Фермер: перерождение

— На целый день припасов хватит, — сказала она, завязывая термос в полотенце. — И воды не забудьте, жара сегодня будет.

Колька с Федькой проверяли веревки и недоуздки для поимки овец. В хозяйственном сарае нашлись старые пастушьи кнуты и свистки, оставшиеся от прежних времен.

— А если овцы далеко забрели? — спросила Наташа Морозова, застегивая рюкзак с провизией. — На соседние поля, к другим совхозам?

— Тогда звоним туда, предупреждаем, — ответил я, проверяя список телефонов в записной книжке. — Соседи помогут, у всех такие проблемы бывают.

К половине одиннадцатого отряды двинулись в путь. Шли цепью, прочесывая местность, заглядывали в каждую лощину, за каждый холм. Рации потрескивали, передавая сообщения:

— «Березка» — «Центру». Осмотрели пруд, овец нет. Идем к роще.

— «Лесок» — «Центру». Нашли следы в грязи у ручья, идем по следу.

— «Мельница» — «Центру». Здесь тоже пусто, но местные жители видели стадо утром.

Первых овец обнаружила группа Гали возле старого пруда. Пятнадцать голов мирно паслись в тени ракит, жуя сочную траву и изредка поглядывая на приближающихся людей.

— «Центр», это «Березка»! — взволнованно сообщила Галя по рации. — Нашли первую группу! Пятнадцать голов, все живы-здоровы!

— Отлично! Гоните их к ферме, там Федька загон приготовил.

Овцы оказались смирными, без сопротивления позволили себя окружить и погнать в нужную сторону. Видимо, соскучились по привычному распорядку и человеческой заботе.

Вторая группа обнаружилась в березовой роще, где двадцать три овцы устроили себе дневку в прохладной тени. Животные лежали в высокой траве, пережевывая жвачку и дремля под шум листвы.

— Умные, зараза, — усмехнулся дядя Вася, помогавший со сбором. — Сами себе место хорошее выбрали.

Сложнее оказалось с третьей группой. Володя Семенов по рации сообщил тревожные новости:

— «Центр», говорит «Лесок». Следы ведут к заводской территории. Похоже, овцы туда пошли.

Сердце ушло в пятки. Территория бывшего кожевенного завода была самым опасным местом в округе. Растения-аккумуляторы, росшие там, накапливали тяжелые металлы в концентрациях, смертельных для животных.

— Всем группам сосредоточиться у завода! — скомандовал я в рацию. — Действуем быстро, но осторожно!

Мы добрались до заводской территории к полудню. Солнце нещадно палило, воздух дрожал от жары. Заросли горчицы и рапса колыхались на легком ветерке, скрывая возможные опасности.

— Вон они! — крикнула Наташа, указывая на дальний угол участка.

Пятнадцать овец мирно паслись среди растений-очистителей, щипали листья горчицы и рапса. Некоторые животные уже выглядели вялыми, у них началось слюнотечение, первые признаки отравления тяжелыми металлами.

— Быстро, но без паники! — скомандовал я. — Окружаем стадо, гоним к выходу!

Комсомольцы растянулись цепью, медленно сжимая кольцо вокруг овец. Животные почувствовали опасность, заблеяли, заметались, но выхода им не оставили. Через десять минут все пятнадцать голов были выведены с опасной территории.

— Надо срочно к Кутузову, — сказал я, осматривая пострадавших животных. — Промыть желудки, дать противоядие.

К вечеру все стадо было собрано и пересчитано. Ни одной овцы не потерялось, хотя некоторых пришлось лечить от отравления. Ветеринарные процедуры провели прямо в загоне под руководством Кутузова.

— Повезло, что быстро нашли, — сказал лаборант, вводя пострадавшим животным антидот. — Еще день на той территории, и потери были бы неизбежны. А так отравление легкой степени, — диагностировал он, снимая резиновые перчатки. — Но лечить нужно немедленно. Есть препараты, выводящие соли металлов.

— А народными средствами можно? — спросил я, вспомнив советы Матрены.

— Можно. Отвар толокнянки, настой березовых почек. Матрена лучше меня знает такие рецепты.

Комсомольцы разошлись по домам усталые, но довольные. Операция по спасению овец стала для них настоящим приключением, объединившим весь коллектив. Галя даже предложила сделать такие учения регулярными.

— А что, полезная практика, — согласился я. — И радиосвязь проверили, и местность изучили, и взаимовыручку потренировали.

Следующие три дня я разрывался между овцами, поездками в райбольницу к Лидии Ивановне и попытками вытащить Семена Кузьмича из запоя. Пришлось срочно изучать основы ветеринарии, консультироваться с районным ветврачом, просить совета у старых животноводов.

Первым делом я отправился к главному районному ветеринару Николаю Степановичу Крыкову. Его кабинет в здании ветстанции был завален справочниками, журналами и картонными папками с историями болезней животных. На стенах висели плакаты с изображением внутренних органов коровы и схемы прививок для разных видов скота.

— Овцеводство дело непростое, — сказал Крыков, листая толстый справочник в потертом переплете. — Животное капризное, к болезням склонное. Вот, смотрите, сколько только инфекций овечьих существует.

Он показал мне страницы с описаниями болезней: бруцеллез, листериоз, энтеротоксемия, копытная гниль. Названия достаточно сложные, правда, я успел уже их немного изучить. К тому же ветврач терпеливо объяснял симптомы и методы лечения.

— Главное профилактика, — подчеркивал Николай Степанович, записывая рекомендации в мой блокнот. — Чистота в загонах, качественные корма, регулярный осмотр стада. Заметил что-то подозрительное, сразу изолируй животное.

Он дал мне несколько ветеринарных справочников, включая «Болезни овец» профессора Калугина и «Практическое овцеводство» из серии «Библиотека животновода». Книги были зачитаны до дыр, страницы пожелтели от времени, но информация оставалась актуальной.

Вечером я засиживался дома до глубокой ночи, изучая ветеринарную литературу при свете настольной лампы под зеленым абажуром. Выписывал в отдельную тетрадь признаки болезней, дозировки лекарств, схемы кормления для разных возрастных групп.

— Суягных маток кормить усиленно, но без переедания, — записывал я, перелистывая справочник. — За месяц до окота добавлять витамины, следить за состоянием вымени.

Иногда мне казалось, что я уже не просто читаю, а разговариваю с овцами. Мысленно я проходил по стойлу, раздавая корм, осматривая морды, проверяя, не хромает ли кто, не чешет ли бока, вдруг завелись паразиты. Благодаря фотографической памяти я запоминал редкие болезни, такие как фасциолез или брадзот, будто готовился к экзамену, от которого зависит жизнь.