Фигуры

"Я люблю тебя, - отвечала она.
– Я всегда верила, что еще тебя увижу".

Бон Де Гра не знал, сколько времени это продолжалась, но слова вдруг кончились. Им снова предстояло расстаться, и это было совершенно невыносимо.

Сью Те Вон медленно уходила от него по проходу между лавками. Уже поднимаясь на сцену, она оглянулась, нащупала взглядом соединяющую их незримую нить и - исчезла за кулисами.

– Вижу, вы ее всерьез зацепили, - услышал Бон Де Гра голос Эергана.
– Кажется, вас можно поздравить с решением вопроса с личной жизнью?

Бон Де Гра медленно повернулся к инструктору Канцелярии.

– Вы можете не поверить, но это была любовь с первого взгляда!

Глава 16. Заговор обреченных

Странная штука - время. Раньше дни, наполненные событиями, пролетали у Кэноэ просто мгновенно. Вроде бы только утро, а смотришь, уже стемнело. Тем не менее, хотя ему казалось, что он посвятил поездке на Филлину и борьбе с природными катастрофами, как минимум, полдюжины лет, на самом деле все уложилось меньше, чем в один год. Во Дворце же дни тянулись ме-е-едленно, как бесконечная резиновая лента. Но больше дюжины дней проскользнули совершенно незаметно.

Нет, Дворец живет по какому-то особенному времени. Только здесь можно потратить полтора часа на подготовку к семейному ужину. Причем, не Кээрт, которой это, вроде бы, по жизни положено, а самому Кэноэ. Портные, парикмахер, стилист и визажист с кучей ассистентов с самого обеда взялись за него всерьез и утомили, в конечном итоге, ничуть не меньше, чем хорошая тренировка.

Все это напоминало Кэноэ подготовку к небольшому сражению. Впрочем, возможно, так оно и было. Сегодня они ждали всего двоих, но совсем, совсем не простых гостей. На ужин к Императорской семье должны были придти сам заместитель Председателя Совета Пятнадцати и командующий Военным Космофлотом фельдмаршал Гдоод и его младшая дочь Милаэнт.

Смотрины, так сказать. Интересно только, кто на кого будет смотреть?...

Кэноэ давно не приходилось участвовать в настолько представительных семейных сборищах. Здесь были все, включая даже бабушку Инноэне во вдовьем черно-белом траурном платье. Да что бабушка! Неугомонные кузены, сыновья сестры Императора принцессы Кэвироа, вытянули на ужин своего младшего братца Круанмэ - главного семейного компьютерщика, затворника и "ботаника".

Мероприятие было, конечно, абсолютно неофициальным, что подчеркивал наряд Императора - простой придворный мундир без знаков отличия. Точно такой же, кстати, надел и Кэноэ. Один только кронпринц облачился в праздничное одеяние наследника престола, соперничающее роскошью с парадным фельдмаршальским мундиром Гдоода.

Милаэнт, наоборот, оделась скромно: в дорогое, но очень простое и идущее ей светло-зеленое платье длиной чуть ниже колен. Сама она Кэноэ, кстати, вполне нравилась: не Звезды весть какая красавица, но, безусловно, очень привлекательная и симпатичная. Высокая, тоненькая, длинные темные волосы собраны в незамысловатую, но очень идущую ей прическу. Украшения неброские, но подобраны с большим вкусом.

Первые часа полтора ужин был... просто ужином. Вышколенные слуги приносили блюда, незаметно меняли столовые приборы и наливали приличествующие моменту напитки в высокие бокалы. Муж принцессы Кэвироа, известный зоолог, автор ряда книг о животном мире колоний, интересно рассказывал о своей недавней экспедиции на Коангахорэ. Гдоод, демонстрируя прекрасные манеры, вел с Императором, бабушкой Инноэне и, как ни странно, отцом Кэноэ принцем Клоэрмэ изысканную светскую беседу, в которой каждое слово произносилось не просто так, и каждая фраза имела, как минимум, по два смысла. Кэноэ общался, в основном, с молодежью, но прислушивался к разговору старших и мотал на ус. Как он подозревал, вскоре ему тоже предстояло изучать и постигать это искусство.

