Фермер: перерождение

Мы обошли территорию завода, я показал различные зоны, участки с разной степенью загрязнения, опытные делянки с различными растениями-очистителями, саженцы ивы и тополя для долгосрочной рекультивации.

— Впечатляет, — признал Лаптев. — Но все-таки хотелось бы увидеть экономическое обоснование таких затрат.

— Конечно. Предлагаю поехать к террасированным участкам, а потом в контору, где есть вся отчетность.

Следующим пунктом стали террасы за Березовым оврагом. Ехать тоже пришлось на машинах, расстояние составляло почти три километра по проселочной дороге.

Картина, открывшаяся с гребня холма, впечатляла даже скептиков. Ровные террасы ступенями спускались по склону, каждая засажена картофелем и многолетними травами. Зеленые ряды чередовались с полосами клевера и тимофеевки. По краям террас аккуратно уложенные подпорные стенки из местного камня.

— Сто двадцать гектаров дополнительной пашни, — сказал я, разворачивая план участка. — Раньше здесь были только камни и сорняки. Урожайность картофеля сто пятьдесят центнеров с гектара, трав — пятьдесят центнеров сена.

Суханов достал записную книжку, начал что-то подсчитывать. Макаров и Петренко обходили террасы, придирчиво осматривая подпорные стенки и дренажные канавки.

— А сколько денег потратили? — спросил Петренко, поднимая с земли камень и внимательно его рассматривая.

— Семьдесят тысяч рублей на технику и материалы, — ответил я. — Окупаемость при нынешних урожаях — три года.

— Семьдесят тысяч! — воскликнул Макаров. — А мы целый год просим областную контору выделить двадцать тысяч на ремонт коровника!

— Это средства целевой программы, — возразил я. — На освоение неудобных земель.

— Программы, которая могла бы принести пользу всем хозяйствам района, — вмешался Лаптев. — Но вместо этого все ресурсы сосредоточены в одном совхозе.

Вот оно что. Теперь стали понятны истинные мотивы ревизии. Соседи завидовали успехам «Зари» и хотели урвать свой кусок финансирования.

— Наше хозяйство было выбрано как опытно-экспериментальное, — сказал я. — После отработки технологий опыт будет передан другим совхозам.

— Когда это будет? — насмешливо спросил Макаров. — Через десять лет? А мы что, должны ждать?

В этот момент к подножию склона подъехал УАЗ с надписью «Совхоз Заря» на борту. Из машины вышел дядя Вася в рабочей спецовке, испачканной машинным маслом.

— Виктор Алексеич, вас Михаил Михайлович к телефону просит, — сказал он, снимая замасленную кепку. — Звонят из области, срочно.

— Какие еще звонки? — насторожился Лаптев. — Мы пока не закончили.

— Не знаю, — пожал плечами дядя Вася. — Сказали, найти товарища Корнилова и срочно к аппарату.

Пришлось ехать в контору совхоза. Комиссия последовала за мной, видимо, опасаясь, желпя узнать, кто меня ищет.

В конторе Громов стоял возле телефонного аппарата черного цвета, нервно барабаня пальцами по столешнице. Увидев процессию, он слегка удивился, но виду не подал.

— Виктор Алексеевич, Иван Федорович Савельев просит к телефону, — сказал он, протягивая трубку.

Я взял трубку, чувствуя напряженные взгляды комиссии.

— Корнилов слушает.

— Виктор Алексеевич! — в трубке прозвучал знакомый голос заместителя председателя облисполкома. — Как дела? Слышал, у вас гости из области.

— Да, Иван Федорович. Проводится ревизия программы освоения неудобных земель.

— Понятно. А результаты какие? Товарищ Лаптев доволен увиденным?

Я посмотрел на второго секретаря райкома, который стоял рядом и явно слышал разговор.

— Результаты положительные. Освоено более трехсот гектаров, урожайность превышает плановую…

— Отлично! — Савельев говорил громко, так что слышно было всем присутствующим. — Как раз завтра у нас совещание по развитию мелиорации в области. Будем изучать ваш опыт для внедрения в других районах.

Лаптев нахмурился, Макаров переглянулся с Петренко. Ситуация разворачивалась не так, как они планировали.

— Иван Федорович, а можно уточнить… — начал я.

— Уточняйте, уточняйте, — подбодрил Савельев. — Кстати, слышал, что некоторые соседние хозяйства интересуются вашими методами. Это похвально. Передовой опыт должен распространяться.

— Безусловно, — согласился я, глядя на притихших членов комиссии.

— Вот и славно. Тогда до свидания. И передайте товарищу Лаптеву, что обком высоко оценивает работу района по освоению неудобных земель.

Разговор закончился. Я положил трубку и обернулся к комиссии. Атмосфера в комнате заметно изменилась.

— Ну что ж, — сказал Лаптев после паузы, — раз областное руководство довольно результатами, значит, работа ведется правильно.

— Николай Павлович, — осторожно сказал Макаров, — а может, стоит изучить опыт товарища Корнилова? Для внедрения в наших хозяйствах?

Второй секретарь райкома помолчал, видимо, обдумывая новую ситуацию.

— Возможно, вы правы, — сказал он наконец. — Товарищ Корнилов, готовы ли вы поделиться опытом с коллегами?

Я почувствовал, что инициатива переходит ко мне.

— Конечно готов, — ответил я. — Предлагаю организовать на базе нашего совхоза методический центр по освоению неудобных земель. Соседние хозяйства смогут изучать технологии, получать консультации, брать напрокат специальную технику.

— А финансирование? — поинтересовался Петренко.

— Каждое хозяйство участвует в программе согласно выделенным лимитам, — сказал я. — Мы предоставляем техническую поддержку, семенной материал, обучение кадров.

Макаров оживился:

— А бактериальные культуры тоже можете предоставить?

— Можем. У нас налажено производство, есть лаборатория, специалисты.

— Это меняет дело, — признал Суханов, убирая блокнот в планшет. — Если опыт будет тиражироваться, то программа оправдает затраты.

— Именно так и планировалось с самого начала, — вмешался Громов. — Отработать технологии на экспериментальной базе, а потом распространить на весь район.

Лаптев встал, поправил галстук.

— Тогда предлагаю оформить все документально, — сказал он. — Товарищ Корнилов, подготовьте план работы методического центра. А товарищам председателям рекомендую подать заявки на участие в программе.