Флоту - побеждать!

Господь показал в последние дни, что он на нашей стороне. Но, как говорится: 'На Бога надейся, а сам не плошай!'. Я очень благодарен всем вам за доблесть в последних сражениях. И, надеюсь, что вы ещё не показали всего того, на что способны в бою. За вас, дорогие мои!
– Степан поднял рюмку как можно более высоко, обер-офицеры, капитаны обоих рангов, адмиралы и генералы немедленно встали, как будто от руки Макарова тянулась к каждому из них невидимая нить...
– За Государя-Императора, за Россию! Ура!!

– Урааа!!!
– ударило раскатами голосов по стенам зала Морского Собрания.

Нельзя сказать, что все присутствующие при этом смотрели на командующего флотом с обожанием, но подавляющее большинство - точно.

Откричались. Выпили. Сели. Стали закусывать нежнейшей курятиной в соусе...

Из подсознания Степана стала пренастырно стучаться мысль о некой несообразности в имеющейся ситуации.

То есть, мозг получил некую информацию от органов чувств, но пока её не освоил. Что-то зацепило, но непонятно что... Информация, явно, визуальная - ну не в криках же 'Ура!', и не в ароматах угощений крылось раздражение.

'Отсканировав' сидящих на противоположной стороне стола, адмирал всё-таки понял, что резануло его взгляд: рядом с Грамматчиковым сидел его старший офицер Таше.

Как??? Во время ведения боевых действий с крейсера, хоть и стоящего в ремонте, одновременно съехали на берег и его командир, и старший офицер!

Нет, Грамматчикову послал приглашение Макаров лично, но чтобы и Таше...

На флоте вообще в ходу приговорка, которая обозначает 'давным-давно': 'Это было ещё до того, как старшой в последний раз сходил на берег'.

Самый распоследний штрафованный матрос топчет земную твердь чаще, чем старший офицер его корабля.

Но и в тех наиредчайших случаях, когда командир отпускает своего первого помощника на берег, сам-то уж он обязательно остаётся на борту. А тут...

Грамматчиков поймал удивлённый взгляд адмирала и понял его.

Глаза вверх, глаза и лёгкий разворот головы в сторону Великого Князя, и всё стало ясно: Кирилл Владимирович прислал приглашение на нынешний вечер старшему офицеру 'Аскольда', а проигнорировать таковое от члена императорской фамилии не решились.

Ладно, 'Аскольд' действительно пока небоеспособен, не стоит по такому поводу устраивать разборки со своим начальником военно-морского отдела штаба. Даст Бог - в ближайшем будущем из Петербурга пришлют награды за последние сражения, получит Кирилл свой крест, а потом сам с радостью смотается из Артура. Чтобы от него избавиться стоит даже придумать какое-нибудь 'архиважное' задание и рискнуть даже тем же самым 'Аскольдом' для перемещения подальше от Порт-Артура туловища представителя Дома Романовых. И братца его соответственно...

Тем временем уже стали разносить суп, и, чтобы как-то заполнить данную паузу, хор матросов исполнил пару песен.

Отзвучало ещё несколько тостов, а после, пока ожидалась подача основного блюда, Макаров молча кивнул своему флаг-офицеру лейтенанту Азарьеву. Тот сразу сообразил, чего от него хочет командующий, и направился к роялю.

Пушки, это, конечно, важно, узлы - тем более, но служат и воюют на кораблях всё-таки люди. И этот фактор со счетов сбрасывать категорически не стоило...

Флоту, в первую очередь Тихоокеанскому флоту, требовался марш. Хороший такой марш, сильный. Изначально Степан хотел 'ограбить' самого Агапкина, и на семь лет раньше озвучить великолепный и бесподобный 'Прощание славянки' - не поднялась рука. Перебирая в памяти что-то подходящее из своего времени, всё-таки решил остановиться на песне Александра Маршала из сериала 'Истребители' и переделать её на морскую тематику. Поэтом Марков был тем ещё, но худо-бедно элементарными приёмами владел, на офицерских капустниках, зачастую, весьма удачно перепирал различные шлягеры на требующуюся тему...

Посидев пару часиков в один из относительно свободных вечеров, набросал текст, вызвал лейтенанта Азарьева, наиграл ему мелодию, показал стихи и попросил подготовить песню в ближайшее время. Под строжайшим секретом, разумеется.

Ну что же - оставалось посмотреть, какое впечатление всё это произведёт на присутствующих.

Прозвучали первые аккорды, и всем присутствующим звуки дали понять, что исполняться будет отнюдь не романс 'Грёзы любви' или нечто подобное.

Нам выпало с тобой служить на флоте

И защищать морские рубежи.

Вы там себе на берегу живёте,

Но нам не по душе такая жизнь.

Опасна служба эта, мы не спорим:

Вчера друзья наперекор судьбе.

Ушли с врагом сражаться в это море

И море их оставило себе.

В зале стояла полная тишина. Нет-нет - рояль гремел, молодой лейтенант пел во весь голос, но даже эти весьма нетихие звуки общую тишину только подчёркивали.

Случиться может не дожить до завтра,

Но больше жизни честь нам дорога.

И Тихоокеанская эскадра

Выходит в море, чтобы бить врага.

В бою не раз с японцами поспорим.

И верим, что Победа впереди!

Здесь русский флаг и это наше море!!

Мы никому его не отдадим!!!

Придёт Победа всё равно,

А нынче спорим мы с волной

Никто не знает, что ждёт нас впереди

Случится то, что суждено,

Но мы уверены в одном:

Наше море, наше море мы никому не отдадим!!!

Слушая, Степан и сам чувствовал многочисленные шероховатости в тексте, но ничего - в кают компаниях кораблей офицеры, можно надеяться, доведут текст до ума. Главное, что зацепило. А, глядя на лица присутствующих, в этом сомневаться не приходилось.

Лейтенант замолчал, от рояля ещё доносилось утихающее гудение потревоженных последними струн... Раздались первые хлопки, очень быстро перерастающие во всё более и более бурные аплодисменты. Некоторые из аплодирующих вставали.