан Кайши

1

И вот это случилось! Вторжение. Авангард войск Судьи пересек границы Солнечной системы.

Сражение началось в районе орбиты Сатурна и постепенно, под натиском превосходящих сил противника, смещалось в сторону Земли.

– Лазутчики доносят, что кибер-механические воины в огромных силах двинулись на наши позиции, - говорит мне Андрей.

– Ну вот, началось дело, - отзываюсь я и пробую петь: - "То-то, братцы, будет слава нам с Кутузовым-отцом..."

Но мне было отнюдь не весело. Включив приближающую оптику, мы с братом, летя бок о бок, наблюдаем приближение врага. Судья выстроил свои войска огромной многолучевой звездой. Казалось, сверкающая гигантская ладонь некоего великана приближается, собираясь нас прихлопнуть. Постепенно центр звезды стал притормаживать, а лучи, наоборот, устремились вперед. Враг надвигался полусферой, надеясь нас обхватить со всех сторон, сжать и раздавить.

И вот уж отчетливо видно, как протягивается к нам серебристое щупальце, состоящее из мириад кибервоинов, легких пехотинцев. Их прикрывали клинья бронированных механоидов. В том месте, где край щупальца вошел в соприкосновение с нашими передовыми частями, вспыхнул огонь. Космос не может гореть, но он горел. Ослепительно, яростно.

Что чувствует изготовившийся принять бой воин в виду неприятеля? Радостное возбуждение, как писал Толстой во втором томе романа "Война и мир"? Или страх? Возбуждение было, но далеко не радостное. Темное, гневное, дикое. И вместе с тем страх охватывал душу. Хотелось убежать, улететь подальше, чтоб тебя не достали. Но когда ты понимаешь, что уйти тебе не велит долг, - наступает безразличие к своей участи. Как будто ты перебесился, отрицая смерть, а потом смирился, осознав ее неизбежность. Значит, так надо, говоришь себе ты.