Наконец, подали десерт, и императрица Стоэмран, отдав должное очередному шедевру кулинарии, пригласила Милаэнт немного посплетничать о чисто женских делах. Вместе с ними обеденный зал покинули мама - леди Элаэнне и принцесса Кэвироа. Бабушка и Кээрт остались. Следующую группу увел отец, предложив молодежи проветриться и буквально утянув с собой не сориентировавшегося сразу зоолога. Кэноэ тоже было приподнялся, чтобы идти с ними, но по жесту Императора остался на месте. Кронпринц даже не дернулся - он, возможно, знал все заранее.

Слуги разнесли чашечки с туа, вазочки с ажурным, почти невесомым печеньицем и словно испарились. Очевидно, настало время для серьезного разговора.

Некоторое время все просто прихлебывали превосходно сваренный напиток, делая вид, что наслаждаются его вкусом, и перестреливаясь многозначительными взглядами.

– Давайте говорить открыто, - первым нарушил молчание Гдоод.
– Я старый солдат и предпочитаю говорить прямо и честно. Мои желания просты и не несут никакой угрозы Императорскому Дому. Да, я хочу, чтобы моя дочь была счастлива в семейной жизни и исполнила свой долг перед родом. Я хочу, чтобы мой внук когда-нибудь стал Императором. Мне известно, что вы этого не хотите и собираетесь активно этому воспрепятствовать. Но конфликт не выгоден никому. Предлагаю поискать точки соприкосновения.

Император не спеша сделал глоток туа и поставил чашку на блюдце.

– Таких точек нет, - спокойно, но непреклонно произнес он.
– Мы с вами совершенно несопоставимы. Императорский Дом существует почти четыре тысячи лет, ваша "Семья" - меньше трехсот, и никто не поручится за то, что она проживет еще хотя бы столько же. Власть в державе принадлежит кланам, а не Императору. Но они эфемерны, а Императорский Дом вечен. Он не может связывать свою судьбу с одним из кланов. Сегодня вы хотите иметь своего Императора, завтра того же захочет кто-то из ваших союзников или противников. И тогда престол превратится в предмет борьбы, игрушку для сильных. Это поставит под угрозу всю династию. Мы приняли ваше предложение о помолвке и женитьбе, но не рассчитывайте ни на что большее. Императорский Дом не играет в жизнь! От этого принципа мы не отступим даже ради вас, господин фельдмаршал!

Это прозвучало как окончательный приговор, который невозможно было оспаривать. Но Гдоод попытался.

– Я понимаю и не могу не склониться перед тысячелетним троном, - фельдмаршал наклонил голову жестом покорности и смирения, хотя в его голосе что-то не слышалось ни того, ни другого.
– Но ни одни принципы не могут быть вечными. Рано или поздно меняется все. Я хочу не усилить свой клан в борьбе с другими, а закончить эту борьбу. Державой должен не только править, но и управлять Император! И я, став Председателем Совета Пятнадцати, готов распустить его и передать власть трону. Отдать всё и сейчас! Отдать вам, ваше величество или ваши высочества, а не своему неродившемуся внуку! Немедленно и без всяких условий! Точнее, с одним-единственным условием. Чтобы за мной остался пост командующего Космофлотом.

– Почему?!
– в наступившей тишине послышался резкий голос принцессы Инноэне.

– Потому что я не уверен в своей полной победе, - откровенно ответил Гдоод.
– Я опасаюсь, что Оонк не признает свое поражение, и это может привести к смуте или даже гражданской войне. Если Императорский Дом открыто поддержит меня, он не решится выступить. Кроме того, я никогда не стремился к верховной власти. События сами вели меня. Я не могу отступить - мне не простят этого мои же соратники. Но я могу преподнести верховную власть Императору и встать возле трона. Наши будущие родственные связи гарантируют, что я буду для него прочнейшей опорой!

Император выглядел невозмутимым и даже неподвижным, словно памятник самому себе. Кэноэ на мгновение показалось, что он даже не дышит. Наконец, мраморные губы шевельнулись.

– Мы рассмотрим ваше предложение и дадим на него ответ - в надлежащее время, - произнес он ровным и спокойным голосом, будто отвечал на какую-то незначащую просьбу.

Слова Императора можно было бы принять за вежливый отказ, но Гдоод, очевидно, понял их как-то по другому.

– Склоняюсь перед мудростью трона, - фельдмаршал встал и согнулся в почтительном поклоне, но в его голосе зазвучали опасные нотки.
– И почтительно напоминаю, что до начала заседания Большого Совета осталось пятнадцать дней. Конфликты не нужны сейчас никому, не так ведь, ваше величество?!