Фентези 2016: Саламанкеро

Из дома выходили по одному. Не лишняя предосторожность - дуэль может стоить головы.

За последним бретером скрипнула не смазанная дверца ворот.

Заброшенный дом Лукена как нельзя лучше подходил для встреч фехтмейстеров. Горожане обходили клятое место десятой дорогой, но мастера шпаги не боялись призрачной опасности. Дом, внушавший в детстве Эймару ужас, стал родным пристанищем - там он мог оставаться собой, от него ждали простых понятных поступков. Что может быть естественней, чем драться? Вот юноша и дрался - в удовольствие и от души. Эймар перестал обращать внимание на теней, чувствовал чужое присутствие, но знал - его не посмеют тронуть.

В воздухе витал пьянящий аромат весны. Улицы только-только очистились от снега, сумерки медленно ползли по черепичным крышам, булыжным мостовым, голым деревьям, съедая по пути свет, готовя дорогу ночи.

Мужчины перебрасывались короткими репликами, раздавались смешки - ни одна девица не оставалась без внимания шумной компании. Эймар с улыбкой смотрел, как у девушек вспыхивают щеки, как красотки подбирают юбки, спешат ретироваться, или капризно поджимают губы, бросая якобы оскорбленные взгляды. Тот же поединок - да какой занимательный! Теперь юноша понимал Леона. Вокруг прорва неизведанных соблазнов, жизнь только начинается!

Сегодня даже Баккарассе был по-особенному хорош. Нетрезвые рыбаки обходили компанию стороной, облезлые собаки не попадались на глаза, даже ручьи помоев, особенно полноводные по весне, измельчали и почти высохли.

Жизнь возле "Сивой кобылы" била ключом.

Из открытой двери неслись пьяные разговоры и ругань. Урс, оттащив испуганную служанку в дальний угол двора, чихвостил ее за какую-то провинность, умудряясь по ходу дела ущипнуть за все выпуклые места. То ли наказывал за недобросовестность, то ли поощрял нерадивую девицу взяться за ум. Прямо перед входом в трактир, как молодое деревце на ветру, шатался вдрызг пьяный мастеровой. Изодранная куртка больше открывала, чем прикрывала, ботинки грозили вот-вот потерять подошвы. Мастеровой застывал в достойных циркового артиста позах, немыслимым пируэтом выходил из них и снова принимался за акробатические номера.

– Ах, ждали... ик... ждали, про... ик... ходите!

Рука описала в воздухе замысловатую дугу - то ли мастеровой поприветствовал гостей, то ли попытался справиться с неудобно кренившейся набок землей.

Эймар привычно толкнул дверь, все разом притихли, взгляды устремились на вошедших. Он ухмыльнулся - его здесь знали и предпочитали не связываться. Недавний знакомец - голодранец, норовивший потребовать с Эймара дань за "вход" в Баккарассе - опустил голову и забился в угол подальше.

Юноша отвернулся, направился к большому столу в середине трактира - для их компании в самый раз.

– Эй, Катин, вина на всех!
– Ферро вдруг обнаружил свое присутствие.
– И скажи Урсу, пусть не жалеет - то, что постарше и покрепче всегда лучше... и не только вино. Придешь попробовать сегодня ночью?
– он подмигнул девушке.

Катин беспомощно посмотрела на Эймара. Тот перевел взгляд на Ферро.

– Что, страшно?
– наставник расплылся в улыбке.

Юноша почувствовал, что закипает - от злости и обиды за девушку.

– Кати, тебя никто не тронет!
– Эймар встал между ней и Ферро.
– Ну же, неси вино! У меня сегодня праздник!

Катин расцвела в благодарной улыбке и убежала искать Урса, а заодно и ключи от винного погреба.

– А ты ей нравишься, - наставник подтолкнул локтем юношу.

– А вы - нет!

Эймару хотелось огрызаться и грубить, но Ферро, казалось, потерял к происходящему всякий интерес. С безразличным видом уставился в мутное окно трактира и принялся насвистывать матросскую песенку.

Вино быстро ударило в голову. То и дело мерещилась Брайда с лепестком в руке, внимательный взгляд зеленых глаз, беспокойная морщинка на переносице. Они не провели вместе в общей сложности и часа, но Эймара снова и снова тянуло к девушке - так же сильно, как к дракам.

Вдруг стало головокружительно весело. Кружки ударялись о стол все чаще, каждый новый тост звучал все громче - юноша драл глотку не хуже возчиков в порту. Три раза они вместе с Седым осушили кружки до дна - в знак уважения и вечной дружбы. Эймар рвался обнять недавнего противника, но что-то все время мешало. То Седой начинал покачиваться и никак его было не ухватить, то между ними вырастал Ферро и усаживал юношу на лавку, то пол уходил из-под ног.

– Катин, позаботься о нем!

Тень подери, Ферро снова пристает к девушке! Да будь он хоть трижды его наставник! Со второй попытки Эймар поднялся с лавки. Сейчас сам найдет Катин и скажет, что ей не о чем волноваться.

За спиной раздался дружный хохот. Ага, господа фехтмейстеры думают, у него кишка тонка? А пусть докажут сначала! И чего Урс так уставился? Смотреть больше не на кого? Сейчас столы с лавками перебьют - вон, кособокий оборванец задирает посетителей - а трактирщик все пялится!

Но где же Катин?

– Господин Эймар, осторожнее!

Девушка обхватила его за талию, юноша вздрогнул от прикосновения, стало тепло и необыкновенно приятно. Сам не понимая что делает, он развернул Катин к себе, впился поцелуем в мягкие губы. В голове прояснилось и снова затуманилось, но теперь по-другому.

Кажется, ему снова аплодировали. Впрочем, Эймару было не до публики. Он закрыл глаза и представил, что сжимает в объятиях настоящую Брайду.

***

– Она пол-ярмарки прошла за тобой!

Ферро махнул рукой в сторону сложенных горкой бочонков - нарядная, в белом кружевном переднике, Катин крутилась возле лотка с вином и делала вид, что сосредоточенно выбирает товар, а сама исподтишка поглядывала на Эймара.

– Пол-ярмарки - не полмира, - буркнул юноша.

Он поморщился и отвернулся от винного лотка. За вчерашнее было стыдно, но видеться с Катин не хотелось, хоть она давала для этого достаточно поводов. То невзначай сталкивалась с ним в ярмарочной толпе, то роняла корзинку Эймару на ноги. Он молча поднимал корзинку и спешил отойти в сторону.

– Что нелюбезный такой? Обратной дороги нет - придется жениться.

Юноша зло посмотрел на Ферро, но многозначительно промолчал. Сам же толкнул в объятия Катин, а теперь потешается. Наставнику хорошо - всю ночь в трактире провел, а глаза ясные, шляпа ни на йоту не сдвинулась с положенного места, туарская косичка пребодренько торчит, даже сапоги умудрился не запачкать в весенней хляби.

Тени бы подрали этот пьяный кураж! Он даже не помнит, чем все закончилось. Он поцеловал Катин, а потом наступило утро.