Физик

Он думал о Ярине. Травница. Мягкая, спокойная, гармоничная часть этого мира. Она показалась ему воплощением того самого равновесия, к которому он стремился. Интересно, какая у неё сила? Связана ли она с травами, с исцелением? Он ощутил лёгкий укол зависти – у неё был свой понятный путь, своё место. А он – всё ещё чужак, ищущий дорогу, с опасной и непонятной искрой внутри.

Лощина постепенно сужалась, переходя в ущелье. Склоны стали круче, каменистее. Ручей зажурчал громче, перекатываясь через валуны. Впереди показалась та самая Скала Плача, о которой говорила Ярина – огромный утёс из тёмного, слоистого камня, по поверхности которого тонкими струйками стекала вода, словно скала действительно плакала серебряными слезами. У подножия скалы ручей разливался, образуя небольшое, но глубокое озеро с кристально чистой, неподвижной водой. Вокруг озера росли старые плакучие ивы, склонившие свои ветви до самой воды.

Это и были Омуты Тихие.

Место было невероятно красивым и умиротворяющим. Вода в озере была такой прозрачной, что было видно каждый камешек на дне, каждую водоросль. Она казалась неподвижной, но Олег чувствовал исходящую от неё глубокую, спокойную силу. Вибрация долины здесь достигала своего пика, но это была не оглушающая мощь, а скорее… тихая мудрость, накопившаяся за века.

Он подошёл к самой кромке воды. Воздух здесь был прохладным и влажным, пахло водой, камнем и ивовой корой. Он опустился на колени на мягкий мох у берега, просто глядя в неподвижную гладь озера. Марфа сказала быть здесь одному. Слушать воду. Учиться. Но с чего начать?

Он вспомнил её уроки. Не пытаться менять. Не отдавать свою силу. Слушать. Принимать. Он закрыл глаза и попытался настроиться на воду, как настраивался на тепло шишки или камня-оберега. Он протянул свою искру к озеру – осторожно, вопросительно.

Ответ пришёл мгновенно. Не как тепло, не как вибрация. А как… тишина. Глубокая, бездонная тишина, полная знаний и покоя. Она окутала его, проникла внутрь, успокаивая мечущиеся мысли, смывая остатки страха и усталости. Это было похоже на погружение в прохладную, чистую воду после долгого, пыльного пути. Ощущение было невероятно приятным и исцеляющим. Он чувствовал, как его искра, его внутренняя сила, словно напитывается этой тишиной, этим покоем, становясь не ярче, а… глубже. Стабильнее.

Он сидел так долго, погружённый в это состояние, потеряв счёт времени. Он не медитировал в привычном смысле слова, он просто… слушал тишину воды, позволяя ей наполнять себя.

В какой-то момент он почувствовал, что он не один. Не нарушая своего внутреннего состояния, он приоткрыл глаза.

На другом берегу озера, у корней старой ивы, стоял человек. Высокий, широкоплечий, одетый в потёртую кожаную куртку поверх простой рубахи и тёмные штаны, заправленные в высокие сапоги. За спиной у него висел меч в простых ножнах, а на поясе – несколько ножей. Лицо его было скрыто тенью от накинутого на голову капюшона, но чувствовалось, что он смотрит прямо на Олега. От него исходила совершенно иная энергетика, чем от Ярины или от самой долины. Не злая, но… колючая. Острая, как лезвие его меча. Полная сдержанной силы и какой-то застарелой горечи.

Олег напрягся. Кто это? Один из хранителей долины, о которых говорила Марфа? Или кто-то другой? Его появление нарушило покой этого места, внесло диссонанс в тихую гармонию.

Незнакомец молча наблюдал за ним ещё с минуту, затем медленно, не вынимая рук из карманов куртки (или просто держа их на поясе, Олег не мог разглядеть), пошёл вдоль берега озера, приближаясь к нему. Его походка была уверенной, почти хищной.

Олег поднялся на ноги. Он не чувствовал прямой угрозы, но ощущал необходимость быть начеку. Он не хотел конфликта, особенно здесь, в этом месте силы.— Здравствуй, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Я Олег. Я пришёл сюда учиться. С разрешения Марфы.

Незнакомец остановился в нескольких шагах от него. Он был выше Олега на полголовы, и даже под свободной одеждой угадывались крепкие мышцы воина. Он чуть откинул капюшон, и Олег увидел его лицо. Резкие черты, обветренная кожа, несколько шрамов – один пересекал бровь, другой терялся у линии подбородка. Но самое примечательное – глаза. Тёмные, почти чёрные, с тяжёлым, пристальным взглядом, в котором читались усталость, цинизм и что-то ещё, глубоко спрятанное – боль? Его возраст было трудно определить – от тридцати до сорока, не больше.

