Фетиш

Его слова погружают меня в пучину горьких размышлений. Меня тошнит от мысли, что для Джейсона я была всего лишь инструментом мести, фигурой в его больной игре.

Подъезжаем к моему дому, и внезапно сама мысль о том, чтобы войти туда, кажется невыносимой.

– Я правда настроен серьёзно, – говорит Дэйв, поворачиваясь ко мне всем телом. Его глаза ищут мои. – Я хочу простого счастья с тобой. Дам тебе время подумать над моим предложением.

Тишина в машине становится осязаемой. Я смотрю на знакомые окна своей квартиры и чувствую, как паника поднимается внутри. Не могу. Только не сегодня. Не готова к расспросам Аманды и сожалеющим взглядам Синди.

– Я не хочу идти домой, – мой голос звучит неожиданно твердо. – Отвези меня в отель.

– Ладно, – медленно произносит Дэйв, а потом добавляет тише: – Может… поедем ко мне?

Я напрягаюсь, и он спешит добавить:

– Просто переночуешь, ничего больше. Обещаю дать тебе столько пространства, сколько нужно. – Его голос становится мягче. – К тому же, может, найдешь что-то из своих вещей.

Я киваю, чувствуя, как часть напряжения отпускает. Его квартира всегда была для меня островком спокойствия, местом, где я чувствовала себя защищенной. Может быть, именно там я смогу разобраться в водовороте своих чувств.

Переступаю порог квартиры Дэйва, всё ещё ощущая неловкость от своего внешнего вида. Футболка Джейсона, которую я надела после ссоры, теперь кажется чужеродной и неуместной.

Дэйв останавливается в паре шагов от меня, его взгляд скользит по футболке, и я вижу, как желваки играют на его лице.

– Единственное, о чём попрошу – сними наконец эту чертову футболку. – Его голос звучит сдержанно, но я чувствую напряжение в каждом слове. – Не в моей квартире ты будешь носить его вещи. Я принесу тебе свою.

Он разворачивается и идёт к шкафу, его плечи напряжены. Я нервно кусаю губу, понимая, как сильно задела его этой мелочью. Когда он возвращается с серой футболкой, наши пальцы на мгновение соприкасаются.

– Спасибо, – шепчу я, спеша укрыться в ванной.

Выхожу уже в его футболке, которая пахнет кондиционером для белья. Этот запах окутывает меня. Дэйв смотрит так, словно впервые видит меня – с восхищением и какой-то затаенной нежностью.

Не могу сопротивляться притяжению. Подхожу ближе, любуясь его точеными чертами, щетиной на подбородке, глазами небесного цвета. Он притягивает меня как магнит. Наши губы встречаются в поцелуе, от которого перехватывает дыхание. Его руки скользят по моей талии, поднимают меня, усаживая на стол. Я таю в его объятиях, но вдруг он отстраняется.

– Нет, Одри. – Его голос хриплый, в глазах боль. – Ты сама сказала, что не игрушка, которую можно использовать, когда больно. Так вот, я тоже не игрушка. Я не позволю тебе метаться между мной и им, превращая это в порочный круг. Не хочу, чтобы ты стала второй Викторией. – Он делает паузу, его взгляд пронзает меня насквозь. – Определись. Либо я, либо он. Окончательно.

Его слова бьют под дых. Я застываю, пытаясь осознать их смысл, чувствуя, будто земля уходит из-под ног.

– Между нами ничего не будет, пока ты не разберешься с ним, – добавляет он, бросая выразительный взгляд на смятую футболку Джейсона на диване.

Дэйв направляется в ванную, его спина напряженна.

– Я заказал ужин, скоро приедет курьер. Откроешь? – бросает он, не оборачиваясь.

– Угу, – только и могу выдавить я, наблюдая, как он скрывается за дверью.

Шум воды заполняет тишину, а я остаюсь наедине со своими мыслями.

Звонок в дверь заставляет меня вздрогнуть. Открываю и застываю.

Джейсон. Его взгляд медленно скользит по моей фигуре, задерживаясь на футболке Дэйва. Я физически ощущаю, как температура в помещении падает на несколько градусов. Его лицо каменеет, в глазах вспыхивает такая смесь ярости и разочарования, что мне хочется провалиться сквозь землю.

Джейсон

Двумя часами ранее

Чувствую, как холодное стекло окна впитывает тепло моего лба. За окном монотонно барабанит дождь, капли размывают городской пейзаж, превращая его в акварельное полотно оттенков серого. Точно такой же дождь был в тот проклятый день, когда маленький кусочек пластика перевернул всю мою жизнь.

Пальцы непроизвольно сжимаются, вспоминая шероховатую поверхность флешки. "Для Джейсона от Виктории" – её почерк, такой же неровный и порывистый, как она сама. Каждая буква впечаталась в мою память, словно выжженное клеймо.

Помню, как предательски дрожали руки, когда вставлял флешку в ноутбук. В горле пересохло, а в груди разрасталось это мерзкое предчувствие неизбежной катастрофы. Знаете, как бывает перед ударом молнии? Воздух словно наэлектризован, волоски на коже встают дыбом, а ты уже знаешь – сейчас грянет.

"Если ты смотришь эту запись, значит я уже мертва…" Её голос… Господи, её голос. Надломленный, с хрипотцой от сдерживаемых слёз. Вики нервно наматывает на палец прядь темных волос – эта её привычка всегда выдавала ее волнение. "Джейсон, любимый, прости меня…"

С каждым её словом что-то внутри меня умирало. Медленно, мучительно больно. Том. Ричард. Дэйв. Имена, когда-то значившие так много, теперь жгут язык как кислота. Братья. Друзья. Предатели. Каждое признание – как нож в спину, проворачиваемый снова и снова.

"Дэйв любил меня по-настоящему…" В этот момент что-то во мне окончательно сломалось. Ноутбук врезается в стену с оглушительным грохотом, но, как в насмешку судьбы, продолжает работать. Её голос эхом отражается от стен: "Прости меня, я люблю тебя…"

Ярость накрывает удушливой волной. Пальцы до боли впиваются в руль, ключ уже в замке зажигания. Один поворот – и я поеду убивать. Методично. Жестоко. Но её последние слова о прощении застревают в голове, как заевшая пластинка. Или может, это просто инстинкт самосохранения включается, заставляя мыслить рационально.

Месть должна быть холодной. Выверенной. Идеальной. Поэтому я разрушал их жизни постепенно, наслаждаясь каждым моментом. Дженни, эта наивная дурочка с кукольными же мозгами – идеальное оружие. Моника оказалась крепким орешком, но и она сыграла свою роль в моем спектакле мести.

Только Дэйв оставался недосягаемым. Он, как и я, словно застыл во времени после смерти Виктории и не заводил никаких отношений. Иногда, глядя в его потухшие глаза, я вижу отражение своей агонии. Временами мне кажется, что его мука даже глубже моей – может потому, что его любовь была сильнее?

А теперь появилась Одри. И весь мой тщательно выстроенный план мести начинает рассыпаться как карточный домик. Впервые за долгое время я чувствую, как трещит по швам моя броня ненависти, а сквозь трещины пробивается что-то… живое.