Флейта для чемпиона

– Известность тоже бывает всякая, - не осталась Татьяна в долгу.

– Обрати внимание, где лежит у чемпиона голова, - показал Геннадий Сидякину.

– Где? На возвышении.

– "На возвышении"... Не на возвышении, а на первом месте... а ноги на третьем... Символика!

Валентина Сергеевна взяла лежащую на скамейке "мемориальную доску" и прочитала вслух:

– "Во дворе этого дома прыгал, и тренировался, и побеждал всех в юности чемпион мира по прыжкам в высоту Вениамин Ларионов!"

– А почему и мне с вами не попрыгать, пока чемпион спит?
– вдруг сказал Гиви, положив на скамейку кинокамеру.

– В конце концов, нам, людям объективным, сила нужнее нужного. Держать в руках камеру - это вам не вечную ручку!..

Он снял с себя куртку, джинсы и убежал на спортплощадку, в сектор для прыжков.

– Игры продолжаются!
– тихо сказала Елена.
– Прошу не расслабляться! Пока Ларионов спит, пусть отпрыгают свою норму Цветков, Сидякин и Масюков! Или нет... пока Ларионов спит и пока у него нога болит... Вадим, попробуй наверстать упущенное. Сегодня Ларионов хороших результатов не покажет.

Гуляева, Фокина и Масюков ушли на спортплощадку.

Леонид, оставшийся один, задумчиво произнёс с видом Гамлета:

– Игра ума, игра чувства, спортивная игра, игра на скрипке... Может, всё в жизни игра?.. И просто одни играют честно и талантливо, а другие жульничают и бездарничают... Ах, вы наше Сиятельство Медалей и Улыбок!.. Ах, вы наше Страдательство Падений и Ошибок!
– И вдруг деловито сказал в пространство: - Вот завалю все наши олимпийские игры гениальными стихами! Вита ещё пожалеет, кого потеряла!.. Читайте, завидуйте!..

Перед спортплощадкой Масюков приотстал от Надежды с Еленой, вынул из сумки толстые стельки и засунул их в шиповки.

Гусь насмешливо наблюдал за ним:

– По-моему, одни стельки у тебя уже есть?

– Иди ты!
– И Масюков убежал.

– Эй, ты! Стельки не потеряй! Стелька Разин!

Масюков стремительно мчался по дорожке.

Голос диктора Виктора вновь заполнил двор:

– Как сказал бы Пушкин: "И вдруг прыжок! И вдруг летит! Летит, как пух от уст Эола!.." Со двора доносится шум, свист, крики: "Чепчик! Мазила!" У Цветкова есть ещё двести попыток. А сейчас свой девяносто девятый прыжок сделает Вадим Масюков.

Увидев Гиви, Масюков остановился.

– Ну как, присмотрелся ко мне?
– гордо развернул плечи Вадим.

– Присмотрелся.
– Гиви после неудачного прыжка повторить попытку раздумал и теперь одевался, спеша выступить в более удачной и привычной роли - кинооператора.

– Как к Терешковой, присмотрелся?
– приставал Вадим.

– Как к Терешковой.

– Теперь плёнки у тебя на меня хватает?

– Теперь плёнки у меня на тебя хватает, теперь у тебя не хватает...
– Гиви водрузил на плечо киноаппарат.

– Чего у меня не хватает?
– почуял Вадим что-то неладное.

– Сходства с Терешковой у тебя не хватает.

– Смотри, пожалеешь!
– сказал ему вслед Вадим. Обернулся... Перед ним стояли Лена и Надежда.

– Главное - помни про стрелки: на часах без пяти шесть!.. Так и ноги!.. Маленькая стрелка - толчковая нога, большая стрелка маховая... тихо и гипнотически внушительно бубнила Лена.
– Масюков, на тебя смотрят все ребята... и даже взрослые из окон. И твой папа смотрит... И твоя мама... Ну, перепрыгни ты этого Ларионова!.. Ну, что тебе стоит!

– Слушай, Гуляева, что он тебе, шина, что ли, что ты его всё накачиваешь?

– усмехнулся Тарас Сидякин.

Но Лена пропустила его слова мимо ушей:

– Сейчас ставить рекорд только за счёт одарённости и силы становится всё труднее. Скорость, техника атаки на базе развитых специальных средств!..

– Да не мешай человеку прыгать!
– вмешался Тарас.

– Главный судья соревнований не может мешать!
– заявила Гуляева.

– Может! Ещё как может!
– уверенно сказал Тарас.

Вадим побежал к сектору для прыжков. Елена Прекрасная, в скобках наставница, продолжала бежать рядом с Масюковым, продолжая наставлять изо всех сил своих убедительных слов, внушая Масюкову: "Физические возможности человека ещё не раскрыты полностью, рекорды обновляются, а главное - это вера в себя... " Тарасу показалось, что с этими словами Гуляева оторвалась перед самой планкой вместе с Масюковым от земли и, взлетев гораздо выше Масюкова над планкой и в воздухе, продолжала с высоты своего тренерского положения давать Масюкову свои драгоценные тренерские советы: "Когда-то знаменитый негр Джесси Оуэнс подбежал к маме и сказал: "Мама, я буду чемпионом!" И ребята и я верим, что Масюков, а не этот зазнавшийся Ларионов, тоже когда нибудь подбежит к своей маме и скажет: "Мама, я буду чемпионом!"

Впрочем, оставим всю эту картину не совсем художественного воображения на совести этого подводного художника Тараса Сидякина, мало ли что может вообразить его бурная фантазия...

Глава 7

ЗДЕСЬ ПРЫГАЛ И ДОПРЫГАЛСЯ...

Позволим себе небольшое отступление, дорогой читатель. Об этом "безумном мире" одного двора можно рассказывать по-разному: как говорится, впрямую, вкривую, опосредованно... И даже со стороны! Со стороны тех, кто сидит то, что мы не видим. Показывая видимое, мы показываем то, что мы видим. А слыша то, что видят другие, мы видим то же самое глазами других. Не правда ли?
– как говорят англичане, великие субъективисты, подразумевая тем самым, что не в одной только правде дело.

...- Вот Масюков разбегается...
– сказал диктор Виктор.
– Рядом с ним на этот раз молча бежит его тренер Гуляева. Что?.. Что-то помешало ему сделать прыжок. Он возвращается обратно... Очевидно, не рассчитал шаги... Снова разбегается!.. Толчок!.. Прыжок... Мимо!.. Не взята высота!
– сказал диктор.

– Не взял! Не взял!..
– И Елена тихо запела: "Ах вы наше Сиятельство и кубков, и медалей, с победой привезённые нами издали из дали!.."

Вита с любопытством смотрела на незнакомую девчонку со скромной причёской и очень простенько одетую. Лицом она напоминала Стеллку, с которой стёрли косметику и переодели со вкусом.

– А вам чего ещё здесь надо?
– сказала Вита.

– Не чего, а кого. Ларионова надо.

– Его сейчас нельзя отвлекать. Он спит, - предупредила Вита.

– Это вам его нельзя отвлекать.

– Минуточку, ваше лицо мне очень знакомо. По-моему, я вас здесь уже видела? Вы не Стеллка?

– Это вы мою близнецовую сестру видели, она у нас действительно Стеллка, а я Степанида, меня зовут Тихая пристань, - хорошо улыбнулась девочка.

– Пристань?.. Это уж не от слова ли "приставать" к чужим мальчикам!
– всполошилась Вита.