Фигуры

– А ничего, что после такого теракта усилятся репрессии?!
– резко спросил Бон Де Гра.
– Отпусти хотя бы женщин и детей!

– Это даже хорошо, что усилятся, - Хач Бин Дум сделал вид, что не расслышал его просьбу.
– Народ злее будет. Впрочем, оставим теоретические споры. Ты, кажется, спрашивал о целях? Вторую тебе знать не обязательно, а третья - это ты! Учитель, правда, приказывал тебя не трогать, но кто ж знал, что ты так глупо сюда припрешься...

– Так у тебя уже другие хозяева?!
– насмешливо протянул Бон Де Гра.

– У меня никогда не было хозяев!
– зло прошипел Хач Бин Дум.
– Только наниматели. Причем, одни и те же... Но хватит, у меня больше нет времени на пустые разговоры. Ты всегда мне не нравился, чистоплюй! Отправить его к остальным!

К сожалению, конвоиры так и не ослабили бдительности во время разговора, и Бон Де Гра пока не видел для себя никаких шансов. К тому же, в нескольких шагах за ними шел Хач Бин Дум, держа его на прицеле игломета. Пришлось повиноваться и идти, куда ведут.

Большая площадка с черным матовым полом была залита водой по щиколотку. На ней сгрудились, наверное, не менее восьми дюжин кээн, в основном, дети и женщины. Некоторые дети плакали, кто-то кричал, поэтому в зале стоял неумолчный тоскливый шум.

Заложников охраняли дюжины две кронтов с бледными, сосредоточенными лицами. Двое в спецовках, вооружены иглометами, остальные - в обычной рабочей форме. У троих или четверых оружие, остальные держат в руках какую-то арматуру, металлические детали, штыри.

Люди на площадке казались пойманными в западню, потому что прямо на них лежала сброшенная с полотка проволочная контактная сеть. Внутренне холодея, Бон Де Гра заметил несколько опущенных в воду оголенных концов. Большой электрощит в углу был взломан, оттуда тянулись кабели.

– Мы немного модифицировали здесь электроснабжение, - услужливо объяснил Хач Бин Дум.
– Видишь, парнишка стоит на табуретке? Стоит ему с нее спрыгнуть или упасть, рубильник опустится вниз, и в воду пойдет электроразряд в дюжину киловольт. Любишь фейерверки?!

Бон Де Гра молча облизал губы. Он пока не видел выхода.

– Молчишь?!
– Хач Бин Дум ухмыльнулся.
– А я-то думал, ты выдашь какую-нибудь прощальную речуху часа на полтора!... Ладно... Эй, парни, это предатель, он продался синепузым! Бросьте его к ним!

Двое кронтов в рабочей форме, стоявшие ближе всех, шестами приподняли сетку, а еще двое столкнули Бон Де Гра на площадку, прямо в черную воду. Хач Бин Дум издевательски помахал ему рукой.

– Прощай, больше мы не встретимся! У меня тут еще есть дела!...

Вместе со своими бойцами он скрылся за ширмой, ведущей к выходу.

Бон Де Гра огляделся. Среди заложников было немало крепких мужчин. Но нет - эти ему не помощники. Обычные мирные люди - растерянные лица, испуганные глаза, у многих во взглядах тоскливое неверие: "Как, неужели это случилось со мной?!". Некоторые, впрочем, держат детей, помогают стоять женщинам, вытянутыми руками пытаются поднимать проволочную сетку, чтобы она не касалась окружающих... Вон там двое в форме территориалов, но совсем молодые ребята, у обоих одинаково потерянный вид, синяки под глазами и разбитые в кровь губы.

– Послушайте!
– к Бон Де Гра внезапно придвинулся мужчина средних лет, держащий на руках маленькую девочку и поддерживающий цепляющегося за него мальчика лет семи-восьми. Одна нога у девочки была босой.

– Это ваша?
– Бон Де Гра достал из кармана сандалию.

– Кажется, наша, - мужчина оторопело посмотрел на него.
– Да, это мы потеряли!

Бон Де Гра осторожно надел сандалию на маленькую ножку. Девочка несмело улыбнулась ему. Она не удивилась и не испугалась при виде кронта, значит, сделал он вывод, она была, скорее всего, местной.

Бон Де Гра улыбнулся ей в ответ и внезапно почувствовал огромное облегчение. Преследовавший его прежний кошмар вдруг исчез, будто и тогда, почти двенадцать лет тому назад, он успел вмешаться и помочь...

– Послушайте!
– снова прошептал ему мужчина, перехватывая девочку другой рукой.
– Вы кронт, может быть, вас пощадят!

– Это вряд ли, - горько пробормотал Бон Де Гра, но мужчина, кажется, его не услышал.

– Все это из-за меня!
– возбужденно проговорил он, склонившись к лицу Бон Де Гра.
– Это меня, именно меня они хотят убить! Все остальные жертвы - только прикрытие, листья в лесу! Я когда-то был сотрудником окружного финансового управления. И давно, еще во время восстания, случайно узнал недозволенное. Оружие, которое потом попало к кронтам, оплатила "Семья". Я вовремя бежал, поменял имя, но они нашли меня, через двенадцать лет! Если вы выживете... сообщите, куда надо! В Службу Безопасности, в Управление Императорского Двора!...

– Хорошо, - пробормотал Бон Де Гра.
– Я постараюсь выжить...

В том, что сказал бывший финансист, для него не было почти ничего нового. За восстанием стояли кээн, это он понимал еще тогда. "Семья", фельдмаршал Гдоод? Может, и так. Но сейчас перед ним стоят более важные задачи. Надо выжить самому и спасти заложников. И кронтов!

Бон Де Гра еще раз осмотрелся по сторонам. Из вооруженных кронтов только двое молодых парней в спецовках явно относились к боевикам, причем, к рядовым пешкам, которыми часто и не жалея жертвовали ради спасения более серьезных фигур. Остальные, судя по всему, работяги из парка. Неумелые медлительные движения, руки, привыкшие к инструментам, а не к оружию, отчаянно обреченное выражение лиц людей, которыми абсолютно нечего терять.

Нечего терять!... Бон Де Гра потихоньку переставил шпенек перстня-парализатора в боевое положение.

– Люди!
– громко заговорил он, перекрывая плач детей, причитания женщин и ругань мужчин.
– Люди, вам не грозит казнь! Закон о коллективной ответственности изменен! Пришлые готовят убийство заложников, они оставят вас на смерть, а сами уйдут. Возможно, главари уже удрали, бросив вас!

– Кто ты такой, предатель, что можешь так говорить?!

Один из боевиков наставил на него игломет, но стоящий рядом рабочий с металлическим прутом в руках заставил его опустить оружие.

– Пусть говорит!

– Я не предатель!
– воскликнул Бон Де Гра, поднимая вверх руки со скрещенными знаком "Я свой" пальцами.
– Я разъездной администратор Бин Дер Гук! Я написал меморандум, по которому всем нам дадут немного воли! Еще можно изменить все к лучшему без насилия и террора! Закон изменен! Вас не убьют!

– Да, я слышал о меморандуме!
– внезапно крикнул кто-то с другой стороны площадки.
– Пусть говорит!

И Бон Де Гра заговорил. Уверенно, убежденно, звучным и твердым голосом, как выступал когда-то на митингах и собраниях. Он рассказывал о меморандуме, о Комиссии, о киностудии, об измененных законах в папке у Эергана. Не переставая говорить, он сбросил с себя сеть и вскочил наверх, на невысокий помост, прямо навстречу боевику, вооруженному иглометом.