Фиктивный брак госпожи попаданки

Но удача мне все же улыбнулась. Кажется, Норфолк истолковал мои слова по-своему. Решил, что я подслушала разговор о брачных планах опекуна, а не тот, где они обсуждали мое убийство.

Потому что он кивнул и сказал.

— Что же. Инспектора Уитмора и маркиза Хантли мы обсудим позже. Что насчет вашего… предложения, — ироничная усмешка промелькнула на его губах, — мои условия остаются неизменны.

Затопившее меня облегчение едва не сшибло меня с ног. Пришлось прижать к груди руку, чтобы унять сердцебиение.

— Хорошо. Но у меня тоже есть одно условие: Уильям будет жить с нами. Вы не отправите его в пансион. К нему будут приходить учителя… их услуги можно оплачивать из моего приданого.

— Миледи, увольте. Я не скряга и не жмот, чтобы жалеть денег на образование графа Толбота. Это все?

— Да.

— Очень хорошо, — он сухо, по-деловому кивнул. — Тогда мы договорились.

* * *

— Теперь, миледи, я провожу вас домой, — герцог, сохраняя все тот же деловой тон, подошел к письменному столу и принялся методично складывать бумаги по аккуратным стопкам выверенными, отточенными движениями.

Затем он взял пальто, небрежно перекинутое через спинку стула, и повернулся ко мне.

— Как порядочный жених, — подчеркнул он, и его тон был почти насмешливым, — я должен вернуть вас в особняк, пока мы окончательно не вышли за рамки приличий.

Его слова пригвоздили меня к месту. Нервными движениями я комкала оборки на юбке и пыталась понять, как объясню ему, что не могу ехать домой…

— Миледи? — Норфолк поторопил меня жестом.

Я дура.

Я должна была рассказать ему правду.

— Я… — начала говорить и почувствовала, как слова застревают в горле. — Я не могу вернуться домой.

— Почему же? — осведомился он светским, спокойным тоном и стряхнул невидимые соринки с рукава пальто.

Но когда герцог повернулся ко мне, я увидела в его глазах холодную, ледяную яростью. И это вернуло меня к мысли, от которой я отмахнулась некоторое время назад. Тогда мне показалось, что Норфолк видел меня насквозь. Он так смотрел на меня… И эта его усмешка…

— Там опасно.

Герцог поднял бровь, его глаза сузились.

— Почему же там опасно, миледи? — вкрадчиво поинтересовался он.

Я должна была что-то ответить, но все слова и объяснения застряли в горле. Я начала наш с ним разговор со лжи, и этим лишь сильнее себя запутала. Загнала в угол, из которого не знала, как выбраться.

— Значит, так, — непримиримым, жестким голосом отрезал Норфолк. — Ваше упрямство и скрытность мне надоели. Не желаете говорить — ваше право. Но увольте меня от любых обязательств по отношению к вам.

Резким жестом, который выдал степень его злости, герцог швырнул пальто обратно на стул, подошел ко мне и схватил за локоть, и потащил за собой в сторону двери. Я попыталась выдернуть руку, но он держал крепко и даже не замедлил шага. Впившись взглядом в его хмурое лицо с плотно стиснутыми зубами, я поняла, что он не блефует. Он и впрямь способен вытолкнуть меня из кабинета и навсегда закрыть дверь.

— Вы не понимаете! — невольно вырвалось у меня.

— Чего я не понимаю? — он доволок меня до двери и прижал к ней спиной.

Мы оказались совсем рядом, наши лица разделяло лишь несколько сантиметров. Наверное, я впервые за все время стояла так близко от мужчины, который приходился мне женихом. Впервые могла рассмотреть его повнимательнее. Меня захватили его глаза: светло-серые, строгие, холодные. И с темной окантовкой вокруг хрусталика, из-за которой его взгляд пробирал до мурашек.

Норфолк был зол. Разъярен. Но его гнев был оправдан, и это убивало меня сильнее всего. Я сама загнала себя в этот угол, и если сейчас я ничего не сделаю, все действительно закончится.

— Они хотят меня убить! — наконец выдохнула я.

Герцог замер. Его рука все еще держала мой локоть, но хватка ослабла.

— Что вы сказали?

— Маркиз Хантли и мой опекун… они хотят избавиться от меня. Это я подслушала сегодня вечером.

— И вы решили, что лучший способ спастись — обманом втянуть меня в свою проблему? — спросил герцог, и его голос был настолько холодным, что мог заморозить океан.

— Я не… — я обреченно вздохнула и мотнула головой. — У меня не было причин вам верить. У меня нет причин доверять кому-либо.

— Стало быть, миледи, вы согласились на брак — не фиктивный, как вы помните — с человеком, к которому у вас нет и капли доверия? Согласились оказаться с ним в одной постели?

Он говорил со злой иронией и едким сарказмом, но за мишурой слов я чувствовала, что герцог уязвлен. Мое недоверие было ему неприятно.

— Да, согласилась! — неожиданно громко выкрикнула я и подалась вперед, заставив Норфолка отступить.

Резким движением я смахнула с лица волосы, позволив им рассыпаться по спине, и заметила, как у герцога дернулся кадык.

— Потому что я должна спасти еще и брата! Опекун решил сослать его в пансион, а там с ним может случиться, что угодно. До дня рождения Уильяма осталось совсем немного времени, и для маркиза и толстяка ставки невероятно высоки! И да, я солгала вам, Ваша светлость, и вы можете меня презирать за это, можете выгнать, но не смейте меня судить!

Выкрикнув эту длинную тираду ему в лицо, я стиснула кулаки и вытянула вдоль тела руки, надеясь ослабить внутреннее напряжение, которое никак меня не отпускало.

Я заскрипела зубами, почувствовав, как к горлу подступила злость, и сердито тряхнула головой, и все еще влажные волосы вновь рассыпались по плечам.

Норфолк смерил меня оценивающим взглядом и сжал челюсть до проступивших желваков.

— Моего отца, вероятно, убили. Как убили первого и второго опекунов. Сэр Джон пытался всеми силами завладеть отцовскими чертежами. Не найдя их, устроил этот спектакль с ограблением… в который поверил только мистер Уитмор, — фыркнула я, отдышавшись.