— Марфа, значит? — голос незнакомца был низким, с хрипотцой. Он усмехнулся, но улыбка не коснулась глаз. — Старая карга всё ещё таскает сюда заблудших птенцов? И чему же ты хочешь научиться у стоячей воды, пришлый? Как красиво тонуть?

Его слова были пропитаны сарказмом. Явно не дружелюбный приём.— Я хочу научиться равновесию, — ответил Олег, стараясь не поддаваться на провокацию. — И понять силу, что есть во мне.

— Сила? — незнакомец снова усмехнулся, оглядев Олега с ног до головы. — Не вижу я в тебе особой силы. Усталость вижу. Страх вижу. Искру чужую, слабую, как догорающий фитиль, – тоже вижу. И что ты с ней делать собрался? Мир спасать? Как в сказках, которые Марфа любит рассказывать?

Олег почувствовал, как внутри поднимается раздражение. Кто он такой, чтобы судить?— Тебя это не касается, — ответил он чуть резче, чем хотел.

— Ошибаешься, пришлый. Очень даже касается, — взгляд воина стал жёстче. — Эта долина – не проходной двор и не школа для неумех. Сюда приходят за тишиной. А такие, как ты, обычно приносят с собой шум, проблемы и неприятности. Я видел таких «ищущих равновесие». Обычно они находят только быструю смерть или становятся причиной смерти других.

Он сделал шаг ближе.— Меня зовут Ворон. И мне не нравится, когда в моём тихом болоте появляются чужаки с непонятной «силой». Так что давай начистоту: кто ты такой на самом деле и что тебе здесь нужно? Иначе твое обучение у Тихой Воды может закончиться очень быстро. И очень мокро.

Угроза была неприкрытой. Олег сжал кулаки. С одной стороны – Ярина, мягкая и понимающая. С другой – этот Ворон, угрюмый, саркастичный и явно недружелюбный воин. Вот тебе и Долина Тихих Вод. Похоже, его путь к равновесию будет не таким уж и спокойным.

Угроза Ворона повисла в тихом воздухе долины, диссонируя с её глубоким спокойствием. Олег почувствовал, как внутри снова вспыхивает искра – на этот раз не силы, а гнева. Он сделал шаг назад, инстинктивно увеличивая дистанцию, но спину выпрямил. Он прошёл через слишком многое за последние дни, чтобы позволить запугать себя угрюмому воину, пусть даже тот был вооружён и выглядел опасным.

— Послушай, Ворон, — сказал Олег, стараясь говорить ровно, хотя голос чуть дрожал от слабости и подступающего раздражения. — Я не ищу неприятностей. И я не «птенец». Я пришёл сюда, потому что это мой единственный шанс разобраться с… с тем, что во мне. Марфа верит, что здесь я смогу научиться. Я не прошу твоей помощи или одобрения. Я просто прошу не мешать. Это место… оно ведь для всех, кто ищет тишины и понимания, разве нет?

Ворон хмыкнул, его тёмные глаза изучали Олега без тени сочувствия.— Тишина здесь – да. А вот понимание… оно приходит по-разному. Иногда – через боль. Иногда – через потерю. А иногда – не приходит вовсе, сколько в воду ни гляди. — Он провёл рукой по шраму на брови. — Марфа верит… Марфа много во что верит. Она видит искры там, где одни угли, и слышит песни там, где только ветер воет. Она мудрая, не спорю. Но иногда её доброта граничит с наивностью. Особенно когда дело касается пришлых.

Он снова шагнул ближе, вторгаясь в личное пространство Олега.— Ты говоришь «сила». Какая сила? Та, что молнии зовёт с ясного неба и друзей подставляет под удар Железного Зверя? Слухи быстро летят, даже в этой долине, пришлый. Особенно когда они пахнут грозой и палёным железом.

Олег похолодел. Он знает. Как? Неужели Марфа рассказала? Или… слухи? Но откуда?— Откуда ты…— Ветер шепчет, — усмехнулся Ворон. — Птицы поют. Лес всё видит. Особенно когда кто-то устраивает такие фейерверки. Так вот, «ученик». Такая сила – не игрушка. И не то, с чем можно научиться управляться, просто глядя на водичку. Она либо сожжёт тебя, либо привлечёт сюда тех, от кого не спасут ни тишина, ни древняя сила этого места. Тех, кому твоя «искра» очень даже интересна. И не для того, чтобы помочь тебе найти равновесие.