Фермер: перерождение

Гидрораспределитель нашелся тут же, в мастерской, небольшой агрегат с четырьмя портами и ручным управлением. Мы подключили его к гидросистеме трактора через тройник, установленный в разрыв магистрали.

К вечеру конструкция была готова к испытаниям. Каменодробилка, как мы ее окрестили, выглядела внушительно.

Стрела длиной два метра с чугунным грузом на конце, гидроцилиндр для подъема, рама из стального листа. Общий вес добавки составил около трехсот килограммов.

— Завтра поедем на склон, испытывать будем, — объявил я, вытирая руки ветошью.

— А вдруг не сработает? — засомневался Колька. — Камни-то твердые.

— Сработает, — уверенно ответил я. — Энергии удара хватит. Я делал расчеты.

На следующее утро мы отправились на западный склон. Трактор с модернизированным террасообразователем выглядел необычно, торчащая стрела с грузом придавала ему сходство с каким-то фантастическим насекомым.

Первым испытуемым стал тот самый гранитный валун, который мешал проходу. Семеныч подогнал трактор, развернул его так, чтобы стрела оказалась над камнем.

— Поднимаем! — скомандовал я, дергая рычаг гидрораспределителя.

Цилиндр заработал с характерным шипением. Стрела медленно поднялась, груз завис над валуном на высоте полутора метров.

— А теперь опускаем, — сказал я и резко перевел рычаг в противоположное положение.

Цилиндр выпустил масло, стрела с грузом рухнула вниз. Удар получился оглушительным, чугунный противовес весом полтора центнера с высоты полутора метров обрушился на гранит.

Камень треснул пополам. Одна половина откатилась в сторону, другая осталась на месте, но уже с глубокой трещиной по всей поверхности.

— Работает! — восхищенно воскликнул Колька. — Как орех расколола!

— Еще разок, — предложил Семеныч. — Надо добить оставшийся кусок.

Второй удар довершил дело. Валун рассыпался на несколько фрагментов размером с кулак. Их уже можно убрать вручную или оттолкнуть отвалом.

— Теперь попробуем на другом камне, — сказал я, указывая на соседний валун поменьше.

Следующие полчаса мы методично дробили препятствия на склоне. Каменодробилка работала безотказно, раскалывая даже самые твердые породы. Главное точно навести стрелу и рассчитать силу удара.

— Мелкие камни за один раз разбиваются, — подводил итоги Семеныч. — Крупные за два-три удара. А совсем огромные можно по кускам долбить.

— И что самое главное, никакой взрывчатки не нужно, — добавил я. — Работаем точечно, соседние террасы не повреждаем.

К обеду мы расчистили участок склона площадью в полгектара. Теперь террасообразователь мог свободно проходить там, где раньше его останавливали каменные глыбы.

— А производительность какая получается? — поинтересовался подошедший дядя Вася. Старый механизатор с интересом рассматривал новую конструкцию.

— На дроблении камней минут пять на каждый валун, — прикинул я. — Но зато потом террасирование идет без остановок.

— Умно придумано, — одобрительно кивнул дядя Вася. — А главное, из металлолома сделано, денег лишних не потратили.

Вечером я сидел дома, записывая в блокнот технические характеристики новой машины. Каменодробилка показала себя с лучшей стороны, но конструкцию можно еще улучшить.

Например, сделать груз съемным, для разных камней нужна разная сила удара. Добавить направляющие, чтобы груз точнее попадал в цель. Предусмотреть защиту от отскакивающих осколков.

Но что важнее всего, принцип работал. Простая механическая система, использующая энергию падающего груза, справлялась с задачей не хуже дорогих промышленных установок.

За окном шумел ночной ветер, гнул ветки яблонь в саду. А на письменном столе лежали чертежи новой машины, еще одного шага к освоению мертвых земель.

Глава 21 Борьба с солончаками

В последнее время погода часто портилась. За окном хмурилось серое небо, но работы останавливать я не планировал. Сегодня предстояло заняться самой сложной частью программы освоения неудобных земель, солончаками возле озера Горького.

Я накинул телогрейку цвета хаки и вышел на крыльцо. Воздух пах мокрой землей и приближающейся осенью. В руках держал потертую папку с материалами, которые всю неделю изучал в районной библиотеке, статьи о мелиорации засоленных земель, опыт узбекских и казахских совхозов, переводы американских исследований.

К восьми утра у ворот дома собралась обычная бригада. Дядя Вася в выцветшей клетчатой рубашке курил папиросу «Север», прислонившись к крылу УАЗика. Семеныч проверял уровень масла в экскаваторе, время от времени сплевывая в сторону. Колька с Федькой возились возле прицепа, загруженного буровым оборудованием и измерительными приборами.

— Что, Виктор Алексеич, опять в болото полезем? — поинтересовался дядя Вася, затягиваясь дымом. — А то вчера жена спрашивала, зачем нам соленая земля, если на обычной работы хватает.

— Потому что эта земля даром пропадает, — ответил я, раскладывая на капоте машины карту участка в масштабе 1:5000. — Семьдесят гектаров возле озера. Если их освоить, получим дополнительные пастбища и сенокосы.

Солончаки располагались в полутора километрах от совхозной усадьбы, в низине между двумя пологими холмами. Озеро Горькое, овальный водоем длиной триста метров, лежало в центре засоленной территории как мутно-зеленый глаз.

Мы добрались до места на трех машинах. УАЗ с людьми и оборудованием, трактор ДТ-75 с буровой установкой на прицепе, экскаватор на собственном ходу. Техника выстроилась у края солончака, где еще росла нормальная степная трава.

Первым делом требовалось изучить структуру засоления. Я достал из планшета схему участка, расчерченную на квадраты по пять гектаров. Красными точками отмечены места для бурения скважин, синими — для отбора проб почвы.

— Начинаем с разведки, — объяснил я Семенычу, который должен управлять буровой установкой. — Нужно понять, откуда берется соль и как глубоко она проникла.

Буровая установка представляла собой самодельную конструкцию на базе списанного компрессора. Стальная мачта высотой четыре метра, лебедка с тросом, набор буровых штанг диаметром пятьдесят миллиметров. Все смонтировано на двухосном прицепе с откидными упорами.

Первую скважину заложили в пятидесяти метрах от озера, там, где засоление проявлялось наиболее сильно. Почва здесь имела белесый оттенок, покрыта кристаллической коркой соли толщиной в палец.

— Глубину какую берем? — спросил Семеныч, запуская компрессор. Двигатель заработал с характерным тарахтением, поднимая облачко синего дыма.